Жизнь замечательных Блондей

— Я думала, ты пошутил, — выпалила она и тут же поправилась: — То есть, здравствуй…

— Привет, — отозвался Мартин, отметив, что Марсия все же догадалась надеть брюки… правда, чересчур уж шикарные. Она перехватила его взгляд и виновато произнесла:

— У меня нет ничего… такого… — Она кивнула на потертые штаны Мартина и его видавшую виды куртку. — Папа считает, что я должна одеваться…

— Как подобает, — подхватил Мартин и улыбнулся. — Ладно, сойдет. Залезай и держись крепче. Только не за плечи, за пояс…

Мартин старался особенно не гнать, но все равно чувствовал, что Марсии страшно.

— А твой отец тебя не хватится? — спросил он, чуть повернув голову.

— Нет, он же думает, что я дома, занимаюсь, — ответила Марсия.

— И часто ты так… «занимаешься»? — поинтересовался Мартин. Похоже, в тихом омуте в самом деле черти водятся!

— Первый раз… — созналась Марсия и еще крепче уцепилась за пояс Мартина. — Раньше…

Она замолчала, но Мартин прекрасно понял — раньше никто никогда не приглашал ее даже просто пройтись по улице. Странно. С виду Марсия тихоня, конечно, но ведь не уродина… неужто у нее даже подружки не было? Или папаша всех разогнал?

— У тебя что, отец очень строгий? — поинтересовался он.

— Нет, просто… — Марсия снова замолчала, потом закончила: — Просто он очень обо мне беспокоится. Понимаешь… мне нельзя… ничего такого…

Мартин моментально свел воедино посещение Готторфами госпиталя, нездоровую бледность Марсии, чрезмерную отцовскую заботу…

— Ты болеешь, что ли? — спросил он напрямик.

— Да… — глухо послышалось из-за его спины.

— Ну и что ж, из-за этого так взаперти и сидеть? — преувеличенно бодро поинтересовался Мартин. — Слушай, а куда мы едем?

— Не знаю… — Голос Марсии чуточку окреп. — Я думала, ты куда-то…

— Ну вот, — фыркнул Мартин. — Едем не пойми куда… Ладно! Ты ведь в первый раз в Танагуре, давай, я покажу тебе город?

— Давай, — согласилась Марсия.

— Ну, держись, — предупредил Мартин и прибавил газу…

…— Это первое транспортное кольцо. Начнем с внешней стороны и будем пробираться в центр. Там, правда, пробки, но ничего, мы переулками. Вот та эстакада — вон, видишь? — ведет на дорогу к космопорту, вы должны были по ней проезжать. А это — Главная Магистральная улица, по ней мы лучше не поедем, тут одни грузовики. Прокатимся по Апатии, там очень красивые особняки, есть некоторые старинной постройки… А потом наведаемся в Эос. Видишь вон ту огромную башню? Это Штаб-квартира Синдиката, центр Эоса, ее видно из любой точки Танагуры. Ночью очень красиво… — Мартин осекся, сделав вид, что у него пересохло в горле. Чуть не проговорился, что ночью с вершины башни открывается прекрасный вид на Танагуру. А Марсии совсем необязательно знать, что он бывает в Эосе и даже в самой Штаб-квартире. Тут Мартина осенило. — А вообще, чем мотаться по улицам и пыль глотать, поедем лучше в одно место…

— Какое? — пискнула Марсия.

— Увидишь! — пообещал Мартин. — Оттуда весь город, как на ладони…

Это место Мартин нашел случайно, когда только обзавелся мотоциклом. Ему нравилось выезжать за город и долго-долго мчаться по трассе, ведущей далеко в пустыню, пока город не скроется из виду. В одном из таких путешествий Мартин свернул на узкое ответвление дороги, когда-то ведшее, видимо, к военной базе, заехал непонятно куда, поднялся на холм, и оказалось, что Танагура оттуда видна в самом деле, как на ладони. Не целиком, конечно, не настолько это был высокий холм, но все равно красиво. А главное — никого вокруг…

…— Приехали. — Мартин спрыгнул с мотоцикла. Следом неуклюже слезла Марсия. — Пойдем. Тут есть одна каменюка… вставай на нее и смотри во-он туда…

Налетевший из пустыни ветер подхватил легкие волосы Марсии, взъерошил и умчался дальше. Вдалеке, в легкой предвечерней дымке, простиралась Танагура. На башнях Эоса уже включились сигнальные маяки, и от их мерцания город казался еще более призрачным…

— Красиво? — шепотом спросил Мартин.

— Очень, — искренне ответила Марсия. — Знаешь… мне сперва очень не понравилось тут… Такой холодный, чужой город… недобрый… а он, оказывается, красивый…

— Танагура очень красивая, — согласился Мартин. — Но ты права, это не очень добрый город.

Вернее было бы сказать — «очень недобрый», особенно к чужакам, но Мартин промолчал.

— Уже так поздно?! — спохватилась Марсия, взглянув на часы. — Мартин… мне еще заниматься…

— У тебя вид прилежной ученицы, — поддел Мартин. — Ладно, поехали, раз надо.

— Я плохо учусь, — сказала Марсия, подходя к мотоциклу. — Очень много пропускаю… а в новом колледже… — Она вздохнула.

— Не понимаешь чего-то? — догадался Мартин.

— Стереометрию, — созналась Марсия. — Я, наверно, глупая, мне уже столько раз объясняли, а я все равно не понимаю…

— Значит, плохо объясняли, — заявил Мартин. — Погоди-ка…

Открыв багажное отделение, он выудил оттуда ноутбук, раскрыл, запустил простейший графический редактор.

— Иди сюда, — позвал он Марсию, усаживаясь на камень. — Смотри. Это очень просто, надо только представить себе, как выглядят все эти фигуры. Вот цилиндр…

Электронное перо легко начертило фигуру. Марсия, присев рядом на корточки, следила за руками Мартина, как завороженная.

— Если вписать в него конус, то…

Основные теоремы стереометрии, скучные и зубодробительные, вспыхивали на небольшом экране ноутбука яркими разноцветными линиями, сплетаясь в красивый, интересный и, главное, понятный узор…

— Откуда ты все это знаешь? — не выдержала, наконец, Марсия.

— Я-то? — Мартин понял, что все-таки прокололся и решил не врать дальше, а просто не говорить всей правды. — Я этот курс прошел года три назад. По сравнению с начертательной геометрией это семечки! Хотя… я же говорю, все дело в том, как объяснять. Если ты зазубришь эти свои теоремы, то все равно ни одной задачки не решишь. А надо-то всего-навсего представить, как это выглядит, и все станет понятно. Ведь понятно?

— Понятно, — кивнула Марсия и улыбнулась. Улыбка красила ее необычайно, но Мартину отчего-то стало не по себе. — Ты очень здорово объясняешь. Я раньше правда все зазубривала, только без толку… Спасибо…

— Обращайся, — фыркнул Мартин, убирая ноутбук. — А теперь поехали, темнеет уже. Вернется твой папашка, а тебя дома нет, то-то будет номер…

Всю обратную дорогу молчали, только на светофоре перед поворотом на улицу Дэррен Марсия вдруг тихо позвала:

— Мартин?

— Что?

— А завтра… если ты сможешь, конечно… может, все-таки ты покажешь мне город?..

— Покажу, — согласился Мартин и подумал о том, что надо как-то объяснить свое отсутствие на рабочем месте Себастьяну. — Приехали. До завтра?

— До завтра… — Взъерошенная Марсия с раскрасневшимися от ветра щеками поднялась по ступеням подъезда, взялась за ручку двери, потом обернулась и неловко помахала Мартину…

…Стивен Готторф наблюдал за дочерью сперва с тревогой, а потом все больше и больше успокаиваясь. Похоже, мрачные прогнозы врачей не спешили оправдываться, Марсия чувствовала себя не хуже, чем раньше, еще на Лайре, а даже, пожалуй, и лучше. Во всяком случае, аппетит у нее стал лучше — то приходилось кормить чуть не насильно, а теперь только подавай. Да и заниматься она начала намного ровнее: то ли здесь, в Танагуре, преподаватели хорошие, то ли еще что, но Марсия, всегда учившаяся более чем средненько, вдруг начала приносить отличные отметки даже по нелюбимой математике. Девочка вообще не была склонна к точным наукам, чем очень огорчала отца — он-то надеялся, что Марсия пойдет по его стопам, станет финансистом… да где уж там! Но теперь эти мечты перестали казаться такими уж несбыточными. А кроме того, Марсия начала улыбаться — не вежливой дежурной улыбкой, а по-настоящему, — чуть ли не впервые со смерти матери, а тому уж минуло без малого три года.