Жизнь коротка

— Никогда. Поэтому мне кажется, что дело нечисто.

— Вам известно, где он мог ее достать?

— В общем-то нет. Прошлой весной от отдыхал в Италии и вернулся каким-то странным.

— Странным?

— Сдержанным, напряженным. Как будто вовсе и не отдыхал.

— Любопытно. Посмотрим, надеюсь, мне удастся уловить еще что-нибудь.

Я подался вперед и слегка коснулся шершавой поверхности. И снова воспринял сильный импульс — образы лысеющего мужчины (отца Кэрол), яркие картины городов.

— Ваш отец сперва поехал в Рим, — сказал я, — но большую часть времени провел в Милане.

— Верно. — Кэрол кинула на меня удивленный взгляд. — Кажется, у вас действительно есть кое-какие способности.

— Спасибо. Некоторые еще замечают, что у меня красивые ноги.

Шуткой, к сожалению, не смог насладиться даже я сам, так как меня отвлекла волна новых видений: темная пещера и деревянная машина круглой формы. Все было окрашено отвлекающими полутонами древних тайн.

— Однако мы не решили главный вопрос. Выходит, Леонардо рисовал Мону Лизу дважды?

— Выходит так, мисс Кольвин.

Я в некоторой растерянности уставился на картину и тут почувствовал что-то неладное, какую-то странность. Мона Лиза смотрела на меня со своей знаменитой улыбкой, точь-в-точь как я помнил по всем репродукциям, и все же какая-то деталь… Уж не эти ли пухлые гладкие руки?.. Дабы произвести должное впечатление на Кэрол, я принял задумчивый вид и попытался определить, что же все-таки вызывает у меня сомнение.

— Вы не заснули? — нелюбезно оборвала мои раздумья Кэрол.

— Конечно, нет! — оскорбленно ответил я и указал на руки Моны Лизы. — Вам не кажется, что с ними что-то не в порядке?

— Вы хотите сказать, что могли бы нарисовать лучше?

— Я имею в виду, что на картине в Лувре руки у нее сложены вместе, а здесь разведены в стороны.

— Возможно… Я же говорила, что ничего не смыслю в искусстве.

— Пожалуй, это объясняет существование двух Лиз. — Я начал развивать свою теорию. — Мастер мог нарисовать один вариант, а затем изменить положение рук.

— В таком случае, — резонно заметила Кэрол, — почему он просто не перерисовал руки?

— Э… н-да. — Я мысленно выругал себя за столь шаткие рассуждения.

— Едем. — Кэрол поднялась и стала заворачивать полотно.

— Куда?

— В Италию, разумеется. — На ее красивом лице появилось нетерпение. — Я нанимаю вас для выяснения истории моей картины. Совершенно очевидно, что вы не сможете сделать это, сидя здесь, в Лос-Анджелесе.

Я протестующе открыл рот, но вовремя сообразил, что, во-первых, по-своему она права, во-вторых, это сулит некоторую сумму денег, и в-третьих, средиземноморское солнце пойдет мне на пользу. Кроме того, во мне проснулось любопытство — та загадочная колесообразная машина…

— Ну? — привел меня в чувство бесцеремонный голос Кэрол. — Вы собираетесь что-то сказать?

Мы успели на дневной орбитальник до Рима, удачно пересели на местный скоростник и рано вечером зарегистрировались в миланской гостинице «Марко Поло».

В дороге я проголодался и воздал должное еде, которую заказали мы с Кэрол в уединенном уголке ресторана. Стаканчик бренди и хорошая сигара значительно улучшили мое настроение, и я получил удовольствие даже от кабаре, хотя большинство певцов спасали лишь новомодные горловые микрофоны. Пускай это признак возраста, но я глубоко убежден, что настоящемупевцу вполне достаточно старого микрофона, того, что цепляли с тыльной стороны зубов. И все же, учитывая, как отвратительно начинался день, мне не на что было жаловаться. Я находился в блаженно-умиротворенном состоянии, а Кэрол была потрясающе женственна в чем-то прозрачном и золотом. Кроме того, я зарабатывал деньги…

— Когда вы начнете отрабатывать свои деньги? — спросила Кэрол, сурово глядя на меня сквозь частокол свечных огней.

— Я уже делаю это, — заверил я, несколько обиженный таким ее отношением. — Мы находимся в гостинице, где останавливался ваш отец, и рано или поздно я уловлю какой-нибудь след.

— Постарайтесь уловить рано.

— Мои способности не поддаются сознательному контролю. — Я придал своему голосу басовитую звучность. — Даже сейчас, в то время, как мы здесь сидим, неосязаемая сеть моего мозга широко раскинулась в поисках…

— Да?

— Подождите. — Совершенно неожиданно в неосязаемую сеть моего мозга попалась рыбка — в виде проходящего официанта. Пси-талант подсказал мне, что в недавнем прошлом этот изящный темноволосый юноша с многоопытными глазами был связан с отцом Кэрол.

Кэрол перехватила мой взгляд и покачала головой.

— Мне кажется, вы уже достаточно выпили.

— Чепуха. Запросто еще могу проползти по прямой.

Я вышел из-за стола и последовал за официантом через двойные двери в служебный коридор. Услышав шум, он повернулся и остановился, цепко изучая мое лицо подобно скототорговцу, приценивающемуся к бычку.

— Простите, — сказал я, — мне хотелось бы с вами минутку побеседовать.

— У меня нет ни минутки, — ответил он. — Кроме того, я не понимаю по-английски.

— Но… — Несколько секунд я смотрел на него ошарашенно, затем наконец до меня дошло. Я нащупал расходные деньги Кэрол и сунул десятку в карман его белого пиджака. — Вот тебе на лингафонный курс обучения.

— Сейчас учат — не успеешь глазом моргнуть. — На лице официанта появилась хитрая улыбка. — Нужна женщина? Какая именно?

— Женщина мне не нужна.

Его лицо приобрело еще более хитрое выражение.

— Вы имеете в виду…

— Я имею в виду, что со мной уже есть прекрасная женщина.

— Ага! Вы хотите продатьженщину? Позвольте заверить вас, синьор, что вы обратились по верному адресу — у меня много связей на белом рынке.

— Я не собираюсь продавать женщину.

— Это точно? За одну только белую кожу я могу вам предложить две тысячи. Здесь не так важны женские реквизиты…