Жизнь прахом, земля пухом
Шрифт:
– Кем?
– А вот этого я не знаю…
– Вы не выпили свой кофе, – напомнила ему Анжела.
И сделала она это неспроста: ей нужно было увести Степана подальше от своей спальни. Упрямиться он не мог, потому что постановления на обыск у него не было и быть не могло.
– Да, конечно…
Они спустились на кухню, и Анжела сразу присмирела. Удрученно села на табуретку, сложила руки на бедрах, опустила голову.
– Скажите, у вашего мужа был с собой сотовый телефон? – продолжил начатое Степан.
– Да, конечно…
– Когда вы ему в последний раз звонили?
– Я ему не звонила. И он не звонил…
– Он обслуживал автомобиль марки «Мерседес». Я видел отметку в сервисной книжке…
– Ну что ж, хоть какая-то польза, – ехидно хмыкнула Анжела, но, спохватившись, прикрыла рот ладошкой: – Что ж это я такое говорю!
– Скажите, а почему он повез машину на обслуживание? Насколько я знаю, у него были телохранители, один из которых имел доверенность на его машину…
– Сергей имел доверенность на его «Порше». Но это в прошлом. Телохранителей пришлось рассчитать. Слишком дорогое удовольствие…
– Я вас понимаю, – кивнул Степан.
– Да ничего вы не понимаете!.. А если понимаете, то не совсем… Паша тянулся изо всех сил, чтобы соответствовать Загорцеву. С одной стороны, это хорошо. Человек он не то чтобы слабохарактерный, но бизнес для него – кабала. Однако он пересилил себя, взялся за дело, наладил его. Сначала «Мерседес» у нас появился, потом квартира в Москве, почти в центре, дальше лучше – дом этот, «Порше»… Но с другой стороны, Паша из кожи вон лез, чтобы все это купить. Кредит на кредите и кредитом погоняет… Мы бы, конечно, справились, но само ощущение того, что живешь в долг, вгоняет в депрессию. А тут еще телохранители. И все потому, что Гена обзавелся охраной. И Паша тут как тут… А когда Гена погиб, Наташа, его жена, уволила своих телохранителей, за ненадобностью. Только тогда я смогла уговорить Пашу послать своих обормотов подальше.
– Обормотов?
– Ну а как их еще назвать? Профессиональной подготовки у них как таковой не было, если что вдруг случись… А ведь случилось…
Анжела поджала губы, как человек, который вот-вот расплачется, закрыла лицо руками. Но только Степан поднялся со своего места, как она пришла в чувство.
– Это я во всем виновата, – с горечью сказала она. – Это я уговорила его уволить Антона и Сергея. Если бы они были с ним, ничего бы не случилось… Но мы не могли себе позволить охрану. И так на всем экономили… Эх, если бы я знала!.. А может, вы ошиблись? Может, это не Паша был?
– Ошибка, конечно, не исключена, – качая головой, сказал Круча. – Но, судя по всему, погиб именно ваш муж…
– И какая сволочь в него стреляла! – истерично выпалила Анжела.
– С чего вы взяли, что в него стреляли? Разве я это говорил? – внимательно посмотрел на нее Степан.
– Нет, не говорили, – немного подумав, мотнула она головой. – Но я подумала…
– Что вы подумали?
– Ну, разговор шел о телохранителях, а они обычно закрывают своими телами, когда стреляют… А разве в него не стреляли?
– Нет, причиной его гибели стали множественные ножевые ранения.
– Какой кошмар! – ужаснулась вдова.
– Не то слово… Вы говорили, что у ваших телохранителей не было профессиональной подготовки.
– Говорила?.. Может, и говорила, – согласилась Анжела. – Ну так и правильно. Паша взял их в какой-то охранной фирме. Что они там умели, ворота открывать? А тут совсем другое дело…
– А из какой
именно фирмы он их взял?– Из какой именно? Этого я не знаю…
– Давно вы их уволили?
– Недавно. Совсем недавно. На этой неделе. Во вторник. Да, во вторник…
– И как они восприняли новость об увольнении?
– Ну, не знаю, – пожала плечами Анжела. – Паша не мог платить им большие деньги, они у него получали чуть больше, чем раньше. А нагрузка немалая – каждый день, да еще выходные. А на своей фирме они работали сутки через трое… Да и не я их рассчитывала. Паша с ними общался. Сказал, что все в порядке… Вы думаете, что они могли отомстить Паше? – осененно спросила она. – Отомстить ему?..
– Отомстить? – в раздумье повторил Степан.
– А может, вы меня подозреваете? – полоумно посмотрела на него вдова.
– Ну, нет! – поспешил откреститься он.
– А если да?.. Если да, то вы горько заблуждаетесь… Я любила Пашу! Да, мы с ним ссорились. Не часто, но иногда. Но мы любили друг друга… А потом, какой мне смысл его убивать? Он же мне одни долги оставил? Как мне дальше жить, а? Что я умею делать!..
Женщина разрыдалась, закрыв лицо руками.
– Крепитесь, Анжела Максимовна.
– Да, да, – кивнула она.
– У меня еще один вопрос…
– Не надо. Сегодня не надо… Мне нужно побыть одной, собраться с мыслями… Я не знаю, как дальше жить…
– Хорошо, я пойду…
Он поднялся, чтобы уйти, но вопреки ожиданиям Анжела не дала воли своему горю – она последовала за ним, проводила до самых ворот. А ему так хотелось обследовать мотоцикл втайне от нее.
Степан сел в машину, но слишком далеко уезжать не стал. У него не было «жучка», который он мог бы установить в доме Скоробогатовых, – он не мог знать, что там сейчас происходит. Но у него были глаза, и его острое зрение позволяло ему издалека проследить за воротами этого дома. Он почему-то уверен был в том, что сейчас оттуда появится мотоциклист, который этой ночью так лихо рулил в постели у Анжелы Максимовны. А может, и не лихо? Может, медленно и печально…
Он собирался позвонить Комову, но тот его опередил.
– Костоедов приехал, – сказал он. – Проезжал Скоробогатов мимо контрольного поста. Марка машины, номера… Да и сама машина виляла – с одной полосы на другую. Видно, ласты у него к педалям клеились…
– Ты неисправим… Когда это было?
– Три часа сорок восемь минут. До больницы от поста ехать недолго, минут десять. Где-то в четыре утра Скоробогатов совсем склеился… У этого ласты склеились, а у постовых – глаза. Проспали машину.
– С этим разберемся… У Кулика что?
– Да пока не звонил… Ты когда будешь? Или домой?
– А зачем я смену себе растил?
– Понял, значит, домой… А за смену не беспокойся, Кулик тебя не подведет… Как там прекрасная вдова?
– Федот, не стой на нервах. Срочно бери людей, отправляй их к Чижову и Порываеву.
Степану не нужно было напрягать кого-то, чтобы узнать адрес первого. Достаточно было сделать запрос в архив собственной памяти, вспомнить встречу с этими красавцами на железнодорожном переезде. Он лично проверял разрешительные документы Чижова и запомнил его адрес, потому что в нем содержалось число, предельно близкое к мистическим трем шестеркам. Дом номер шесть, квартира шестьдесят пять. Какой-то единицы не хватило до дьявольского числа. И улицу он запомнил.