Жизнь солдата
Шрифт:
А когда я после очередного поворота Комаринки увидел широкий водный простор, у меня от радости сердце заплясало. Как я был доволен, что не повернул с полпути. Я давно мечтал увидеть такую Комаринку. Я ведь знал, что здесь у дубовой рощи Комаринка похожа на настоящую речку шириной более сорока метров. Эта водная гладь с нашей горы совершенно не была видна, но я догадывался о ее существовании. Я был в восторге, что добрался сюда.
Я тут же забыл о всех своих мытарствах. Этот многоводный участок Комаринки скрывался от прохожих на шоссе за дубовой рощей и высоким кустарником на берегах. Вода здесь, наверно, была отстойной, потому что у берегов росли, как и на Старике, белые кувшинки и круглые большие листья с зелено-коричневым оттенком. Я заскользил на лодке по этой водной глади, оглядывая будто вновь открытую Комаринку и заросшие лозой ее берега. Так я доехал до последнего
Я повернул обратно: все-таки одному не очень приятно путешествовать. На обратном пути пришлось опять повозиться с лодкой на слишком мелких местах. Но теперь я уже знал, как облегчить эту работу, да и течение теперь помогало мне: я почти не греб веслом, а только рулил. Брата не оказалось на старом месте, а мне так хотелось поскорей похвастаться тем, что я все же достиг полноводной Комаринки около леса. "В следующий раз, – думал я, – надо ехать обязательно вдвоем или даже втроем и тогда можно будет доплыть до самого истока Комаринки". Лодка по течению шла легко и быстро. Вскоре я достиг Днепра, пересек его, поставил лодку на свое место, отнес Клетецким весло и побежал домой.
У меня внутри все ликовало от восторга, как будто я совершил что-то необыкновенное. Пусть моя цель не была достигнута до конца, но я все-таки побывал на этой таинственной Комаринке и много узнал и увидел. Теперь, глядя с нашей горы на зигзагообразный путь Комаринки, я уже не буду гадать, что там и как там: я точно знаю, что перед хорошо видимой дубовой рощей плещется настоящая, широкая речка Комаринка, вытекающая из леса и луга. Но где все-таки исток нашей Комаринки? Эта загадка осталась пока не решенной…
Можно смело утверждать, что наша улица была самой активной в нашем районе в деле организации мальчишеских игр. Ни один погожий день не обходился у нас без какой-нибудь игры. К нам сходились мальчишки со всех соседних улиц: Советской, Урицкой, Бобруйской и Циммермановской. Игры были разные, и каждая игра затевалась в определенное время года. Никакого календаря игр, конечно, не существовало. Все происходило стихийно, но удивительно своевременно. Инициатива всегда принадлежала нам, мальчишкам с нашей улицы. А было нас восемь человек, как раз столько, чтобы начать любую игру: будь то городки, футбол, «пикер», "старшая матка" или лапта, не считая прочих, более мелких игр. У нас был удобный отрезок улицы между длинным детдомовским садом и огородом Клетецких. Главное – окон здесь не было. Если мяч попадал в сад, то у нас там был лаз, и мы смело пролезали туда за мячом. Сад никто не охранял, но все равно никто туда не лазил за яблоками, потому что этот сад был детдомовским, для детей-сирот. Если же мяч попадал в огород к Клетецким, то мы спрашивали разрешения достать его у бабушки Анели, матери многочисленного семейства Клетецких. Лазать к ним было абсолютно невозможно. Двор охраняла большая черная собака Альма, страшно злющая. А бабушка никогда не отказывала нам. Даже когда однажды от сильного удара мячик залетел к ним во двор и разбил стекло в окне, она вернула его нам и не ругала, как другие. Стоило нам начать игру, как тут же к нам сбегались мальчишки с соседних улиц. Наверно, наши звонкие голоса были слышны далеко вокруг. Игры обычно продолжались до темноты, до десятого пота.
Я хотел бы рассказать о самой интересной массовой игре. Это была игра в "красные и белые". Она из года в год затевалась в начале весны, когда снег уже весь сошел, и земля достаточно подсохла, но половодье еще в самом разгаре. А это значит, что льда на реке нет. В воде стоит даже дальний лес. Одно только шоссе возвышается среди грозного и холодного водяного простора. Во время весеннего разлива вода плещется у самой горы, а на дамбе можно гулять только по верхней пешеходной дорожке.
В день игры малыши распространяют по всем классам радостную весть: сегодня после уроков общий сбор на днепровской горе – это как раз рядом с нашим домом, – на игру "красные и белые". Героическая романтика гражданской войны будоражит наши сердца. Ни один мальчишка не устоит перед этой игрой. Если даже не играть, так хотя бы посмотреть, как играют другие. Тем более, что днепровская гора совсем рядом, метров сто. Пройти через Первомайский переулок, и ты – на этой горе.
После уроков все стремглав бросаются домой, чтобы оставить там учебники и прихватить свое оружие. Затем все бегут на нашу улицу. Я тоже вскидываю за спину винтовку, которую сам вырезал из дощечки, и вешаю через плечо самодельную саблю. Дырочки в сабле и винтовке просверлил мне кузнец
Борис Славин, который живет на этой же горе. Когда я – при оружии, мне кажется, что я похож на буденновца, только что не по форме одет. Двухсерийный фильм про конницу Буденного, который назывался «Укразия», и фильм про красных дьяволят я уже смотрел. И хотя сборы тут же за нашим забором, мне ни минуты не сидится дома. Настроение такое, что хоть сразу в бой. Естественно, на горе я оказываюсь первым и всех прибывающих оцениваю по их оружию. Завидую тем, у кого револьверы и винтовки куплены в магазине, они похожи на настоящее оружие.Пока нет наших главных вожаков, все любуются на половодье. Ведь вода плещется у самой горы. Там же прикреплены все лодки. На много километров впереди, справа и слева вода, вода, вода. На эту водную ширь можно смотреть часами и без конца удивляться красоте и могуществу природы. Слева от нашей горы виден небольшой остров, заросший лозняком. Это самое высокое место песчаной косы. При половодье Днепр действительно кажется широким и могучим. Все мальчишки смотрят на него, как зачарованные.
Но вот приходят наши вожаки, и с ними полно парней из старших классов. Наши вожаки – братья Нафтолины: Миша и Иосиф. Они самые сильные во всей нашей школе, и поэтому они всегда у нас за командиров. Начинается долгий спор, кому быть красными, а кому – белыми. В этом споре всегда побеждают малыши. Они наотрез отказываются быть белыми. И сколько Иосиф, командир старших ребят, не доказывает, что они уже дважды были белыми, малыши все равно настаивают на своем. Иначе они не играют. И старшеклассникам приходится им уступать и в этот раз: не расстраивать же игру.
Итак, мы – красные, и наш командир – Миша Нафтолин. Он сильно выделяется среди нас. Он рослый и очень сильный. Даже когда весь класс держит его за руки и за ноги, он легко высвобождается. Мы все восторгаемся им, как достопримечательностью класса. Брат его наоборот низкорослый, но широкоплечий и тоже самый сильный среди старшеклассников. Команды определены. Теперь обе стороны договариваются о границах площади действий.
Игра состоит в том, что белые прячутся, а красные должны их выследить и пленить, поэтому границы на местности должны быть точно определены, иначе белые уведут свой отряд в другую часть города, и тогда нам их и за неделю не найти. Обычные границы этой игры – река, гора и наша улица. Были случаи, когда мы не находили белых. Тогда, при наступлении темноты, белые сами выходили из своих тайников и срамили нас на весь белый свет и даже в школе. Договаривались также о неприменении силы против малышей. Если малыш кого-нибудь выследил и поймал, то белые должны подчиниться и сдаться в плен. Случались потасовки. Тогда все решал командир. Белые уходят прятаться и просят нас не подглядывать за ними, пока они не спрячутся.
Игра начинается. Миша Нафтолин назначает разведчиков. Разведчиками хотят быть все. Но Миша выбирает самых шустрых. Они уходят с заданием найти, где притаились белые. Одни уходят под гору, другие – вдоль верхней кромки горы, третьи идут по улице, заглядывая во дворы наших соседей. Я мчусь по козьим тропкам среди прошлогоднего чертополоха по почти отвесной горе, всматриваясь в черноту каждой ямы, где жители копают глину или желтый песок. Все ямы оказались пустыми. Один за другим возвращаются разведчики и докладывают командиру, что белых нигде нет. Но вот возвращается с радостной вестью Аврам Гольдин. Он в нашем классе самый маленький по росту, но самый лучший по учебе. Еще издали он кричит: "Нашел! Нашел!". А подбежав к Мише Нафтолину, рассказывает, как он случайно заметил, что в кустах на островке кто-то шевелится.
– Наверно, они там, – говорит он возбужденно, – пойдем все посмотрим.
Миша с ним соглашается, и мы всем отрядом спускаемся к Днепру, поворачиваем налево и у самой пяты горы идем рядом с холодной и полой водой. Напротив островка мы останавливаемся. Нам ничего не видно там, хотя кусты лозы без листьев просматриваются насквозь. Не верится, что белые забрались на этот островок, переплыв метров сорок водного пространства.
– Ты точно видел, что там кто-то шевелился? – спрашивает Миша маленького Аврама Гольдина.
– Точно, – отвечает Аврам и напряженно всматривается в кустарник пустынного островка. Через несколько минут с горы донеслись ликующие крики:
– Там они! Хорошо видно! Все лежат в ямках.
Возбуждение «красных» достигло предела. Раз белые обнаружены, то пленить их не так уж и трудно. Многие закричали белым:
– Вылезайте, мы вас нашли!
– Нечего прятаться! Мы видим вас!
– Вы обнаружены!
– Не притворяйтесь!
Но на острове царила абсолютная тишина, и он казался совершенно безлюдным.