Жизнь, какая она есть

Засунув руки в карманы, я вдруг нащупала внутри них какую-то пачку. Нахмурившись, вытащила. Это были его сигареты, а внутрь как обычно засунута зажигалка. Вытащив одну из сигарет, я подожгла ее кончик и увидела, как он ярко загорелся. Втянув горьковатый дым, я сдержала кашель и выдохнула его. Как он курил их – они же такие жесткие! Но я снова втянула дым. Может, и глупо, но так мне казалось, что он где-то поблизости, и пускает этот дым, окружая меня им, обволакивая.

Дождь потушил сигарету довольно быстро, а новую закуривать я не стала. Послышался шум шин подъезжающей машины. Я вскочила с качели и пошагала к крыльцу. Снова какой-нибудь жаждущий славы журналист решил попытать счастья и заснять нас? Злоба душила меня. Как они могут?!

Машина остановилась напротив нашего дома, и тут я с запозданием подумала, что даже не обратила внимания на то, что должно было меня привлечь сразу же, как только я приехала. Я была настолько поглощена горем, что совершенно забыла о доме напротив нашего. Спазм схватил мое горло, и на мгновение я подумала спрятаться на веранде и никогда больше не выходить. Открылась дверь, и из салона показалась широкая спина. Нет, только не это.

Громкий хлопок раздался на всю улицу – человек со злостью захлопнул дверь и, поправив на плече что-то, похожее на сумку, направился к крыльцу. От хлопка зажегся свет придорожного фонаря, и фигура, вышедшая из машины, осветилась им.

И тут я забыла, как дышать.

– Юля, доброе утро! – я спускался с лестницы и увидел ее в дверях. Мама открыла быстрее меня, и я немного разочаровался, что первым, кого она увидела сегодня, был не я.

– Здравствуйте, теть Нин, - ее лучистая улыбка осветила все вокруг, и я невольно улыбнулся, зная, что меня она еще не заметила.

С моего ракурса было видно, как на солнце мерцают ее медные волосы. Молочно-белая кожа будто светится изнутри, и я не видел ничего красивее, чем ее губы ото сна. Мягкие и полные, они манили меня целовать их и никогда не переставать.

Я наконец спустился, и мама, услышав мою поступь, отошла в сторону, напоследок подмигнув котенку.

– Привет, - я послал ей широкую улыбку и притянул своей лапищей в дом, обнимая.

– Привет, - шепнула она мне в шею и запечатлела короткий и целомудренный поцелуй в ямку плеча. – Ты хорошо спал?

Вопрос с подвохом. Я спал очень хорошо, особенно после того, как выбрался из ее комнаты в половине четвертого и прошмыгнул к себе в спальню.

– Я отлично спал, - наклонился к ее уху, - благодаря тебе.

– Я знала, - с улыбкой ответила она и посмотрела мне в глаза. – Чем займемся?

– У меня масса идей, - я поиграл бровями.

– С твоей мамой они все невыполнимы, увы, - притворно расстроилась она. – Но думаю, мы можем помочь ей на кухне.

– Фу, серьезно? – я вскинул брови. – Ты пришла ко мне, а не помогать маме.

– У твоего отца сегодня день рождения, перестань быть эгоистом, Руслан! – пожурила меня она и нахмурилась. – Уверена, что ей нужна наша помощь! У вас как всегда будет огромный банкет.

Я вздохнул и позволил этой замечательной девушке увести меня.

8.

Я не знаю, как мне удалось уснуть. Но сейчас, сквозь сон, я услышала до жути знакомый голос. Резко сев на диване, я открыла глаза. Звук шел с кухни, и я в панике спустила ноги с кровати, думая, что мне показалось.

Ледяной паркетный пол тут же заморозил мои ступни, но я упрямо шла вперед, на раздающиеся на кухне всхлипы.

Осталось два шага. Два шага, которые доведут меня до встречи с человеком из прошлого, таким далеким и будто бы чужим.

Не колеблясь ни секунды, я шагнула и выглянула из-за косяка.

У барной стойки стояла мама, а ее обнимала женщина ее возраста, почти не изменившаяся за эти три года. Ее лицо было красным от слез, а плечи мелко подрагивали. Руки, покрытые морщинами, перебирали тоненький кружевной платочек, похожий на те, которые она всегда мне дарила.

– …Инна, ми-милая, мы приехали как-как только услышали! – всхлипывала тетя Нина, а я смотрела на нее и видела так много. Так много.

Тут женщина подняла глаза и встретилась со мною взглядом.

– Ох! – выдохнула она и заикнулась. – Юлечка, солнышко. Я тебя разбудила? Господи Иисусе, какая ты красавица!

Тетя Нина отпустила маму и направилась ко мне. Я легко шагнула в ее объятия и слегка присела, чтобы быть с ней одинакового роста.

– Нам-нам так жаль! – всхлипнула тетя Нина и снова разразилась слезами. – За-завтра похороны, хо-хорошо, что мы успели! Мы-мы поможем со всем, не переживайте!

Я машинально гладила ее по спине, смотря на маму. Ее глаза были опухшими от пролитых слез, а губы слегка поджаты – свидетельство того, что она вот-вот расплачется. Я выпростала одну руку и жестом поманила ее к нам. Мама шагнула – и вот мы втроем обнимаемся, они вдвоем плачут, а я одна стою, как истукан, и не могу выдавить ни слезинки.

Объятия продолжались не более минуты. Две женщины одновременно отступили, и мама, тряхнув головой, сказала:

– Заварю-ка я нам троим чаю. Нужно успокоиться.

Я слегка улыбнулась ей и провела руками по озябшим плечам.

– Юлечка, ну расскажи мне, как хоть твои дела? – тетя Нина шагнула к стене и присела на край лимонного дивана – она все еще всхлипывала, но делала все усилия, чтобы прекратить истерику.

Я выдавила еще одну улыбку и ответила:

– У меня все хорошо, правда. Бесконечные съемки, репетиции. Жизнь бьет ключом. Как вы?

– Ой, вчера ве-вернулись с Борей с дачи. Уехали на неделю, а тут такое узнали! Нам как Руся позвонил, так мы все…

После этого имени я больше ничего не слышала.

Туман заволок комнату, я видела шевелящиеся губы тети Нины, пыталась слушать, но эти буквы, сложенные в одно имя – они все испортили.

– Он здесь? – услышала я хриплый голос, а потом с запозданием поняла, что это был мой.

– Руся? – переспросила тетя Нина. – Да. Вчера приехал. Мы толком даже не спросили, почему он вернулся.

– Вернулся? – эхом вторила я. – Откуда?

– А ты не знаешь? Ах, малышка, - она сочувственно посмотрела на меня. – Он так и не… Ох, забудь. Он улетел в Санкт-Петербург. Там его ждало место в футбольной команде. Они держали его для него с тех пор, как ему шестнадцать исполнилось! Это была его мечта, ты же помнишь…