Жизнь на излом. Ранение навылет
Шрифт:
– Господи, горе-то какое! – прижав голову Шурки к своему плечу, уверенно произнесла Кира. – Мужика-идиота потеряла!
– Он не идиот, – сопротивлялась Шура, – он хороши-ий! Бога-атый!
– Пойдём-ка, милая, на кухню. Чаю попьем, и ты мне все об этом расскажешь!
Шурка, все еще судорожно всхлипывая, послушно встала и поплелась на кухню за подругой.
Кира уже ставила чайник и в тот момент, когда она распаковывала пачку печенья, вдруг вспомнила, как они утром с Глебом кормили друг друга бутербродами. От светлых воспоминаний она улыбнулась, но тут же опасливо взглянула на Шурку.
–
– Подожди, не нужно всухомятку, Саш. Сейчас в чайнике вода уже вскипит, я ромашку с мелиссой заварю, с чаем попьем. Ты лучше расскажи, что случилось.
– Ничего особенного, Кир. Просто мужики все козлы. Наигрался и бросил. Ему вдруг захотелось семейного уюта и покоя. Стал пропадать и задерживаться на работе. А вчера и вообще не приехал ночевать. Сегодня после обеда заявился, так я как положено, скандал закатила, посуду пошвыряла на пол. И он тихо так, козел, спокойно, представляешь! Выдал мне, чтобы я собирала вещи и ехала домой. А он к семье возвращается.
Кира молча кивнула, и пока Шурка продолжала поливать своего любовника грязью, разлила по чашкам чай и тоже присела за стол.
– Шур, ну может, он прав? Ведь у них ребёнок…
– И ты туда же? Нет, Кирка, любовь и дети несовместимы! Что у него там в семье? Заботы одни, хлопоты, и жена с рогулькой на голове в линялой футболке. А я ведь для него все делала, всю себя наизнанку вывернула, лишь бы ему хорошо было! И мне же хорошо было-о, – снова заревела Шурка.
– Ну, Шур, раз он семейный человек, зачем на него было время тратить. И без него богатых и перспективных мужчин много. Мне кажется, найдешь ты еще свое счастье. И полюбишь по-настоящему! – попыталась успокоить подругу Кира.
– Любовь? Перспективный? Неженатый… может ты и права, – задумалась она.
– Конечно, ведь каждый имеет право на счастье – жить с любимым человеком.
– Да, ты права, Кира, – зло вытерла слезы Шурка. – Я еще докажу всем, чего я, стою! А ты чего вообще приехала? – вдруг сменила она тему, внимательно рассматривая подругу.
– Мы с Глебом завтра с утра к моим, в Приглядное, а с понедельника он на работу выходит.
– А жить ты где будешь? На квартире у них остаешься или обратно сюда переедешь?
– Нет, что ты! Я пока с нашей квартиры никуда. К Вере Николаевне буду, конечно, наведываться. Но жить у них я не собираюсь. Очень далеко от универа, да и без Глеба что мне там делать? Неизвестно, насколько часто он сможет брать выходные.
– Так он всё-таки в военную?
– Да. Решил туда, хочет денег заработать.
– Ой, не верю. У Маковецких денег куры не клюют! – фыркнула Шурка.
– Ну, он вроде кредит отцовский хочет побыстрее закрыть, – Кира не хотела вдаваться в подробности, но и врать не умела, поэтому отделалась такой формулировкой.
– А, понятно… много должен?
Кира согласно кивнула.
– Вот ведь засада. Это он теперь там будет, ты здесь…
– Ой, Шур, не дави на больное, – загрустила Кира. – Сама не знаю, как буду. Этот месяц у родителей, а потом здесь с учебой, надеюсь, забудусь. И время до его увольнительных будет пролетать незаметно.
–
Так ты ночевать к нему поедешь сейчас?– Да, я только за вещами. И через полчаса Юрка приедет, он каждый день меня до дома Глеба отвозит, а утром в универ.
– Ого! Вот это Санта-Барбара! – театрально закатила глаза Шурка. – И Глеб вам это разрешает?
– Что значит разрешает? Он сам Юру попросил.
– Кир, ну ты ж не дура и не слепая, чтобы не понимать, что Юрка на тебя запал. Он ведь там, на даче, даже на меня не посмотрел ни разу. А когда я ему предложила оттянуться по полной, он знаешь что заявил? Что для него теперь существует только одна девушка – ты!
– Глеб с ним поговорил, – начала оправдываться раскрасневшаяся от волнения Кира. – Юра обещал, что не будет…
– Что не будет? – перебила Шурка. – Не будет сохнуть по тебе?
– Ну перестань, Шур…
– Ай, ладно, сами разберётесь! Просто дурак твой Глеб. А Юрка когда приедет, говоришь?
– Минут через десять.
– Слушай, будь другом, сбегай в магазин, а? Я с таким опухшим лицом на улице даже появляться не хочу! Мне только хлеб и к чаю что-нибудь, можно здесь, в угловом.
Шурка сделала уморительно-милую мордашку, и Кира, оценив распухший нос и красные веки подруги, сжалилась:
– Хорошо, сейчас сбегаю. Пиши список, я пока свою сумку к порогу поставлю и вещи проверю, чтобы ничего не забыть.
Шурка быстро начеркала на бумаге длинный список, завернула в нее банковскую карточку и сунула в руке Кире:
– Пин код помнишь? Смотри, может что-то другое увидишь, бери. И это, ты не переживай, я как увижу Юркину машину, позвоню ему, чтобы поднялся и тебя у нас подождал.
Кира кивнула и, схватив записку с карточкой, побежала в магазин.
Поднявшись в квартиру, она обнаружила парня возле порога. Непонятно, то ли он не хотел проходить в квартиру, то ли уже собирался, вернуться назад в свой автомобиль.
– Привет! – смущенно произнес Юра, и моментально выхватывая тяжелый пакет из ее рук, добавил: – Давай помогу!
Кира окинула его взглядом. Спросить, что ты тут делаешь? Невежливо как-то, ведь он всё-таки за ней приехал.
– Привет. Извини, для Шуры бегала зам продуктами, она приболела. А там народу на кассе много, задержалась.
– Ничего страшного, – ответил он, занося пакет в квартиру. – Ты готова, едем?
Он указал на собранную сумку с вещами. Кира кивнула.
– Да, у меня уже все готово. Шур, мы поехали!
Из комнаты выпорхнула счастливая и уже чем-то довольная до нельзя Шурка.
– Ой, а ты уже вернулась! Все купила? Спасибочки! Жаль, что на чай не останетесь. Ну, пока!
Кира, про себя удивившись перемене в настроении подруги, вышла из квартиры. Юра шел впереди и нес сумку на плече. Мышцы играли под обтянутой белой футболкой, и девушка невольно сравнила Юру и Глеба. Ее парень был чуть ниже ростом, но коренастей и как-то гибче, что ли. Юрка же был долговяз, хоть и широк в плечах, но высокий рост все равно создавал ощущение худобы. И у него, в отличии от Глеба, походка была пружинистая, да и все движения какие-то вертлявые, напоказ. Возможно, плохое зрение и скромность в противовес амбициям делали из Юрки противоречивую личность.