Жизнь с совершенным учителем

Прабхупада взглянул на меня и спросил: “У вас в Америке есть такие автобусы?” Ему было очень хорошо известно, что этот автобус был особым образцом индийской технологической отсталости. “Если бы у вас даже и появился такой автобус, — добавил он, — его бы не выпустили на улицы.” Все рассмеялись вместе со Шрилой Прабхупадой, а я воспринял это замечании еще и как обращенное лично ко мне. Мне казалось, что он пытался ослабить тот “культурный шок”, который я по его мнению мог испытывать в этот момент. В случае, если я начинал жаловаться по поводу примитивных условий в Индии или желать вернуться в край бархатных дорог и стремительно мчащихся автобусов, Прабхупада делал какое-нибудь юмористическое сравнение, чтобы я мог видеть ужасный индийский автобус в более мягком добром свете. По крайней мере слова Прабхупады имели такое воздействие на меня и, когда он спрашивал меня, была ли это моя первая поездка во Вриндавану (а это так и было), я знал, что он делает это из отеческой заботы. Шрила Прабхупада не баловал своих учеников и не сюсюкал с ними, но этих немногих добрых слов было довольно, чтобы привести мои ум и тело, выбитые из ритма долгим перелетом, в нормально состояние, чтобы должным образом воспринимать Прабхупаду и тот факт, что мы приближались к святой дхаме.

Я не ожидал, что Прабхупада начнет говорить о враджа-лиле Кришны только потому, что мы въезжали во Вриндаваиу. Мысли об этих духовных играх всегда занимали его ум, где бы он ни находился в этом мире, но при всем этом он был также очень серьезной личностью. Во время поездки он большей частью сохранял молчание, изредка делая замечания о прогрессе в строительстве храма ИСККОН во Вриндаване. Он уже описал совершенным образом Вриндавану и Господа Кришну в своей книге “Источник вечного наслаждения”, поэтому, когда наш “Амбассадор” стал подъезжать ближе к Матхуре и Вриндаване, я принялся размышлять об описаниях буйной растительности, коровах сурабхи, у которых из вымени капает молоко, о пастухах и пастушках, погруженных в экстаз, однако я видел, что нынешняя Вриндавана не выдерживает сравнения. И все же я мог до некоторой степени ощущать атмосферу Вриндаваны, и я вспомнил, как Прабхупада писал, что невозможно попасть во Вриндавану, совершая какой-то внешний акт, или купив билет, или двигаясь туда на машине.

Но если я вообще рассчитывал когда-либо понять Вриндавану, то не было для этого лучшей возможности, чем отправиться туда слугой чистого преданного Кришны.

Место в Раман-рети представляло собой просто строительную площадку. Повсюду торчали металлические прутья, фундамент был уже заложен, но единственной постройкой был первый этаж незаконченного дома из красного кирпича, которому суждено было стать резиденцией Прабхупады. Его комната была вполне готова. Пол был грязный, и на нем валялись накрытые ковриком кирпичи, стены были сырые, и сама комната была очень холодной. Это была большая комната, которая могла служить местом для собраний. В одном из се углов стоял рабочий стол Прабхупады.

Прабхупада был очень доволен. Он сидел за своим столиком, улыбаясь и благодаря преданных за то, что те так усердно работают. Сурабхи, ученик, ответственный за строительство признался Шриле Прабхупаде, что они продолжали работать до последней минуты, вплоть до его приезда, и все же работы еще не были закончены. Преданные и наемные рабочие трудились не покладая рук с марафонской скоростью дни и ночи на протяжении недель. Сурабхи сказал, что они только-только зацементировали стены в комнате Шрйлы Прабхупады и постаралась просушить их с помощью специальных сушильных ламп. Но это привлекло мух и других насекомых. Так что его комната оставалась пока в недоделанном состоянии, но Прабхупада был чужд всякой критики, он был счастлив тем, что они сделали. Однако он подчеркнул, что все должны продолжать усердно трудиться, чтобы закончить полностью строительство всего Кришна-Баларам мандира к Джанмаштами, до которого оставалось семь или восемь месяцев. Это было сложно, но Прабхупада не шутил. Он был в высшей степени удовлетворен своей недоделанной холодной

комнатой во Вриидаване и в то же время поставил перед преданными нелегкую задачу завершить работу вовремя.

Я поставил свой столик в комнате соседней с комнатой Прабхупады. Любой, кто захотел бы пройти к Прабхупаде, должен был бы пройти мимо меня, таким образом я мог бы всегда видеть, что эго за человек. С прошлого раза, когда я был со Шрилой Прабхупадой в Индии в 1973 году, я знал, что будет приходить множество индусов, и, если я буду их всех пускать, то у Прабхупады не останется времени ни на что другое. Буквально через несколько минут стали подходить люди, и я говорил им, что до вечера Шрила Прабхупада не будет принимать гостей. Все это были бридж баси, обитатели Вриндаваны. Некоторые из них были седобородыми старыми садху в шафрановых одеждах. Приходили семейные люди со своими женами, также бедняки, простые жители деревни. Никому из них не нравилось, что какой-то молодой выскочка с Запада препятствует им, но я брал на себя риск и, чтобы поберечь Прабхупаду, пропускал только тех, о.ком я знал, что их визит важен для Прабхупады, или тех, у кого была рекомендация от президента храма.

Сидя в своей комнате, я начал печатать письма, продиктованные Прабхупадой. От меня больше не требовалось исполнять обязанности повара, так как кухню жившей здесь Ямуны даси, жены Гуру даса, президента храма, Прабхупада предпочитал всем остальным. Кроме того она имела опыт готовки в условиях Вриидаваны. Была там и одна девушка, которая страстно желала распечатывать с кассет записи Чайтапья-чаритамриты, сделанные Прабхупадой, так что я с разрешения Прабхупады сдал и эти обязанности.

Отлучившись, чтобы выполнить какое-то поручение Прабхупады, я на минуту оставил дверь без присмотра, и мгновенно один мужчина — бриджбасы, которому я перед этим отказал, проскользнул в комнату. Я снова занял свой пост, сердясь на этого малого за то, что он вошел-таки без приглашения. Мне казалось, что лишь совсем немногие из посетителей всерьез намеревались предаться Прабхупаде.

Но через несколько минут Прабхупада зазвонил в свой колокольчик. Я вошел и сел перед Шрилой Прабхупадой. Комната оставалась темной даже с зажженным в ней светом, а пол и стены были холодными. Но в глазах Прабхупады был особый, чарующий блеск. Очевидно, что здесь он был более дома, чем в гонконговском отеле.

“Этот человек говорит, что ты не пускал его.” — сказал Шрила Прабхупада. Я бросил на мужчину, который был среднего возраста индийцем, сердитый взгляд, но мне пришлось усмирить свой гнев.

“Я сказал ему, что вы будете принимать посетителей вечером.” — сказал я “Нет, ты не должен был его останавливать, — сказал Прабхупада мягким, но осуждающим тоном, — Кто сказал тебе не пускать его?” Я сказал, что сожалею. Мужчина же повторил, что я неучтиво задержал его.

“Они не знают, — сказал Прабхупада симпатизируя гостю, — У них нет должного обучения.” “Да, — согласился мужчина, глядя на меня, — никакого обучения.” Я подозревал, что Прабхупада сделал мне выговор, чтобы успокоить гостя, и мне было жаль, что человек, продолжавший говорить о себе, отнимал теперь у Прабхупады время.

После этого случая я уже не был так строг и пошел на то, чтобы пропустить еще несколько посетителей, у которых было какое-либо дело к Прабхупаде, из страха, что они тоже могут наговорить на меня и понудить Прабхупаду отчитать меня. Но, когда Тамала Кришна и Гуру даса увидели, что я пропускаю людей, им это не понравилось.

“Ты ведь здесь для того, чтобы от оберегать Прабхупаду от бесчисленных посетителей, — сказал Тамала Кришна, — Не будь таким податливым.” Гуру даса взирал на меня с обеспокоенностью, как будто бы я не подходил для того, чтобы следить за дверью Прабхупады, и я почувствовал себя беспомощным.

Когда, буквально за несколько минут до запланированных вечерних встреч с гостями, последний непрошенный гость покинул Шрилу Прабхупаду, я вошел и стал возбужденно говорить о том, что у меня было на уме.

“Прабхупада, я не хотел, чтобы вас беспокоили, но я вижу, что иногда вы хотите встретиться с кем-то из гостей, и я не должен препятствовать им. Однако мои братья в Боге говорят мне, что я не выполняю своих обязанностей должным образом. Так что же я теперь должен делать?” Я был сильно взволнован, говорил торопясь, почти бессвязно, Прабхупада же сказал спокойным голосом: “Все в порядке.” Услышав эти слова, сказанные таким гоном, каким отец говорит, чтобы утешить напуганное, плачущее, дитя, я осознал, что Шрила Прабхупада был настоящим дхирой, невозмутимым. Приходило ли слишком много гостей или вообще никто не приходил, он был с Кришной, и всс было в порядке.

В следующим момент появились Тамала Кришна н Гуру даса, Прабхупада признался нам всем, что больше количество гостей все-таки приносило ему определенное беспокойство. Слушая это, я вновь принял решение не пускать никого из незапланированных гостей несмотря на риск.

В семь часов вечера Прабхупада разрешил всем войти, и большую комнату наполнило около сотни человек, включая тридцать учеников. Маленький светильник стоял на столике перед Прабхупадой, и несколько ламп без абажуров были закреплены на стенах. Общий световой эффект, хотя и несильный, был волнующ. Все мы приняли участие в киртане, с энтузиазмом поя и танцуя перед Шрилой Прабхупадой, который играл на своих сияющих каратапах и пел вместе с хором, полностью погруженный в воспевание в обществе преданных.