Жизнь и деяния графа Александра Читтано. Книга 4.
Шрифт:
Не имея счастья быть флорентийцем и не привыкши уделять внимание каждой встреченной на пути куче дерьма, я избегал доселе всякого соприкосновения с хозяином Тосканы и его приближенными. Однако тот, кто хочет вести коммерцию в крупном размере, непременно обязан протоптать дорожку ко власть имущим. Джулиано Дами, старый фаворит герцога, помимо того, что ведал придворными развлечениями, держал все нити в своих руках и за умеренную мзду готов был разрешить любые проблемы. Мне хватало самообладания, чтобы платить, улыбаться и поддерживать светский любезный тон, хотя с каждой минутой, проведенной в сем обществе, запас терпимости все более истощался. О, я понимаю кровавых тиранов! Как много встречается людей, вызывающих нестерпимое желание воткнуть позолоченную вилку им в глаз, а потом перерезать горло столовым ножом! Увы, нельзя: такова уж доля негоцианта. Хранить благожелательный облик, преодолевая судорогу усталых от бесконечных улыбок лицевых мускулов. В конце концов, Господь не поручал мне заботу
Если обуревают кровожадные порывы, лучшее средство сохранить здравый рассудок - заняться какими-нибудь смертоубойными инвенциями. И сам успокоишься, и результат изысканий будет много выше обыкновенного. Как ньюкоменова машина работает благодаря жару в ее топке, так человеческий ум обретает полную мощь, когда в душе горит пламя страсти. По крайней мере, у меня - так. Строящийся пороховой завод оказался удобным местом для опытов со взрывными устройствами, коих я испытал великое множество: больших и крошечных, хитровыдуманных и простых... Вершиной совершенства стал способ, позволяющий вызвать взрыв вообще без каких-либо механических воспламенителей. К обычному пороху просто добавлялся состав, безобидный в сухом состоянии, но легко вбирающий влагу из воздуха и через малое время после этого самопроизвольно вспыхивающий. Редко так случается (будь то на корабле или в ином месте), чтобы открытый бочонок с порохом сразу расходовали до конца; остаток обычно закупоривают и хранят вместе с остальным запасом. Ну кому придет в голову, что вместе с влажным дыханием морского бриза в крюйт-камеру вползла беспощадная огненная смерть?!
Палаццо Питти в виде дымящихся развалин, с разорванными в клочья трупами обитателей, являлся пред моим внутренним взором всякий раз, когда требовалось о чем-либо просить незаменимого Джулиано Дами. Но сукин сын все же был полезен, и обещания свои исполнял; поэтому картина сия оставалась лишь игрою воображения. Однако вскоре, ближе к концу зимы, возникла такая ситуация, в которой старый содомит ничем не мог помочь, сколько денег ему ни сули. Стараясь всемерно расширить коммерцию на военных поставках, я взял крупный подряд на провиант для корпуса Монтемара - и обнаружил, что все запасы муки и зерна (не только в Тоскане и Парме, но даже и во вражеском Неаполе) скуплены евреями из Ливорно. Эти хитрованы, обнаружив, что испанцы вовсе не намерены вводить инквизицию или иным образом их притеснять, зато готовы платить за все необходимое полновесным серебром, возблагодарили Господа и крепко вцепились в доходные статьи, на которые и я претендовал. Дать по рукам соперникам силами властей возможности не было: еще в самом начале своего правления герцог Джан Гастон отменил все ограничения, наложенные на иудеев его предками, чем стяжал величайшую любовь и признательность этого народа. Они давно проложили во дворец не узкую тропинку, как у меня, а настоящую дорогу, и теперь явно стакнулись меж собою. Прежние мои компаньоны по чайной афере улыбались старому знакомцу и провиант продать соглашались - но дороже моей контрактной цены. Все правильно: на что им чужеземный граф, если можно взять всю прибыль самим? Сбор нового урожая начнется только в июне; до этого рассчитывать не на что, ибо война вызвала дороговизну съестного во всех близлежащих странах. За исключением Порты Оттоманской.
Обнаружив, что дешевый хлеб можно найти только в Константинополе или Смирне, я призадумался. Кой-какие торговые связи в турецкой столице у меня сохранялись; другие можно было возобновить; но переписка требовала времени. Не успеть. Отправить приказчиков? Нет гарантии, что справятся, если возникнут серьезные препятствия. А может, самому? Всяко лучше будет! Не под своим именем, конечно: зачем волновать турок известием, что их столицу почтил визитом сам Шайтан-паша?!
Сказано - сделано! Не прошло и недели, как граф Читтано отбыл по делам в Англию, а на торговое судно, идущее из Генуи в Константинополь, взошли несколько средней руки торговцев и среди них - Алессандро Джованетти, пизанец. Что сей негоциант носит чужую личину, любому умному человеку было ясно. Жители италианских государств слишком различны по нравам, внешности и языку: опытный путешественник определит, где родился и вырос его визави, едва лишь тот скажет "buon giorno"! Однако венецианец, выдающий себя за обитателя иного города, не составляет диковины. Туркам вообще наплевать, откуда неверные собаки приехали: деньги платят, и ладно; а христианские купцы понимающе усмехнутся.
Венеция славится в Европе, как вольная и просвещенная республика. Смотря в чем: это по части блядства она вольная. И просвещенная, отрицать не стану. А что касается торговых и таможенных правил - такого тиранства и несправедливости ни один персидский сатрап не выдумает! Все устроено, чтобы самые доходные отрасли коммерции сделать монополией избранных - той кучки старинных семейств, которая господствует в Сенате и правит городом. Прочим
оставляют объедки с господского стола. Ведется эта политика с такой изуверской последовательностью, что простодушный разбой русских губернаторов, сравнительно с нею, вспоминается как милая шалость.Штормило изрядно. Хорошо! Бурная погода - лучшая защита от мавританских корсаров, чьи валкие низкобортные суда большой волны не держат. Только в Архипелаге, близ острова Лесбос, море подуспокоилось, и тут же привязались две греческих фелюки, которые долго шли параллельным курсом. Явно с недоброю целью; однако напасть их капитаны так и не решились. Они отстали, когда на правой скуле показался мыс Баба. Узости Дарданелл, тесный предбанник Пропонтиды - и вот он на горизонте, Константинополь! По-турецки - Константиния или Исламбол (сиречь Исламополис, город ислама). Мы благополучно вошли в Золотой Рог, заплатили установленный обычаем бакшиш дефтердару и перебрались в город, снявши для жительства мансарду у здешнего армянина.
– Ваше...
– Чш-ш-ш! Меня зовут синьор Алессандро. Пора бы уже запомнить!
– Скузи, синьор! Думаете, хозяин понимает итальянскую речь?
– Не исключено. Здесь наш язык весьма распространен. Даже если нет - привыкай. Купец, не умеющий хранить коммерческие секреты, обречен на разорение.
Васька Пахомов, мой новый секретарь, сменивший на сем посту Харлампия, виновато кивнул; опытный Марко Бастиани покровительственно улыбнулся парню:
– Учись, Базилио, постоянно следить за собою. Расслабленность опасна, особенно во враждебной стране.
Чуждый и враждебный дух и впрямь ощущался. По-первости, от завывания муэдзинов чуть не в дрожь кидало: так и вспоминался африканский плен! Представьте, этакой смычок по нервам пять раз в сутки! Взгляды горожан выражали то высокомерное презрение к франкам, то неприкрытое желание содрать деньгу (а иногда - оба этих сантимента вместе). Я чувствовал себя лазутчиком в неприятельском тылу, хотя наружно смятения не показывал и хладнокровно занимался делом.
Хлебушек в оттоманской столице был: возили сюда из Валахии, из Египта, даже из России. Это, кстати - мой! Два с половиной года назад мною заложены были крупные провиантские магазины в Богородицкой провинции и продвинута в Сенате резолюция о продаже оборотных запасов, по мере обновления оных. Если Бог избавит от недорода, дозволялся и вывоз. Как раз прошлой осенью первую партию лежалого зерна сбыли туркам. Впрочем, это была лишь капля в море провианта, вливающемся в утробу огромного города, по числу жителей вдвое (а может, втрое - кто считал?) превосходящего Москву и Петербург, вместе взятые.
Подвох заключался в здешних торговых обычаях. Чтобы содержать в покое буйную чернь, турецкие власти заботились о поддержании низких цен на съестное. Ввозить хлеб в столицу разрешалось свободно, а вывозить - шиш! Только по грамоте от дефтердара (сиречь казначея), ведающего торгами и таможнями. Ну, это я знал заранее и готов был к надлежащим расходам. Однако, по ходу дела выяснилось, что сей чиновник не может принять решение сам, без совета с баш-дефтердаром (то бишь главным казначеем), а тот - с еще более высоким начальством. А чем выше чин, тем лучше аппетит! Может, у них там цепочка до визиря протянется - сколько же серебра уйдет на подношения этим кровопивцам?!
Марко разыскал Никодима Псароса, прежде служившего моим торговым агентом здесь, в Константинополе, но после истории с "Агамемноном" вынужденного отойти в тень. Не только из-за смерти капудан-паши: дело зачахло от бесправия и беззакония. Злохищным нравом турецкие чиновники не уступят русским собратьям, а наплевательской наглостью к закону - пожалуй что, и превзойдут. На прибыль может рассчитывать только та компания, которая пользуется деятельным покровительством дружественной туркам державы. Послы и консулы оных крутятся, как белка в колесе, обороняя свое купечество от азиатского произвола. Ежели вновь заводить легальные торги - то под английским или французским флагом.
Грек высказался резко и определенно:
– Они вас разорят, синьор, а дела не сделают! Дозвольте сказать мнение, как сию коммерцию лучше устроить...
Собственно, я и сам уже додумался, что надо искать дружбы греческих контрабандьеров. Но предложения Никодима, привычного к здешнему хаосу, шли гораздо дальше. Он советовал учинить систему торговли на скупке добычи у морских клефтов - тех самых пиратов, кои нас чуть было не ограбили недавно. Можно договориться и о прицельной охоте на суда, везущие провиант в столицу. На мешках с пшеницей не написано, откуда они; а взять товар за полцены, без пошлин и принудительных даров, не в пример выгоднее! Понятно, что у самого советчика многие друзья и родичи промышляли, меж иных дел, морским разбоем. Я тоже не ощущал нравственных препон - по крайней мере, в отношении извечных неприятелей. Если турки не дают возможности вести обыкновенную коммерцию, пусть не обижаются на коммерцию вооруженную! Надлежало лишь обдумать и обсудить с исполнителями подробности, найти посредников с безупречной репутацией, определить удобные перевалочные пункты, выстроить устойчивый к разбойной алчности и греческому лукавству порядок передачи денег - словом, решить все те мелкие частности, кои способны принести смелому замыслу блестящий успех или бесславную погибель.