Жизнь во имя любви (С)

– Фёдор Зиновьевич, вы меня слышите? – не выдержав такого пренебрежения, спросила я.

– Что? – вскинулся мастер на оклик. – Слышу. Конечно слышу. Вы продолжайте, Роксана Петровна.

Понимая, что моя презентация пропадает втуне, решила подойти с другого конца.

– Что вас беспокоит, уважаемый?

Тут Феденьку словно прорвало:

– Всё! Всё меня беспокоит… – он с тревогой посмотрел в сторону дома. – Как они там? Справляется ли Карима с Егорушкой? Мальчик всю ночь плакал, может, за Прасковьей послать надо? А вы тут со своими нелепыми заботами…

Хорошо, стена была близко, и я смогла опереться, иначе так бы и опустилась на пол. Феденька! Наш Феденька, который в упор не замечал людей, и вдруг такой заботливо-трепетный папашка. «Может, подменили мужика, а я и не заметила», – мысленно пошутила я, а вслух предложила.

– Установите голосовую связь с домом и будете постоянно в курсе происходящего.

– Как это? – магомеханик, получивший конкретное техническое задание, перестаёт быть растерянным и рассеянным и мгновенно становится собранным, заточенным на результат профессионалом.

Пришлось вспоминать всё, что я знала об устройстве под названием радионяня.

– … таким образом вы всегда сможете отследить состояние малыша. А сделать этот прибор можно на основе переговорщика, о котором я вам только что рассказывала.

В этот раз слушал меня Феденька не в пример внимательнее, делая какие-то пометки у себя на столе. Сколько наблюдаю за этой забавной привычкой мастера, столько диву даюсь. Все заметки и памятки, касаемые текущего проекта, магомеханик записывал с краю стола прямо на столешнице. Когда же работа заканчивалась, записи стирались.

– А вдруг понадобятся в другой раз? – как-то спросила я.

Ответом было пожатие плеч и недоумение от моей непонятливости:

– Следующая работа – это другие идеи, другие принципы и другие технологии. А что обыденное, так я на запись того и времени не трачу.

Судя по тому, сколько в этот раз писал Феденька, идея его заинтересовала. Он ещё раз перечитал заметки, задал несколько уточняющих вопросов, попросил образец переговорщика и закончил общение своей классической фразой:

– Ступайте, Роксана Петровна. Буду думать.

«Чапаев, блин!» – проворчала я и пошла к своим псам.

Собаками этих лохматых чудовищ назвать можно было с трудом. Головой они легко доставали мне до плеча. Ох, как же я каждый раз благодарила Тауфика и вслух, и мысленно за жёсткую дрессуру. Не будь отработанного многочасовыми тренировками послушания, я бы со своими питомцами не смогла справиться. Одного боялась – что «улучшат» кобели породу деревенских и рыбачьих дворняг и будут гонять по окрестностям неуправляемые потомки моих монстровидных собачек.

– Этого можешь не бояться, – успокоил кинолог. – Такими большими рождаются только чистокровки. Метисы, рождённые от твоих, будут чуть больше матери. Ну и умнее, конечно же. Хотя лучше бы отследить, где мальчики наследят, и ублюдков притопить. От греха подальше.

Мне такой расклад совершенно не нравился, и я предложила другой вариант. Ох как взвился наш тренер! Как орал по поводу того, что лишать кабеля естественной радости – это бесчеловечно, только баба может такое придумать. При этом он явно морщился от боли и прятал руки за спину. Похоже, что очень хотелось дрессировщику отвесить мне пару-тройку оплеух, да клятва магическая не только не позволяла сделать этого, но ещё и наказывала ранами на руках.

– То есть утопить ни в чём не повинных щенков ты считаешь нормой, а стерилизовать кобелей, при этом никак не повлияв на их жизнь и здоровье, – это едва ли не преступление? – взъярилась я.

Не дождавшись ответа, хлопнула дверью вольера и, плотнее закутавшись в непромокаемый плащ, пошла успокаиваться к морю. Рядом, не понимая своей вины, но чувствую себя причиной моего раздражения, плелись Зиг и Заг.

Частые крупные капли падали отвесно в воду, и это было необыкновенное зрелище. Вода, тревожащая воду, завораживала. Казалось, что дождинки, едва погрузившись в море, тут же выпрыгивали из него, желая вернуться назад, но струи, льющиеся с неба, прибивали их обратно.

– Ты глупенькая, – объявила мне Прасковья, когда я вечером передала ей разговор с Тауфиком. – Зачем на конфликт идёшь? Ты женщина, значит будь умнее. Тебе напомнить, что ты ведунья и целительством владеешь? Сделай все аккуратно и безболезненно. Там протоки чуть толще волосинки… Мне дальше рассказывать?

Услышав это, я вновь вспомнила о своём давнишнем намерении быть мудрее и хитрее, не бросаться грудью на баррикады и не ходить в атаки. Но вот опять пытаюсь жить привычными установками, теряя друзей и наживая врагов.

– Знаешь, я так благодарна Триединому, за то, что ты не только моя подруга, но ещё и наставница, – поблагодарила я целительницу в ответном сообщении.

– Я тоже благодарна Всевышнему, что свёл нас. В Калиновке я бы своего Константина не встретила, а значит, не было бы у меня моих очаровательных деток.

Было слышно – говоря эти слова, женщина счастливо улыбается.

Глава 3

– Роксана, когда ты уже соизволишь выбрать себе платье из каталога мадам Полли? – со всей строгостью, на какую была способна по отношению ко мне, спросила Глафира.

Мадам Полли – та самая модная ялдинская портниха, одевавшая нас с бабушкой на приём цесаревича. Модели нарядов, представленные на выбор, нам понравились. Одно не устраивало – далеко ездить за покупками. И когда в очередной раз понадобилось новое платье, я написала модистке письмо с предложением выслать нам нечто типа каталога моделей, имеющихся в наличии.

Похоже, у мастерицы помимо профессиональных навыков была и деловая хватка. Очень скоро мы получили образец первого журнала мод Гиримского полуострова. В книжице помимо нарядов была представлена реклама обувщика, шляпника, куафера, а также парфюмерии и – ну надо же! – нашего мыла и кремов. Пролистав каталог, я села за новое письмо. Посоветовала рядом с рекламой печатать рекомендации по применению того или иного средства или способы ухода за предложенным товаром. Неплохо было бы выделить страничку для писем читательниц и, может быть, литературную колонку и колонку рецептов. С тех пор раз в два месяца мы стали получать плотный конверт от мадам Полли.

В благодарность за мои советы журнал присылали нам с бабушкой бесплатно, но, судя по шумихе в газете, стоило издание не так уж и дёшево, да ещё и небольшой тираж не покрывал полностью потребность в журнале. Счастливые обладательницы альманаха давали его почитать близким подругам, хвастались тем, что чьё-то письмо со стихами напечатали на литературной странице, мечтали собрать все экземпляры, начиная с самого редкого – первого, который был отпечатан всего-то в пяти экземплярах.

– Ба, а может быть, я и в этот раз не пойду на приём? Что мне там делать? Стоять и улыбаться как дурочка, слушая щебет девиц о настоящих и предполагаемых женихах? В деловых разговорах мне участие принимать нельзя, ибо неженское это дело. В шахматы с ханом и то не сыграешь. Кстати! – я повернулась к задумавшемуся о чем-то своём Николаю Ивановичу. – Любезный моему сердцу дедушка Коля, не подскажешь, кого приблизил к себе Кирим недавно?