Жизнь в зеленом цвете - 7

– Кто это?..
– Кевин внимательно рассматривал игрушку, хмуря лоб.

– Разве не узнаёшь?
– рассмеялся Гарри.

– Не узнаю, - неожиданно жёстко сказал Кевин и посмотрел Гарри в глаза.
– Это Седрик или я? Между нами, кстати говоря, есть разница…

– Разумеется, есть, - в замешательстве подтвердил Гарри.
– Это Седрик, видишь? Вот родинка на виске…

– У Седрика не было родинки на виске, - спокойно сказал Кевин; сжимавшие игрушку пальцы побелели.
– У меня есть такая родинка, а у Седрика не было. Я столько смотрел на его колдографии, когда он погиб, что выучил наизусть его всего. У него были волосы короче, чем у меня… и у этой куклы… и никогда не было родинки на виске.

Гарри в замешательстве взглянул на безмятежное красивое лицо куклы. Может ли быть, что внешность Кевина и внешность Седрика окончательно перемешались у него в голове, став чем-то единым, не тем и не другим?

– Правда?

– Правда, - Кевин неловко сунул куклу в карман.
– И… я… я не Седрик, чёрт побери!

– Я знаю, что ты не Седрик…

– Нет, не знаешь!
– Кевин вскочил с кровати.
– Ты даже не можешь различить наши лица! Ты Фреда и Джорджа различаешь запросто, а меня и Седрика не можешь! И ты вечно о нём думаешь, когда со мной разговариваешь!..

– А о ком мне думать?
– возразил Гарри резче, чем собирался.
– О Вольдеморте, что ли?

– А как насчёт меня, а?
– глаза Кевина сузились.
– И ведь ни с кем из первокурсников ты не сошёлся так, как со мной… потому что никто из них не похож на Седрика, как я!

– Если на то пошло, ты первым со мной заговорил и первым протянул руку!
– вырвалось у Гарри прежде, чем он осознал, кому и что говорит.

Кевин отшатнулся, словно Гарри дал ему пощёчину.

– Хотя я в любом случае захотел бы узнать тебя поближе, ты ведь так похож на Седрика, - только ляпнув это, Гарри немедленно осознал, что сделал только хуже. Почему, ну почему как раз тогда, когда не надо, язык у него быстрей мозгов?..

– Я. Не. Хочу. Быть. Для. Тебя. Памятью. О. Седрике, - отчеканил Кевин медленно, тяжело роняя каждое слово - как капли крови.
– Не хочу, слышишь?!!!

– Ты не… - начал Гарри, но замолк, когда дверь спальни громогласно хлопнула.

Повисшая в спальне тишина была неодобрительной; создавалось впечатление, что сам замок высказывает Гарри, как по-идиотски последний себя повёл.

– Я кретин, - пробормотал Гарри, утыкаясь лицом в ладони.
– Я просто король кретинов всего мира.

Хотелось побиться головой об стенку; и Гарри, верно, побился бы, если бы это могло хоть что-нибудь изменить.

* * *

«21.11.

Ровно в девять Поттер уже был в условленном месте. Переминался с ноги на ногу, нервно водил кончиком языка по пересохшим губам, комкал в руках мантию-невидимку.

– Привет, - улыбается. Слегка неуверенно, но видно, что он мне… рад?

– Привет, - отвечаю насторожённо.

– Пойдём, - Поттер настойчиво тянет меня за собой, обхватив моё запястье своими горячими пальцами.
– Здесь не поговорить, здесь люди ходят… пойдём, я знаю спокойное местечко.

Я послушно иду следом, думая о том, что только идиот может вот так вот - как баран!
– тащиться следом за тем, с кем враждовал пять лет. Палочку достать, что ли? Обидится, что не доверяю… значит, я доверяю? Больше того, я ещё и не хочу его обидеть?..

– Вот, - Поттер захлопывает дверь неприметной комнаты за каким-то полустёртым портретом.

– Об этой комнате кроме меня знают только, Сириус, Ремус и Питер, но они не будут меня здесь искать.

– Почему ты так уверен, что не будут?
– я присаживаюсь на сломанную парту, которых здесь множество. Ох и пыли же тут… как бы не расчихаться посреди разговора.

Поттер краснеет, как маков цвет. Я выжидательно приподнимаю бровь.

– Обычно сюда ходит Сириус, если хочет развлечься с девушкой, - вызывающе заявляет Поттер, решив, видимо, что не царское это дело - краснеть перед какими-то слизеринцами.
– А сегодня, я знаю, он не собирался никого клеить. А я никогда сюда не хожу, потому что…

– Потому что без памяти влюблён в Лили Эванс, а она тебе не даёт, - киваю понимающе.

И зачем я нарочно топчусь по его самым больным мозолям?..

Поттер бледнеет, потом снова краснеет; сжимает и разжимает кулаки и, в конце концов, прикрывает глаза и глубоко вздыхает.

– Послушай, не надо… затевать драку. Я хотел поговорить, а не ругаться.

Ладно. Сижу, внимательно молчу.

– Вот, - не ожидавший такой покладистости Поттер несколько сбивается с мысли.
– Поэтому мы можем здесь поговорить спокойно… если, конечно, оба этого хотим.

Его карие глаза требовательно блестят за стёклами дурацких круглых очков, и я вдруг понимаю, что с меня тоже уже хватит ссор.

– Хотим, - соглашаюсь.
– Ты садись куда-нибудь, чего стоишь?

Поттер, подозрительно поглядывая на непредсказуемого меня, садится рядом на ту же самую парту.

– Так вот, - бормочет он.
– У нас всё не было времени обсудить то, что… всё то… ну…

– Не мнись, не последнее слово перед казнью произносишь, - не выдерживаю я.
– Ладно, так и быть, я за тебя скажу. Ты не знаешь, почему тебя вдруг начало ко мне тянуть. Тебя это пугает, тебе это не нравится, особенно учитывая, что в Эванс ты всё-таки влюблён - об этом все знают. И ты не знаешь, как тебе избавиться от этой тяги. Так?

Поттер молча кивает. Уши у него горят так, что даже странно; вряд ли он никогда ни с кем не говорил об этой стороне жизни. Скорее всего, его смущает собеседник и сама ситуация…

– Вынужден тебя разочаровать, - утыкаюсь взглядом в пол.
– Я тоже не знаю, что с этим можно сделать.

– Так ты… - тихонько произносит Поттер.
– Так тебя ко мне тянет?

– Если бы не тянуло, - огрызаюсь, - от тебя давно бы остались рожки да ножки!

И ведь я не пил «Mens et animus». Даже парами старался не надышаться. Но всё равно никак не могу забыть, какие у Поттера нежные губы…

– Я хотел поговорить… узнать, может, ты знаешь, что с этим делать, - тихо продолжает Поттер.
– Так ведь, наверно, неправильно. Мы слишком разные, чтобы…

– Чтобы что?
– спрашиваю.
– К слову сказать, давно знал, что у гриффиндорцев двойные стандарты: как Блэк с Люпином лижется, так это ничего, а поцеловать слизеринца - это уже неправильно.

Я думал, Поттер даст мне в челюсть с размаха, но он отчего-то молчит и тяжело вздыхает.

– Что молчишь?
– спрашиваю.