Жизнь и цель собаки

Иногда, отправляясь кататься на машине, Итан забывал меня, тогда я сидел во дворе и поскуливал, чтобы он скорее вернулся. В таких случаях ко мне выходила Мама.

– Хочешь гулять, Бейли? – спрашивала она, и я начинал приплясывать от нетерпения. Она цепляла поводок к моему ошейнику, и мы обходили улицы, останавливаясь через каждые несколько футов, чтобы я мог пометить территорию. Часто мы проходили мимо играющих детей – я не мог понять, почему Итан больше не играет. Иногда Мама отстегивала поводок и позволяла мне немного побегать.

Я очень любил Маму. Единственная претензия – выходя из ванной, она закрывала крышку моей чаши с водой. Итан постоянно оставлял крышку открытой для меня.

Летом, когда школа кончилась, Итан и Мама повезли нас на Ферму. Я был безмерно счастлив вернуться. Флер делала вид, что не узнает меня, а сам я никак не мог решить – утки на пруду те же самые или другие, но остальное было по-прежнему.

Почти каждый день Итан с Дедушкой и другими людьми работали – пилили и колотили доски. Сначала я решил, что мальчик строит карт, однако через месяц стало ясно, что они собирают новый сарай – у старого в крыше появилась большая дыра.

Я первый заметил женщину на нашей дорожке и побежал, чтобы обеспечить должную безопасность. Когда я оказался достаточно близко, чтобы различить запах, я понял, что это наша девочка, только она выросла. Она помнила меня и почесала за ухом, и я извертелся от удовольствия.

– Привет, Бейли. Скучал без меня? Хороший пес, Бейли.

Когда мужчины заметили девочку, они бросили работу. Итан вышел из старого сарая и застыл в изумлении.

– О, привет. Ханна?

– Привет, Итан.

Дедушка и остальные с улыбками переглянулись. Итан посмотрел на них и покраснел, потом подошел к нам с Ханной.

– Ну, привет, – сказал он.

– Привет.

Они не глядели друг на друга. Ханна перестала меня гладить, и я легонько пихнул ее, чтобы напомнить.

– Пошли в дом, – сказал Итан.

До конца лета, куда бы я ни отправлялся на машине, я чувствовал по запаху, что девочка каталась на моем сиденье. Иногда она приезжала к нам на обед, и тогда они с Итаном сидели на крыльце и говорили, а я лежал у их ног, чтобы им было о ком поговорить.

Однажды меня посреди заслуженного сна разбудила странная тревога, исходящая от них. Мальчик и девочка сидели рядышком на диване, их сердца отчаянно колотились. Судя по звуку, они что-то жевали, но никакой пищей не пахло. Не понимая, что происходит, я забрался на диван и сунул нос туда, где соединялись их головы, – и тут они расхохотались надо мной.

В тот день, когда Мама и Итан собирались ехать домой – перед школой, – запах краски от нового сарая висел в воздухе; пришла девочка, и они с Итаном пошли к пристани, сели, опустив ноги в воду, и говорили. Девочка плакала. Они много обнимались, но не бросали мне палки и не делали ничего такого, что обычно делают люди на пруду. У машины они снова обнимались. Уезжая, Итан посигналил.

В доме многое изменилось. Во-первых, у Папы теперь была отдельная комната, с новой кроватью. Он пользовался одной ванной комнатой с Итаном, и честно говоря, мне не нравилось заходить туда после Папы. Во-вторых, когда Итан не играл в футбол с друзьями, то проводил почти все время в своей комнате, болтая по телефону. Часто он называл имя Ханны.

Листья падали с деревьев, когда Итан повез меня туда, где скопилось много больших школьных автобусов, набитых людьми, – из одного вышла наша девочка! Даже не знаю, кто был больше рад увидеть ее, я или мой мальчик – я хотел поиграть с ней, он хотел только обниматься. Такой поворот событий меня обрадовал, и я даже не возражал, что во время обратной поездки оказался собакой заднего сиденья.

– Сегодня приедут скауты из мичиганского университета, чтобы посмотреть меня, представляешь, Ханна?

Я, конечно, понял слово «Ханна», но еще уловил волну страха и возбуждения от мальчика. От Ханны исходили радость и гордость. Я даже выглянул в окно – что происходит? – но не заметил ничего необычного.

Вечером я гордился тем, что остался с Ханной, пока Итан играл в футбол с друзьями. Я понимал, что девочка впервые оказалась в таком замечательном месте, как этот большой двор, и повел ее туда, где меня обычно держала Мама, показать, куда садиться.

Мы посидели совсем немного, когда подошел Тодд. В последнее время мы не встречались, хотя его сестра, Линда, постоянно каталась по улице на велосипеде.

– Привет, Бейли! – сказал мне Тодд вполне дружелюбно. В нем чувствовалось что-то нехорошее; я понюхал протянутую руку.

– Ты знаешь Бейли? – спросила девочка. Я завилял хвостом, услышав свое имя.

– Мы старые приятели, правда, малыш? Хороший пес.

Не хочу я, чтобы меня называл хорошим псом кто-то вроде Тодда.

– Ты учишься не в местной школе; ходишь в Восточную? – спросил Тодд.

– Нет, я просто приехала в гости к семье Итана.

– Так ты ему кузина, или кто?

Люди вокруг заорали, и я вскинул голову.

– Нет, просто… друг.

– Тогда пойдем на вечеринку?

– Не поняла?

– Хочешь оттянуться? Мы тут собираемся. Все равно игра фиговая.

– Нет, я… я лучше подожду Итана.

Я посмотрел на девочку. Я чувствовал, что ее что-то беспокоит, и чувствовал, как привычно растет злоба внутри Тодда.

– Итан! – Тодд плюнул в траву. – Так вы с ним пара, что ли?

– Ну…

– Тогда тебе стоит знать, что он обычно гуляет с Мишель Андервуд.

– Что?

– Ага. Да всем об этом известно!

– А-а.

– Ага. В общем, если думаешь, что вы с ним, ну там… не обольщайся. – Тодд придвинулся к девочке, она застыла, и его рука коснулась ее плеча. Ее тревога заставила меня вскочить на ноги. Тодд посмотрел на меня, и наши глаза встретились; я почувствовал, как шерсть встает дыбом на загривке. Я даже нечаянно рыкнул.

– Бейли! – Девочка вскочила на ноги. – В чем дело?

– Ты что, Бейли, это же я, твой приятель. – Он повернулся к девочке: – Кстати, я Тодд.

– Я Ханна.

– Давай, привяжи пса и пойдем со мной. Будет весело.

– Э… нет. Не могу.

– Да почему? Пошли.

– Бейли на меня оставили.

Тодд пожал плечами, уставившись на девочку:

– Ладно. Как хочешь.

Его гнев достиг такой силы, что я снова зарычал; но теперь девочка ничего мне не сказала.

– Ладно, – повторил Тодд. – Так ты спроси Итана о Мишель. Хорошо?

– Да, хорошо.

– Спроси-спроси. – Тодд запихнул руки в карманы и пошел прочь.