Жизнь и становление господина мага. Книга II - Юность

— Только «за», — отвечаю ей и мы пошли вперёд, по Солнечной улице, залитой лунным светом.

Память о моей «задержке» за мгновение пролетела в голове, в то время как я сам сел за стул, рядом с отцом.

— Итак, какие ритуалы ты хотел бы обсудить?

— Фамильяр, — произнёс Эмерик, упершись локтями в колени, — не передумал его проводить?

— Нет, — пожимаю плечами, — давно бы уже провёл, честно говоря, но никак не было возможности. Постоянно находились другие дела. Да они бы и сейчас нашлись. Что уж там, уже есть! Но это важное направление моего развития. Чем быстрее проведу, тем быстрее стану сильнее.

— Спешка хороша лишь при ловле блох. Слышал такую пословицу?

— Кто слишком долго готовится, тому не хватает на поступки либо смелости, либо времени, — приподнимаю я бровь, — время я выделить могу. Так значит, вся проблема..?

— Яйца выеденного не стоит, — кивает Эмерик, — ты прав. Но потому я и хотел бы перепроверить с тобой ритуал и обсудить, как будет лучше всего его провести.

— Есть нечто, что мне нужно знать? — уточняю я и тут же поправляю сам себя, — конечно нужно. Нюансов может быть целый миллион… Что же, ты видел Мерзость. Что ты можешь о ней сказать?

— Без знаний характеристик, даже Динда ничего не смог о ней выдать, — развёл отец руками, — о чём ещё я могу сказать?

— Это нужно? — спрашиваю его, — знать точные характеристики? Насколько я читал о ритуале, там нет каких-то ограничений. Только… Проблема контроля и сопротивляемость магии самого объекта. Разница воли, восприятия…

— Потому фамильяров и не создают из разумных существ, типа других людей, кентавров, оборотней или вейл. Ты никогда не сможешь подавить разум такого существа до конца. Он просто не поддастся тебе.

— Поддастся, если знать, как давить, — для начала стоит сломать колени. Разбить, двумя простыми, но сильными ударами крепкого железного молотка. Только предварительно зафиксировать свою цель. Накрепко. А лучше парализовать. Петрификус будет идеален. Я всё ещё помню Дэвида Гибса, который сгорел прямо на моих глазах, не в силах пошевелиться. Чудное зрелище. Иногда я вспоминаю о нём холодными зимними вечерами и греюсь в лучах того, что некогда запомнил, аха-ха-ха!

— Но будешь ли ты в нём уверен также, как в натренированной собаке? — одной своей фразой отец посеял сомнения в моей душе. Впрочем, до такого я бы всё равно никогда не опустился. До пыток, чтобы кого-то «сломать». Бессмысленно. Верность можно заполучить клятвой. Если же нет возможности её взять, по причине, например, что цель — магл, то нужно превратить её в химеру. В самом крайнем случае — медленный яд или проклятие, которое могу снять лишь я. Ещё вариант — заложник. Однако, последнее тоже не даст гарантий.

Химера — вот то, что никогда меня не предаст. Даже если умрёт.

Слышишь, Лин?! Даже когда Нага сдохла, я ощущаю её плоть, будто бы она лежит под моим боком! Я могу чувствовать её тело силой своей мысли! Эти плавные изгибы и груди, которые оценил даже Том. А что до тебя? Тупая сука, сдохла сразу же, как только я выпустил тебя «в поле» и теперь никак не оставишь меня в покое?!

Окклюменция давит гнев. Я спокоен.

— Ты прав, отец. Животное всегда будет более преданным.

Мужчина довольно кивнул.

— Рад, что ты это осознаёшь. Но как понимаю, проблем с контролем просто не может быть, если речь о твоём собственном создании?

— Судя по тому, что я прочитал, — медленно начинаю говорить, продумывая каждое слово, — при использовании ритуала обретения фамильяра, между магом и, пусть будет зверем, появляется связь. Своеобразная нить. У меня она уже есть. Следовательно, она упрочнится, станет лишь более сильной и крепкой. Мы будем ощущать каждое мгновение друг друга. Всё, вплоть до мельчайших желаний.

— Есть что-то, что может пожелать твоя химера? — серьёзно смотрит он на меня.

— Быть полезной, — улыбаюсь ему. — Все мои создания мечтают лишь о том, как я использую их. Каждое горит жаждой служения. Они с превеликой радостью бросались на авроров, готовые жертвовать собою, лишь бы Мерзость успела пробить проход в подвале.

— Тогда не вижу смысла как-то компенсировать ритуал или перерабатывать его под тебя, — соединяет отец пальцы домиком, — собственно, об этом я и хотел поговорить.

Молча киваю ему, замечая, что мужчина явно хочет сказать что-то ещё, но… не решается. Странная робость, подобное ему не свойственно. Вряд ли это что-то семейное, ведь что он, что Габриэла или Юлианна, достаточно открыты со мной по поводу своих отношений.

Хм… а ведь я могу воспользоваться тем, что его мысли явно где-то далеко. И хоть отец сто процентов окклюмент, но будет ли он хотеть продумывать каждое своё слово?

— Сегодня я набирал людей для опытов Динды, — начинаю я, отслеживая его реакцию. Она была. Эмерик перевёл на меня внимание и немного наклонился. — Объясни мне, я не могу понять, зачем нужно отправлять на… переработку, работоспособных и компетентных людей. Почему не маргиналов, опустившихся бродяг, наркоманов, заключённых и разную, аналогичную им шваль. Разве мало у простецов преступников? Процентов пять или даже десять всего населения. Этого хватит, чтобы набить лаборатории до отвала.

— Ты ведь сам знаешь причину, Вольф, — не моргая смотрит он на меня, желая увидеть малейший намёк, хоть что-то… но не видит. Управление лицом и его мышцами надёжно обезопасило меня от таких умельцев.

— Знаю, — нет, лишь предполагаю, — но хочу услышать всё наверняка.

— Неудачи восхождения Гриндевальда на трон нужно было на кого-то переложить, — открыто произносит Эмерик, — маглам необходимо было показать, что мы не сидим сложа руки. Что маги, подмявшие власть — это не балласт, а те, кто улучшает их жизнь прямо сейчас. Нам нужен был козёл отпущения. Нам нужна была жертва.

— Причём богатая жертва, — намекаю я на евреев, которые издревле занимались ростовщичеством, ювелиркой и прочей, более чем серьёзной и денежной деятельностью.

— Именно, — без тени улыбки кивает отец, — и мы её получили. Кость была брошена. Основной массе людей сообщили про генетические открытия «идеального человека». Конечно же это было обычной байкой. Однако, подобное позволило нам одновременно взять контроль над огромными финансовыми активами, удовлетворить собственное население и дать нашим учёным столько материала, что его хватит на пару десятков лет.

— Я выполнил задание Динды, — дополнил я сказанную ранее фразу, — взял нужных людей.

— Их имена стали проклятием для рядового немца, — откинулся Эмерик на диван, — мы сделали доброе дело для всего мира. Воистину говорят, беда приходит от незваного гостя. Разве к нам кто-то звал евреев? Или может цыган? Негров? Скажи мне, Вольф, почему когда я общаюсь с турком один на один, он создаёт ощущение хорошего и порядочного парня, но когда он идёт по улице вместе с двумя друзьями, то становится бешеным псом, готовым вцепиться в штанину первого же добропорядочного немца?