Жизнь – простая штука

– Поехали! Чё-то ты, мать, совсем с лица сошла… Что-то не так?

– Не так? Да вот как-то не так чего-то! Ты в курсе вообще, что мы с тобой везём?

– Я-то в курсе, а вот ты, по ходу, нет. Тебя что, не предупредили, зачем отправили? Ну, дела… Не, я, конечно, знал, что политика – дело гнилое, но чтоб до такой степени… У нас в братве так не поступают со своими. Всё по справедливости.

– Серёжа, это же избирательные бюллетени! Левые бюллетени! Это ж подсудное дело! Фальсификация!

– Не кипишуй, Юльча! Кто об этом узнает, если мы не расскажем? Ты же не собираешься шум поднимать? Сейчас отвезём коробки в штаб, скинем – и всё. И не было ничего. Да? – Сергей подозрительно и с тревогой смотрел на Юлю.

Юля молчала. Отвернулась к окну. Машина летела в сторону штаба по заснеженному проспекту. Проскочила мимо освещённой фонарём остановки, на которой мёрзли люди в ожидании автобуса. Фонари выхватывали из темноты зимнего сибирского вечера крупные снежинки. «Меньше чем через месяц Новый год, – подумала Юля, успокаиваясь. – Ну, в конце концов, что из того, что в коробках бюллетени? Я их, что ли, напечатала? Я, вообще-то, знать ничего не должна была. Вот так пусть и будет. Ничего не видела и ничего не знаю. Это не моё дело. Я свою работу честно делаю, по десять часов из штаба этого не вылезаю. Дома два дня не была, у девчонок знакомых в общаге ночую, чтоб время на дорогу не тратить. Как бомжиха уже! И чего в бутылку-то лезть, как будто я что-то изменить могу? И ради чего? А вот испортить своё положение риск есть, если рот начать открывать по этому поводу. Ведь это решение начальства. И Воронцов явно в курсе, и папку эту сам Бородай принёс. Блин – вот Кураева “втравила в блудняк”, как Серёга говорит! Он, кстати, видимо, прав: отвезём коробки и забудем о том, что там было. И не вспомним… И так будет правильнее».

Машина остановилась на светофоре перед мостом на левый берег, где располагался центр Города.

– Юль, нормально всё? – напряжённо спросил Сергей и легонько ткнул её в плечо. – Ты там не заснула?

– Всё хорошо, Серёжа.

– Ну, вот и хорошо. Ты, Юльча, пойми: если б не мы это сделали, то другие. От нас тут вообще ничего не зависит. Тут всё по-взрослому. Зато если всё прокатит, то и нас с тобой не забудут. Не для того Воронцов с Бородаем всё это замутили, кучу бабла ввалили – хотя это в основном Бородай, конечно, – чтоб взять и коммуняке этому в итоге проиграть выборы. Щас, ага! Юрий Алексеевич вообще, насколько я знаю, проигрывать не умеет и всегда получает то, чего хочет. И поверь мне, что эти бюллетени и открепительные …

– Там что, ещё и открепительные удостоверения?!

– Да, во второй коробке половина того, половина другого. Так вот, бумажки эти – это детские забавы.

– Слушай, ну Воронцов депутатом станет со всеми вытекающими отсюда последствиями. А Бородаю-то это всё зачем?

Сергей ухмыльнулся и мотнул головой.

– Я всегда говорил, что ты, Юлька, простодырая. Чтобы нормальный бизнес в нашей стране мутить, по-любому свои люди во власти нужны. Нет, можно, конечно, и так, пахать как трактор. Только это совсем другой уровень, понимаешь? Как любители и Высшая лига.

– Не совсем, честно говоря, понимаю.

– Ну смотри. Сегодня Воронцов выигрывает выборы, завтра становится руководителем комитета в горсовете. Комитет этот рулит всем строительством. Через него идёт всё государственное бабло – короче, кому бюджетные деньги раскидать и как госзаказ попилить всё там решается. Чисто даёт рекомендации администрации города: где строить, что строить, из чего, у кого покупать стройматериалы и т.д., и т. п. Но есть одна фишка, мэр очень прислушивается к этому комитету – потому что на подсосе. Тем более что они с Воронцовым корефаны старые, при Союзе в одном НИИ работали. Ну и прикинь.Если учитывать, что у Бородая свой завод по производству панелей плюс строительная компания и отделочная, а он вложился в компанию Воронцова, короче дербанка конкретная пойдёт.

– Ну, понятно.

– Правильно. А конкурентам по беспределу можно кислород перекрывать запретами и проверками. И всё в рамках действующего законодательства. Это же реально кучерявый куш.

Незаметно они подъехали к штабу. Сергей припарковался на прежнем месте.

– Ладно, я пойду коробки отнесу. Тебя домой отвезти потом, а то поздно уже?

– Ой, отвези, пожалуйста! – обрадовалась Юлька. – Я сейчас только сбегаю Наталье Павловне доложусь.

Несмотря на поздний час – а было уже почти десять, – Наталья Павловна была в кабинете и погружена в работу. Все остальные сотрудники, за исключением дежурных охранников, разошлись.

– Наталья Павловна, я вернулась. Всё привезли. Можно домой ехать?

– А, Юля! Всё в порядке? Без происшествий? – Кураева подозрительно смотрела на Юльку. Будто бы рентгеном просвечивала.

– Да. – Юлька беспечно улыбнулась в ответ. – Всё прекрасно. Две коробки. Водитель отнёс в подсобку.

– Ну хорошо. – Кураева расслабилась, потёрла виски и тяжело поднялась из-за стола. – Я тоже пойду – тебя только ждала. Воронцов полчаса назад уехал.

Юлька подождала, пока Наталья Павловна оденется, в очередной раз не без зависти рассматривая норковую шубку начальницы. Вместе они прошли по проходу и вышли в холл.

– Тебя подвезти куда-нибудь?

– Нет, спасибо большое. Я доберусь.

– Ну смотри. – Неожиданно Кураева положила руку на Юлькино плечо и сказала негромко: – Юля, ты не обижайся, что я тебя так отправила. Вслепую, так сказать, исполнять поручение. Просто так будет лучше. Прежде всего для тебя. Ну, до завтра.

– Ничего, я всё понимаю и не обижаюсь. До свидания, – как ни в чём не бывало ответила Юлька. Вышла через заднюю дверь и села в машину к Сергею.

По пути в Затон Юлька и Сергей за разговорами окончательно забыли о событиях сегодняшнего вечера. Молодость и жизнелюбие взяли верх над неприятными переживаниями. Сергей рассказал пару скабрезных анекдотов, Юля – о том, как ждёт поездки домой, о родителях. Напряжение спало, и установилась такая непринуждённая, эйфорическая атмосфера, когда в приятельской беседе теряется контроль за тем, что говорят. Так они въехали в квартал старых, облезлых двухэтажек. «Девятка» резко затормозила.

– Ну, пока. – Юлька потянула ручку дверцы.

– Пока! Если ещё начальницы беспредельничать будут, обращайся – отучим наших обижать… – Поняв, что сболтнул лишнего, Сергей резко замолчал и испуганно уставился на Юльку: дошёл ли до неё смысл оброненной фразы? Улыбки сошли у обоих с лиц.

– Ты о чём это?

– Ни о чём. Ну всё, давай, поздно уже. Я поехал.

Сергей вдавил педаль в пол и с досадой на самого себя подумал: «Вот дурак! Лариска узнает – опять полдня орать будет!»

Оказавшись дома, Юлька приняла душ, постирала вручную необходимые для завтрашнего дня вещи. Продуктов в холодильнике не было. Да и откуда им взяться, если она три дня уже не появлялась дома? Попила чаю с презентованными Димкой сушками и половинкой шоколадки. Насилу отбилась от любезно предложенной соседом «соточки». Покурила и отправилась спать. И всё время её сверлила одна мысль: «Что Сергей имел в виду?».

Улёгшись в постель, Юлька не смогла заснуть – всё вспоминала слова, случайно обронённые Сергеем. «Получается, это он начальницу мою на больничный отправил? И Лариска же на что-то такое намекала. Типа, буду должна ей за то, что меня повысили. Лариска попросила его и мне ничего не сказала – знала, что я против буду и истерику ей закачу. Вот придурки – покалечили человека! А человека ли? С другой стороны, хоть кому-то не наплевать на меня в этом Городе! Ну, теперь уже в любом случае не исправить ничего. Не заявление же на них в милицию писать…»

Усталость, в конце концов, победила беспокойство, и Юля уснула.

Мечты и грёзы

– Поедешь сегодня на ЖБИ. Леонид Иванович там сегодня проводит встречу с избирателями. Организуешь всё.

– Ну, Наталья Павловна!!! Да как так-то, это не моя обязанность, не аналитического отдела! Пускай пиарщики едут или пресс-служба! У меня своей работы очень много.

– Так, Рябинина, я не поняла! Ты что, спорить со мной будешь?

– Нет, – тихонько с обидой ответила Юля.