Жизнь и становление господина мага. Книга I - Детство

Аплодисменты вновь прерывают уже давно привычного к этому мага.

– Они нам не нужны!
– громко завершает он.

– Мы хотим, мы мечтаем о том, чтобы это государство, этот Рейх! Простоял тысячи лет! Мы счастливы от осознания того, что будущее всецело принадлежит нам! Поэтому, когда старейшие из нас уйдут, окрепнувшая молодежь продолжит наше дело и останется верной ему до своего последнего часа!
– он прерывается, готовясь встретить очередной ажиотаж зала.

– Грин! Де! Вальд! Грин! Де! Вальд!
– не подводят они его, начав скандировать.

– Только тогда, когда мы всецело посвятим себя делу всеобщего блага, мы станем высочайшим воплощением идеи превосходства магии и нашего образа жизни. Именно тогда наша сила превратится в вечную и нерушимую опору Рейха и всего немецкого народа. Когда наша доблестная и непобедимая армия, навечно преданная народу, гордо несущая наши знамена, живущая теми же идеями, станет равной ордену и политическому руководству, тогда обе структуры, в равной степени, займутся воспитанием нового немецкого общества! Обретя до селе неведомые силы, они понесут на своих плечах наше государство, Великий Германский Рейх!

Мужчина на экране гордо устремляет взор в верх, а зал оглушает: «Да здравствует Германия! Да здравствует Гриндевальд!».

– В этот час, - продолжает он, - десятки тысяч наших товарищей по ордену покидают город. Это только начало! Мы построим свой новый порядок! Наша идеология покажет врагам их близорукость! Маги Германии возьмут полный контроль над страной! Правительство простецов уже подчинено и готово исполнять любые указы! И мы рады дать их, дать мир и спокойствие нашей земле! Подарить ей радость обновления и вдохновения! Идея движения живет в нашем народе, вместе с движением он является символом вечности. Ради всеобщего блага! Да здравствует Магия и да здравствует Германия!

– Грин! Де! Вальд! Грин! Де! Вальд! Грин! Де! Вальд! Грин! Де! Вальд!

Глава 14

15 февраля 1935 года – 2 августа 1935 года

Школа, как я люблю тебя! Особенно, если она церковная. Особенно, если учитель там – отец Рикардо!

– Ты мёдом что-ли намазана, Макфи? – Реддл презрительно морщится, отводя взгляд от нашего «любимого» источника неприятностей, - а завтра что? На тебя набросится футбольная сборная нашего графства?

– Не смешно, Реддл, - гневно выговаривает она, - я едва сдержалась, чтобы не «взорваться»! Хорошо ещё, теперь регулярно трачу магию, как накопится, - она чуть потупила взгляд, - но с отцом Рикардо нужно что-то делать.

– Он известный любитель девочек помоложе, - нейтрально говорю я, пока мы колонной возвращаемся со школы. – Ты главное не оставайся на дополнительные уроки, - не удержавшись, всё же смеюсь.

– Да-да, вы такие умные, всё нипочём, так решите эту мою проблему, а то я за себя не отвечаю, выброшу его из окна, - Иви фыркает, посматривая на спины идущих впереди и переругивающихся мальчишек, которые своими воплями делают наш разговор неслышимым для других.

– А чем отплатишь сейчас? Нет, погоди, не говори! У меня тут идея одна была, когда ты сломала стену, Вольф не даст соврать, что она была гениальна…

– Нет-нет, Том! – едва сдерживаю смех, - мы же обсудили тогда, что с таким предложением лучше погодить, да и Сэм не поймет.

– В ваших детских забавах я не участвую, тем более не хочу никому вредить, даже такому уроду, как Сэм Толмен. О нём ведь речь идет? – Иви забавно надулась, напоминая воробушка. Чувствую, как на лицо сама собой вылезла улыбка. Как давно я уже просто не веселился? С Томом это делать не просто, тут скорее не веселый смех, а злобный или издевательский, хоть некоторые наши проделки и были по-настоящему увлекательными.

– Ладно, Макфи, - Реддл улыбается, глядя на небо, - тебе повезло, у нас просто отличное настроение!

Оно действительно такое, но не у нас, а у Тома, ведь процедура усыновления успешно была завершена и уже завтра мы поедем смотреть наш новый дом. Правда на его покупку, ремонт и приобретение мебели и ушли почти все наши накопления. Нужно пополнить бюджет.

Про усыновление никто не в курсе, кроме нескольких чиновников, что получили на лапу, так что документы «затерялись» в бюрократическом аппарате. То есть, хоть мы и числимся «детьми» миссис Коул, но по-прежнему состоим в приюте, имеем собственные фамилии и пользуемся всеми благами государства.

– Завтра отец Рикардо оставит тебя в покое, - продолжает Том, - расплатишься когда-нибудь потом, - он машет рукой, изображая это «далекое будущее».

– Ого, - младшая Макфи даже чуть сбивается с шага, тем не менее быстро нас нагоняя, - какая муха тебя укусила, Реддл? Даже клятв никаких не возьмешь? Или может теперь у вас что-то новое, - она бросает на меня быстрый взгляд, - надо расписаться кровью и призвать сатану?

– Не наглей, - кладу ей руку на голову, - а то и передумать можем.

Она сбрасывает руку с головы и отбегает, показав язык, в начало колонны, оставив нас одних.

– Даже не верится, что ей столько же лет, сколько нам, - чуть слышно вздыхает Том.

– И это она ещё волшебница, - хмыкаю, - была бы простой девчонкой…

– Тогда мы бы и не возились с ней, - перебивает он меня. – А так, с паршивой овцы хоть шерсти клок.

Демонстративно аплодирую ему, легонько ударив ладонью о ладонь два раза.

– Ты чему-то учишься, молодец.

– Пф-ф, - он хмурится, - просто ты был прав, когда говорил, что нужны связи. Теперь со своими проблемами она в первую очередь идет к нам. Она уже опутана, в прямом и переносном смысле, узами долгов и обязанностей. Даже если мы попросим её о чем-то незаконном, не в виде отдачи долга по обету, а просто так, то она согласится. Скорее всего, - поправляется он. – Но вот ещё после пары таких просьб…

– Не нужно навешивать на себя слишком многого, - высказываю ему, - зачем решать проблемы балласта? Да, по сравнению с остальными, она – ценное вложение, но нужно понимать, что и отдача должна быть соразмерной.

Том задумался. После чего мы молча шли до самого приюта, поглощенные каждый своими думами. Однако уже на ужине мысли вновь вернулись к этой теме.

– И что ты тут делаешь? – не спеша поглощаю лазанью и запиваю её соком.

– Не бойся, я пришла со своим, - она показывает тарелку, с размазанной по дну кашей. Ловлю себя на мысли, что затрудняюсь сказать, какая именно это каша. Овсянка?

Глотая слюну, при взгляде на стол, девочка садится к нам. Том недоуменно поднимает бровь, я копирую его жест. Другие дети тоже бросают на Иви пару удивленных взглядов – ведь мы всегда едим одни, но быстро теряют интерес.

– Я поругалась с сестрой, - наконец вздыхает она, - она считает, что я слишком много общаюсь с вами, из-за чего стану темной колдуньей.

– Ха-ха-ха, - Реддл чуть не подавился своей порцией, - большего бреда в жизни не слышал!

– Ну, - чуть нагрузился я, - с твоей сестрой мы не работаем, её мысли остаются собственными, так что можешь не благодарить.