Жизнь и становление господина мага. Книга II - Юность

Ладно, пора заняться тем, ради чего я сюда вообще пришёл. Открыв папку, начинаю рассматривать первое дело.

Омри Манис, тридцать восемь лет. Угу, знакомое лицо. Работала телефонисткой… скрывала свою нацию… поступил донос… Проверка показала еврейские корни… Была задержана до выяснения обстоятельств, по подозрению в антиправительственной деятельности. Переправлена в еврейское гетто, а потом и сюда. Хех, уже всё успели записать. Какие молодцы.

Кхаца Бузони, двадцать четыре года. О, думал еврейка, а оказалась цыганка. А по внешности и не скажешь. Так-так, здесь ситуация немного иная. Безработная, взята при погроме цыганских кварталов, во время «Хрустальной ночи», подле деревни Дисмельсбюль.

Эта сразу была переправлена сюда. Хм…

Я изучал дела людей, которых отправил на стол Дедрику. Почему-то мне казалось это важным. Страница шла за страницей и я помаленьку погружался в их жизнь. Здесь было немного, лишь то, что посчитали нужным вписать. Какие-то общие сведения, сводки про семью, про то, кого из них задержали, а кто скрылся. Пометки о том, кто из задержанных где находится, в каком именно гетто или колонии. Про места учёбы и работы, про состояние счетов — если они были и нарушения закона…

А вот и она… Тали Кемпински, пятнадцать лет. Девушка, похожая на Лин… Работала в цветочной лавке Фрайбурга. В Берлин попала во время гонений, когда её родители бежали из родного города. Здесь была еврейская община, которая должна была их прикрыть, но это оказалась хорошо спланированная операция немецких специалистов, по поиску и перехвату скрывающихся людей, избежавших «переселения».

В общем, так Тали и попала к нам…

Угу, всё-таки это было не двадцать человек поймать. Здесь были сотни тысяч евреев и прочих национальностей. Их массово переселяли в гетто, где было удобно контролировать такие большие группы людей. Там они занимались принудительным трудом и оттуда же постепенно изымались на различные нужды, то есть — на ликвидацию. Обычно путём передачи в руки магов, где далее содержались в магических тюрьмах, откуда изымались по мере необходимости.

Те же, кто умирал во время нахождения в самих гетто, свозились в места «хранения». Их можно назвать огромными магическими морозилками. Только тела сохранялись не посредством обработки холодом, а при помощи рун остановки времени.

Некроманты, как и мы, Четвёртый отдел, экспериментировали с телами, создавая свои собственные «шедевры», пополняя будущую армию фюрера. Впрочем, время от времени некромантам нужны были и живые — для проверки собственных гипотез. На живых вообще много желающих было. Почти все Научные отделы изымали их, для самых разных целей.

Когда тюрьмы истощались, вновь получали пополнения из гетто. А туда периодически доставляли новых людей, которых уже приходилось искать. Хотя… скоро загонят поляков. Через год так точно. Польша ведь будет первой страной, по которой нанесут удар.

Это… что, мне через какое-то время работать и с нашими? В сорок первом…

Вздыхаю, прикрывая лицо. Ладно, ближе к сроку разберётся, что и как.

Взгляд вновь падает на самую обычную, чёрно-белую фотографию Кемпински. До чего же похожа на Лин! Провожу по ней пальцем и хмыкаю.

Постукиваю пальцами по столу. Интересные сведения… Что же, кое-что мне стало понятно.

Изучив остальные бумаги, спокойно отдаю их обратно, благодарю за помощь и покидаю архив. Здесь мне больше делать нечего.

Сегодня выходной, так что я предоставлен самому себе! Хотел бы я так сказать. А впрочем, я действительно могу так сказать.

Неспешно направляясь по улице, я шёл в сторону парка Боксхагенера, прекрасного и цветущего места. Там всегда была толпа людей, но конечно же, по большей части именно простецов, ведь шёл я по магловской стороне.

— Вообще, у меня ещё почти целый час запаса, — произношу я эту фразу вслух, посмотрев на светло-голубое небо. — Мерзость, отправляйся в Министериум, — подкрепляю я эти мысли картинками лаборатории.

Химера издала поскуливающий звук, на что я с улыбкой похлопал её по плечу. Иллюзии с нас я снял сразу, как только покинули архив, так что напротив меня стояла достаточно высокое, полностью затянутое в ткань, создание. Со стороны, Мерзость была похожа какого-то эксцентричного артиста, решившего добраться до места своей работы в сценическом костюме. Ничего, главное что лицо, то есть — морда, была полностью скрыта.

Со звуком, который был похож на вздох, тварь развернулась и пошлёпала в сторону перехода в магический квартал. На всякий случай, у существа были специально сделанные и заверенные лично Роландом Морелом — главой всего Четвёртого отдела, магические документы. Например на случай остановки бдительными полицейскими. Там чёрным по белому указывалось, что это «магическое существо», разумное и понимающее. Ежели что, я всегда сам мог подключиться к ней и попытаться наладить диалог.

Ничего… скоро доработаю Мерзости пасть таким образом, что сможет начать говорить, а не только издавать разные звуки.

Сам я прохожу вдоль аккуратных парковых дорожек и осматриваю деревья, в тени которых отдыхали люди. Многие были с детьми, которые играли прямо тут же. Очень мирная картина, прямо хоть на обложку.

Взгляд выхватывает весёлую компанию, сидящую прямо на аккуратно постриженной траве. Отдыхающие проводили пикники и семейные посиделки. Время от времени мимо проходили «народные дружинники» — кто-то типа полиции, но работающей с мелкими правонарушениями или вовсе, помогающие людям с разной ерундой.

Среди горожан было много немцев в военной форме. Кто-то вместе с семьёй и детьми, кто-то с девушками или жёнами. Идиллия…

Прохожу в сторону лавок, где нахожу пустую. То есть — частично пустую, ведь на другом конце сидел старичок с газетой. Присаживаюсь и облокачиваюсь о её спинку. Горячее дерево скамьи чуть ли не прожигает ткань, но одного желания достаточно, чтобы изменить её температуру на комфортную.

Хорошо. Приятно просто сесть, вот так вот, и хоть какое-то время ни о чём не думать. Можно и вовсе попробовать прикорнуть, но шум играющих детей сильно отвлекает. Впрочем… старичок как-то умудряется это игнорировать. Может просто глухой? Хех, это бы ответило на все мои вопросы!

Однако, дождаться Фриду, с которой и была запланирована встреча, мне так просто не дали.

— Привет, в футбол играешь?! — подбежал ко мне растрёпанный пацан в широких штанах и запылившийся, жёлтой футболке, примерно на полголовы меня выше.

Лет четырнадцать-пятнадцать, — механически определил я. И… уверенно кивнул ему головой.

— Отлично! — широко улыбнулся он, — побежали!

Спонтанное желание, такое… обычное? Такое естественное. Почему бы и нет? — думал я, когда впервые в этой жизни, вступил на футбольную площадку, представляющую собой простое ровное поле, на котором стояли ворота. Даже с сетками, хе-хе.