Жизнь Иисуса

Неважно, что о самом деле, совершавшемся в большой тайне под смоковницей, ничего не было сказано. Но Нафанаил вдруг обнаружил, что всей душой предан этому Человеку, весь открыт перед Ним, как это случается и теперь с самым грешным из нас, когда он падает ниц, каясь в грехах, или протягивает лицо к Святым Дарам. Кому только ни подавал Христос во время земной Своей жизни этот знак, повергающий простых бесхитростных людей лицом на землю! Он ответит вслух и на самые тайные мысли книжников и фарисеев; но они отнюдь не ударят себя в грудь, а увидят здесь лишь коварство Веельзевула. Их неверие не так удивляет Христа, как вера смиренного Нафанаила, и легко представить себе Его улыбку, с которой Он говорит: «Ты веришь, потому что Я тебе сказал: „Я видел тебя под смоковницею“, но увидишь больше этого».

Возможно, когда произошла встреча с Нафанаилом, Иисус уже покинул пустыню, где сорок дней постился и подвергался натиску князя тьмы. Поднявшись вверх по течению Иордана, через Архелаиду и Скифополь, Он достиг Тивериадского озера и Вифсаиды, родины учеников, которых недавно похитил у Иоанна. Еще не настал окончательно тот час, когда они оставят все: они ненадолго возвращаются к своим сетям и лодкам, ибо это только первый зов.

Мы ничего не знаем о чувствах покинутого Предтечи, кроме того, что вскоре в его окружении возникнет некоторая враждебность по отношению к Иисусовым ученикам. Но Сын Человеческий приходит, как вор, и, похитив возлюбленную душу, не оглядывается на оставшихся в одиночестве. Его благодать действует в глубине тех сердец, которых Он лишил сына или дочери; Его утешение приходит к ним неведомыми нам путями. Ничто Ему так не чуждо, как протесты, оправдания, слезы. Долгие столетия приглаживался и тускнел Его образ. Но сквозь многовековую патину нам нужно пробиться к тому кроткому и непреклонному Иудею, который, пришел, как Он сам говорит, разделить людей и с самого начала проявил в этом безжалостное упорство, с кажущимся равнодушием Бога отняв у Провозвестника покаяния и крещения ближайших друзей. Вскоре Он объявит во всеуслышание: Он принес не мир, но меч, Он требует, чтобы Его предпочли самым близким, родным людям и даже такому учителю, как Иоанн, и, оставив их, следовали за Ним.

5. Кана

Иисус, еще бледный от поста и борьбы с сатаной, пройдя вдоль Иордана, достиг Тивериадского озера со Своими новыми друзьями. Это были Иоанн: сын Зеведея, уже самый из всех любимый, затем Андрей, Симон-Петр, Нафанаил, называемый также Варфоломеем. Каждый из них впервые переживал ту драму, которую Христос принес в мир и которая еще сегодня разыгрывается повсюду, где прославляется Его имя: призвание, зов, возражения бедняков, с головой погруженных в житейские заботы. Их удерживает множество разных помех, особенно кровные узы, опутывающие сердце, и в то же время они предназначены для дивной чистоты. Но сейчас на берегу озера эти люди счастливы наедине с Христом. Ничто не мешает ни им, ни привлекшему их Учителю жить тут под действием благодати.

Иисус не торопит. Он позволяет им на некоторое время вернуться к своим семьям, к их привычному ремеслу. Сам Он возвращается в Назарет, в дом Матери. Все они встретятся в Кане Галилейской, куда приглашены на свадьбу. Евангелист Иоанн отмечает, что Христос приходит туда вместе с учениками. Во время трапезы Иисус говорит Марии: «Еще не пришел час Мой», — следовательно, праздник происходит после их возвращения в Галилею, незадолго до того, как апостолы оставят все, чтобы последовать за Ним.

Первое чудо Иисус совершает на брачном пире, во время такой веселой свадьбы, что не хватило вина и Ему пришлось превратить в вино предназначенную для омовения воду из шести каменных водоносов!

«Он явил славу Свою, — пишет Иоанн, — и уверовали в Него ученики Его». Ради них совершил Он это чудо, готовя их с полной самоотдачей откликнуться на второй зов. К тому же Мария просила Его: «Вина нет у них». И Он, несмотря на Свой довольно суровый ответ, обнаружил удивительную уступчивость перед просьбой Матери.

Решение уже принято: Он будет переступать через любой порог и садиться за любой стол, потому что пришел Он для заблудших, для грешников.

Соблазн начинается с Каны и будет продолжаться до Вифании, до последнего миропомазания. Этот Человек, называющий Себя Сыном Человеческим, будет что ни день компрометировать Себя общением с мытарями, блудницами, распутниками и отверженными. В Кане это были развеселившиеся гости, не упускавшие случая пошутить и посмеяться. Распорядитель пира кричит жениху: «Всякий человек подает сперва хорошее вино, а когда напьются, Тогда худшее, а ты хорошее вино сберег напоследок!» Можно не сомневаться — шесть каменных водоносов подбавили веселья на уже разгулявшейся свадьбе. Наверно какие-нибудь трезвенники задавали Христу ханжеский вопрос, который часто будут повторять фарисеи: «Почему ученики Иоанна постятся, а Твои нет?» Но Он улыбается и молчит, ибо не пришел час Его.

Так Нафанаил, как и предвещал ему Христос, становится свидетелем более удивительного чуда, чем то, которым он восхитился в Вифании. Отныне чего не может совершить Сын Человеческий? И в тот день, когда Он скажет, что вино есть кровь Его, а хлеб — тело Его, тем, кто был Тогда в Кане, не трудно будет поверить. Они сами еще не знают, что это первое чудо, казалось бы, наименее «духовное» из всех, готовит их к непостижимому таинству.

Последний зов

Иисус отправился с учениками в Капернаум, к озеру, где Симон, Андрей, Иаков и Иоанн вновь вернулись к сетям и лодкам. Он оставил их лишь ненадолго; теперь они от Него не уйдут. Проходя у озера и увидев друзей, закидывающих сети, Иисус говорит только: «Идите за Мною, и Я сделаю вас ловцами человеков», — и они, не оглядываясь, оставляют все и следуют за Ним. Мы так часто читали об этом, что все кажется очень просто. На деле же Он и на этот раз подает им новый знак Своего могущества, выбрав то, что наверняка могло поразить этих бесхитростных людей. Сперва Он попросил у них лодку, чтобы уйти от слишком теснившей Его толпы. Когда Симон немного отплыл, Иисус, сидя на корме, заговорил с народом, собравшимся на берегу и, конечно, возбужденным, так как из-за Него уже начинались раздоры. В Назарете, в синагоге (где, как и любой благочестивый еврей, Он имел право говорить) Его толкования пророков раздражали людей, на чьих глазах Он вырос. Плотник Иешуа не внушал им никакого доверия, несмотря на Его исцеления, о которых начали поговаривать. И до крайнего раздражения Он довел их, дав понять, что не им, а язычникам будет оказано предпочтение. Лишь чудом избежал Он расправы.

Но на этот раз Он уже не один перед толпой. Рядом в лодке Симон и сыновья Зеведеевы. Еще в Вифании рыбаки убедились, что Ему известна тайная жизнь каждого, своими глазами видели они чудо, совершенное в Кане, и исцеление тещи Симона от горячки. Ему остается лишь поразить их тем, что в их глазах важнее всего: наловить вдоволь рыбы, — тут уж они поймут, что дело это сверхъестественное! Как раз прошлую ночь они трудились до утра и ничего не поймали — а тут Симон зовет на помощь Иакова и Иоанна, чтобы вытянуть сети! Обе лодки так переполнены рыбой, что глубоко оседают в воду. Тогда Кифа падает на колени. И поныне осознание нашей скверны во всей ее неприглядности — знак Божественного Присутствия. «Выйди от меня, Господи! потому что я человек грешный». Ответ Иисуса, как и многие Его слова, содержит пророчество, которое и ныне сбывается на наших глазах: «Отныне будешь ловить человеков».

По крайней мере один из них — Симон — был женат. И когда прозвучал решающий призыв, Иаков и Иоанн бросают не только лодку, но и своего отца Зеведея. Они покидают его, оставив с наемными работниками, — уточняет евангелист, чтобы подчеркнуть всю неблаговидность этого поступка. «Если кто приходит ко Мне, — пришлось как-то повторить Иисусу с особой силой, — и не возненавидит отца своего, и матери, и жены, и детей, и братьев, и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником». Никогда раньше Сын Человеческий не настаивал так решительно на необходимости преодолевать свою природу. Однако это неслыханное требование — не конечная цель, но начало всякого освящения. Нет, недаром Христа так любили и так яростно ненавидели. Какая наивность смущаться тем, что многие видевшие Христа во плоти не сумели полюбить Его! Многие смягчают значение самых суровых Его слов, усматривая в них преувеличения, свойственные восточным языкам. И однако евреи возмущались: «Какие странные слова! Кто может это слушать?» Значит, раздражали они даже привыкших к гиперболам семитов. Слова эти и теперь кажутся жестокими и отталкивающими. Абсолютная любовь возмущает посредственность, шокирует воображающих себя избранниками, отвращает утонченных. И, несомненно, враги (и даже мнимые друзья) ненавидели бы Его еще сильнее, если б не подменяли образом слащавого, приторного раввина того Человека, который на самом деле жил и проявил «цельный», в метафизическом смысле этого слова, характер, характер действительно непреклонный. Сегодня многим мешает ненавидеть Христа собственное невежество. Настоящего — они бы Его не вынесли. Иисус настолько учитывает значение Своих слов, что призывает нас рассчитать силы, прежде чем броситься Ему вслед: «Ибо, — говорит Он, — кто из вас, желая построить башню, не сядет прежде и не вычислит издержек, имеет ли он, что нужно для совершения ее, дабы когда положит основание и не возможет совершить, все видящие не стали смеяться над ним, говоря: „этот человек начал строить и не мог окончить“». Тут история всех ложных порывов к Богу. Так сладостно обратиться, получить прощение! Но Сам Христос предлагает нам вначале оценить наши силы, зная, во что Он нас вовлекает и что полюбил Он нас не шутки ради.

6. Изгнание торговцев из храма

После недолгого пребывания в Капернауме, где сатана перед всеми обвинял Христа устами одержимых, где теребили Его больные, Он пришел в Иерусалим, ибо была Пасха, время больших жертвоприношений. Одни торговцы привели на паперть Храма стада волов и овец для богачей, другие продавали голубей, которых приносили в жертву бедняки. Менялы всем предлагали свои услуги. Что может быть проще? Что тут дурного? «Раз это для Бога…». Вечное оправданье.