Жизнь за жильё
Шрифт:
* * *
Иван Рудольфович Шильд проснулся в одежде на своём матрасе с подушкой. Голова не болела, но очень хотелось пить. В кромешной темноте человек не смог разглядеть даже кровать соседа. Сколько он проспал? Сейчас утро или вечер? Они что с Кешей вчера опять нахерачились? Тогда почему нет похмелья? И потом он же из запоя выходит, а не бросается опять в пучину Бахуса…
Мужчина медленно поднялся и прошёл на кухню. Здесь оказалось немного светлей, в окно через решётку заглядывала полная луна. Вся кухня наполнилась мёртвым жёлтым светом. Иван решил не включать лампу, привычно приоткрыл окно, нашёл на столе прохладную бутылку минералки, открыл об край стола и, опрокинув голову, прильнул к горлышку. Сквозняк проник
Значит, он проспал целый день с утра и до позднего вечера. С чего это вдруг? Когда выходишь из запоя, то в лучшем случае спишь по два — три часа с перерывами. А тут двенадцать часов подряд в объятиях Морфея. И Влад наверняка приходил, а он проспал встречу. Чистый ночной воздух и контрафактная минеральная вода помогли восстановить
кусками события сегодняшнего утра. В памяти Ивана вдруг мелькнула пачка таблеток в руках незнакомца с портфелем. Таблетки? Портфель? Кружка и стакан? Кстати, как там Иннокентий? Не опохмелился ещё сегодня?
Узник напился местной минералки. Затем глубоко вдохнул весенний воздух за окном и шумно выдохнул в приоткрытое окно. Жить стало немного легче, а желание принять на грудь отсутствовало напрочь… Может быть, помогла секретная таблетка? Интересно, какие документы надо было подписать соседу с самого утра? Вряд ли Кеша вспомнит сегодняшние события. Иван прошёл в комнату и только сейчас обратил внимание на необычную тишину в жилом помещении. Иннокентий, находясь в запое, всегда спал шумно и прерывисто. Сейчас не было слышно ни хриплого дыхания соседа, ни скрипа старой кровати от беспокойного сна пьющего человека. Тишина в комнате казалась гробовой…
Ваня решил не включать свет, прошёл к окну и отдёрнул штору. Жёлтая луна заглянула и в эту комнату, освещая соседа. Иннокентий лежал на своём месте, без одеяла, в одежде и свернувшись калачиком. Холодный свет высветил лицо и руки спящего друга. Иван подёргал за плечо:
— Эй, товарищ?
Сосед даже не шелохнулся. Мужчина приподнял руку спящего товарища, неожиданно ощутил твёрдый холод и с испугу резко отпустил. Рука Кеши глухо ударилась о деревянный край кровати. Иван быстро вернулся к двери комнаты и щёлкнул выключателем. Затем осторожно подошёл к кровати и внимательно посмотрел на бледно-синее лицо спящего. Ване уже приходилось видеть такие лица. Иннокентий не спал, он был мёртв… Единственный друг умер во сне и с точно такой же улыбкой, как умерла мама Ивана…
Шильд медленно вернулся к выключателю, погасил свет, прилёг на свой матрас на полу комнаты, также свернулся калачиком и тихонько завыл от пронзительной боли в душе и безысходности. Тихий волчий вой перемешивался с быстрыми причитаниями человека. Измученный алкоголизмом мужчина лежал в одной тёмной комнате со своим застывшим навечно другом и изливал перед ним свою душу. Этой ночью он остался один на один со своим горем и своим мёртвым товарищем по несчастью.
Прерывистая речь мужчины была больше похожа на молитву. Иван знал, что Кеша его слышит. Обязательно слышит. Перед глазами живого человека стоял улыбающийся Иннокентий Константинович Зубов, к которому он успел привыкнуть и которого искренне считал своим задушевным другом. Ни один человек в этой жизни не понимал его так, как Иннокентий. И сейчас он слушает внимательно, но уже в своём потустороннем мире…
А Ваня пока останется здесь. Он просто должен остаться, выжить и отомстить за друга. И за себя тоже. Это неправильно и так не должно быть, чтобы из-за квадратных метров убивали людей. Иннокентий был прекрасной души человек. Кеша в своей жизни ничего и никому плохого не сделал. И единственной причиной его преждевременной смерти оказалась его же единственная квартира в центре Питера. А так быть не должно. Нельзя убивать человека из-за его же квартиры. Это не по-людски…
Первый выплеск негативных эмоций прошёл. Мужчина тяжело вздохнул, встал, умылся и прошёл на кухню. Будильник показывал час ночи. Иван удивился —
это что же получается, он два часа пролежал рядом с мёртвым Кешей? На столе ещё оставалась бутылка минералки. Мужчина взял стул, захватил бутылку и снова прошёл в комнату. Полная луна освещала жилище двух узников жёлтым призрачным светом. Хотя душа одного из них уже была полностью свободна. Оставалось только бренное тело.Иван приставил стул к стене напротив своего мёртвого друга, уселся так, чтобы было хорошо видно лицо Иннокентия, глотнул водички и заговорил в полутьме тихим спокойным голосом. Вначале живой человек попросил прощенья у своего товарища за то, что не смог уберечь его от такой нелепой смерти в закрытой квартире и у чёрта на куличках. Попросил прощенья за то, что не сможет проводить его в последний путь и похоронить, как подобает в таком случае. Просить прощенья за Алика с его подельниками мужчина не стал.
Затем Иван Рудольфович начал спокойно рассказывать другу про себя: про свою молодость, первую любовь, службу в армии. Про свои лучшие годы жизни мужчина говорил долго. После чего сидел молча, глотая минералку мелкими глотками. Уже под утро Иван перешёл на самый тёмный период своей жизни — от запоя в запой. Вспомнил маму и рассказал Иннокентию, сколько он принёс ей горя, а сам в итоге остался без семьи и детей. Поделился с мёртвым другом количеством новых мест работы, где ему удавалось продержаться только до первой зарплаты. Затем первая рюмка, вторая … и пошло — поехало.
Молчанье Иннокентия рассказчик воспринимал как знак согласия. Кеша его всегда понимал и всегда слушал внимательно. Уже утром в мягком полумраке комнаты один на один с мёртвым другом Иван вдруг осознал, что сам полностью смирился со своей болезнью. Он понял, что никогда не избавится от этой пагубной напасти, что его алкоголизм неизлечим, как бы он не бился со своей зависимостью и каких бы он торжественных клятв не давал себе и окружающим. Неизлечимая болезнь так и будет жить внутри него до самой смерти. Одной рюмки будет ему всегда мало, а после первой рюмки обязательно последует вторая. Значит, Иван полностью избавится от алкоголизма только после встречи с Иннокентием на небесах. Странная штука — жизнь алкоголика…
И с этим осознанием своей неизлечимой болезни Ваня твёрдо пришёл к простому выводу, что с этого момента, именно с сегодняшнего дня в его жизни больше не будет первой рюмки. Также как и не будет второй и последующей. И так каждый божий день. Мужчина не стал загадывать далеко вперёд и вновь обещать самому себе месяцы и годы трезвой жизни. Без алкоголя надо жить только одним днём. Утром встал, вспомнил Кешу, вспомнил свою цель в этой жизни — и сутки без рюмки. До следующего утра…
Затем Иван поблагодарил Иннокентия за дни совместной жизни в изолированной квартире, поблагодарил за душевные разговоры и искреннюю поддержку в не самое лучшее время существования обоих больных и несчастных людей. Мужчина подвинул стул ближе к усопшему, спокойно взял его руку в свои ладони и тихо произнёс: «Прости за всё, Иннокентий. А они про тебя ещё вспомнят. Обязательно вспомнят…»
И в тот момент страдающий неизлечимой болезнью мужчина твёрдо знал, кто такие «они», но пока ещё не знал, что он с ними сможет сделать. Иван не хотел заглядывать далеко вперёд, сегодня он просто определил конкретные цели в виде нотариуса из Питера по имени Рома, Алика со своим подельником с портфелем и местного авторитета Лёню Лапина. Пока для старшего сержанта разведки в запасе вполне достаточно. Будем жить сегодняшним днём, но постоянно продумывая следующие сутки…
Надо было готовиться к приходу Алика. До планового прибытия надсмотрщика оставался ещё целый час. Вдруг азербайджанец раньше подойдёт, как вчера? Интересно, он один заявится, или со своим русским помощником? Надо быть готовым ко всему. Иван критически осмотрел стол и первым делом отлил неразбавленного бельгийского спирта в свою банку для следующей продажи Владу. Заветную банку спрятал там же, под ванной. Если даже Алик найдёт, то Иван ему скажет, что за долгие годы привык делать для себя вот такие заначки. Затем разбавил спирт и разлил немного прямо по столу, перемешивая с остатками вчерашних бутербродов. Обычная картина алкогольных застолий… По кухне распространился привычный кислый запах, и уже никто не сможет проконтролировать дозы выпитого и разлитого спирта.