Жизнь во благо Родины
Шрифт:
– Вы англичанин, с базы? – через какое-то время услышал я ломаную английскую речь. Для говорившего со мной язык явно не был родным.
Насторожился, скосив глаза. В темноте помещения явно появился еще один человек. И что ответить, вдруг это провокация?
– Я с военного корабля, офицер флота Ее Величества, – решился и произнес я.
– Вам здорово досталось, сэр, нужно в больницу…
Ага, а в больнице ко мне быстренько приедут настоящие офицеры, и тогда что, все зря? Думай, писатель, думай…
– База далеко?
– Не очень, только у нас с дочерью нет транспорта, как вас доставить к ним, я не знаю. Меня Керим зовут, сэр, могу предложить лишь один вариант…
– Если он поможет мне остаться живым, то выбора нет, – ответил я, поморщившись.
–
– Я же говорю, выбора нет, так почему я должен быть против?
Дальнейшее происходящее меня уже не волновало. Сил думать и что-то контролировать не оставалось. Я то отключался, то вновь приходил в себя, когда появился врач, точнее ветеринар, даже не заметил. Естественно, никаких обезболивающих у него не было, но тот человек, что и приютил меня, внезапно предложил выход. Куда-то сбегав, он вернулся с куском бумаги и начал в нее что-то заворачивать.
– Совсем без боли не выйдет, но это поможет отвлечься, – пояснил он, раскуривая самокрутку, которую и скрутил у меня на глазах.
Ясно, какую-то наркоту предлагает. Что же, надеюсь, не подсяду на эту дурь, терпеть дальше сил уже не оставалось.
После третьей затяжки в голове стало светло и даже мысли какие-то трезвые появились, хотя должно быть наоборот. Как коновал приступил к выниманию из меня лишнего железа, даже не заметил, лишь в тот момент, когда он подхватил щипцами пулю внутри меня, я заорал как резаный. Хотя почему как, я и есть резаный. Хватило ума орать не какие-то слова или выражения, а просто орать:
– А-а-а-а-а! – как же больно-то…
Глаза закрылись сами по себе, бесконтрольно, темнота навалилась одним махом, и что происходило дальше, я не знаю.
Проснувшись, думал только об одном: не проболтался ли случайно, хрен знает, как эти турки ко мне отнесутся. Это ж только в будущем на курортах они гостям рады и лебезят, на деле же они ненавидят всех чужаков, а уж русских и подавно. То, что я оказался у турков, я понял, когда услышал первое имя, да и чему удивляться, в проливе же были, а тут вокруг все сплошная Турция. Вообще-то это капец как плохо, Турция – член НАТО, а значит – враг. Как свалить из недружественной страны с дыркой в теле?
– Очнулся? Вижу, что очнулся. Я дам тебе два дня, потом сообщу полиции, – видя мое искреннее удивление, хозяин дома, в котором меня держали и даже оперировали, покачал головой. – Ты бредил и в бреду говорил на русском. Ты из Советов?
– Да, и что, значит, теперь я для вас враг?
– Лично мне ты ничего не сделал, но как знать, где ты получил свою пулю…
– Меня похитили и пытали, так уж было угодно небесам, чтобы я сумел сбежать.
– Видимо, твоим мучителям не повезло… Понимаешь, парень, если о тебе узнают, а это рано или поздно все равно произойдет, мне не поздоровится. Проблемы никому не нужны, сам понимаешь. Врач сказал, что ранение не опасное, но крови ты потерял много, посмотрим через пару дней, как ты будешь себя чувствовать. Сможешь уйти, я выжду немного и сообщу, надеюсь, тебе хватит времени, чтобы скрыться.
– И куда мне идти, я же не представляю даже, где нахожусь?! – закрывая глаза, чувствуя себя разбитым корытом, произнес я. – Меня сняли с корабля где-то в проливе, а вот куда увезли, понятия не имею.
– Я представляю себе, где тебя держали, на старом маяке, скорее всего, он заброшен, но место хорошее для таких дел, тихое. Ты их убил?
– Да, – не стал скрывать я.
– Раз до сих пор нет облавы, значит, эти ребята действовали в одиночку и о том, что они погибли, еще никто не знает. Это хорошо. Тебе надо к берегу, но не здесь, а уйти западнее, там недалеко от берега, в море, куча островов, моряки всех стран встают там на короткие остановки перед пересечением границы. Ваши там тоже бывают, видел не раз. Чего уж тут темнить, торгуем со всеми.
– Контрабанда? – усмехнулся я.
– Она была всегда и всегда будет.
– Даже если найду нужное судно, как мне на него
попасть? – спрашивал я скорее сам себя.– Захочешь – попадешь. Я и так рискую, укрывая тебя.
– Спасибо, я правда очень вам благодарен. Не забуду.
– А я не стану скрывать от тебя, что вытащил только благодаря дочери, она нашла тебя, я не смог отказать.
– Зная ваши традиции и законы, мне жаль, что не могу выразить ей свою благодарность.
– Хорошо, что знаешь, но ты ее все же видел, когда очнулся, да я и не прячу ее, на самом деле, тем более в такой ситуации. Ладно, лежи, завтра наш коновал вернется, сменит тебе повязку и посмотрит рану.
– Надеюсь, все получится, не хочется причинять вам неудобства, – искренне ответил я и откинулся на подушку. Устал за время разговора, да и сил нет почти. Устал, очень-очень устал я за эту командировку, будь она неладна.
А девушку я все же еще увидел и поблагодарил, хоть она и не понимала по-английски. Мужик, хозяин дома, куда-то отлучался, и ко мне пришла девушка. Покормила меня, умыла, выслушала мои бесполезные слова благодарности и вновь ушла. Приятная девушка, жаль, конечно, что мы не смогли с ней поговорить, но в то же время это и хорошо. Я ведь сейчас уйду, больше мы все равно никогда не увидимся, так зачем терзать ей душу. Приглянулся я ей или как, не знаю, но прожив довольно немало лет и многое повидав, думаю, не ошибусь, если скажу, что да, я понравился девушке.
Добраться до побережья, куда мне советовал идти мой невольный спаситель, вышло с огромным трудом. Сил было очень мало, хоть и кормили меня хорошо все последние дни, но все же после такого ранения мне бы еще пару недель полежать. За время пути, а добирался я пешком трое суток, не раз мысленно благодарил турка за указанное направление. Здесь, в этой части Турции, было очень мало жилых селений, народа вообще почти не попадалось. Зато, когда добрался и смог как следует разведать округу, обрадовался. Если найду советское судно, то добираться вплавь на него будет не нужно, здесь, на берегу моря находилось огромное множество рыбацких лодок. Да, без моторов и даже без весел, но это дело десятое, тем более весла можно «позаимствовать» в деревне неподалеку.
Не нужно думать, что здесь был какой-то порт или нечто подобное, ни фига такого. Днем я из-за растущих на берегу редких кустиков наблюдал за морем. Здесь было оживленно, на горизонте виднелись многочисленные острова, как маленькие, так и довольно серьезные, а возле них, казалось, со всех сторон крутились мелкие, из-за расстояния, корабли.
– Бинокль бы сюда, хоть какой-нибудь, – вздыхал я, отчаянно вглядываясь вдаль.
Рана почти не беспокоила, наверное, потому, что я ее не тревожил особо. Шел сюда я медленно, с долгими остановками в пути. Еды вот совсем не осталось, добрый турок дал мне с собой немного вяленого мяса и несколько лепешек, которые я уже съел. С мясом вообще пришлось поступить плохо, выбросить. Во-первых, было жарко и оно могло испортиться, а во-вторых, после него очень хотелось пить, а воды у меня почти не было. Турок снабдил меня старым кожаным бурдюком, по пути, в селениях ночами я заполнял его, но объем был мал, около литра, наверное, вот и приходилось экономить. А в таких местах вода нужнее еды.
Переоценил я свои силы, рановато еще так напрягаться. Разглядев кое-как на второй день знакомый флаг на горизонте, надеюсь, красное полотнище может быть только нашим, решительно шагнул к воде, подтаскивая хлипкую лодчонку, присмотренную заранее. Она мне на вид самой легкой казалась, да только все равно тяжело. Боль в груди нарастает, как только напрягаю левую руку.
Корабли на горизонте смотрятся удивительно красиво, они словно висят в воздухе. Море есть море, оно всегда красиво, спокойное или буйное, оно никого не оставляет равнодушным. Но красота, как это часто и бывает, может обернуться бедой. Я отчалил в сумерках, хотелось бы, конечно, быть вообще незаметным, но такого не бывает, поэтому старался просто снизить к себе внимание. Вот вроде только была тишь да гладь, как буквально в ста метрах от берега в борт начало ощутимо колотить.