Жизнь замечательных Блондей

— Так точно, сэр, — кивнул Джефферсон, но записывать ничего не стал, поскольку славился феноменальной памятью.

— Собственно, вот и все, что у нас есть, — вздохнул Вернер. — Неуловимый тип, теоретически могущий оказаться хирургом… Человек-невидимка, да и только!

— Да, странно, — протянул Эмиль. — Неужели его никто не видел? Ведь проституток он не в пустыне снимал, на улице, они же всегда кучками собираются!

— Может, кто и видел, да разве понял? — поморщился Вернер. — Ты что, этих шлюх дешевых не знаешь? Мозги куриные, одна мысль на всю черепушку — как заработать двадцатку, пожрать и вмазаться. Больно им нужны чужие клиенты!

— Простите, сэр, — произнес Джефферсон. — Вероятно, имеет смысл поговорить с сутенерами. Они могут что-то знать. Хотя бы слухи.

— Ага, — кивнул Вернер. — Хорошая мысль. Что еще?

— А хирургов проверять пробовали? — осенило Эмиля.

Вернер с жалостью посмотрел на приятеля.

— Их в Танагуре несколько сотен, — сказал он. — Ты предлагаешь вызывать их по одному и устраивать допрос с пристрастием? У нас даже улик нет! К тому же, убийца вполне может быть приезжим.

— Так проверить по спискам, приезжали ли в последнее время какие-нибудь врачи, — стоял на своем Эмиль. — Позвони Себастьяну, у него база данных отменная!

— Да была у меня такая мысль, — сознался Вернер. — Я как раз Себастьяну и позвонил. Знаешь, как он меня высмеял?

— Почему это?

— Да потому, что убийца — не идиот, раз до сих пор не вляпался, — ответил Вернер мрачно. — Вряд ли он зарегистрировался по прибытии, как какой-нибудь мистер Смит, хирург. Он вполне может изображать туриста, коммивояжера… да мало ли! Это если он не местный.

— А почем, кстати, «он»? — поинтересовался Эмиль. — Ты полагаешь, женщина не может быть маньяком?

— Может, — согласился Вернер. — Все может быть. Шлюх наш приятель резал обоего пола, так что не угадаешь. Какая разница, все равно пока мы в тупике. Если этот тип не наследит как следует, мы его никогда не вычислим!

— Слушай, а почему именно проститутки? — спросил Эмиль.

— А я почем знаю? — пожал плечами Вернер. — Может, они ему не нравятся. Может, они его мораль оскорбляют. Или триппером наградили. Или кошелек сперли. И он так мстит. А что, это версия! Джефферсон, запишите!

— Так точно, сэр, — ответил Джефферсон.

— В любом случае, это еще не самое худшее, — добавил Вернер.

— Не понял, — протянул Эмиль.

— Что тут непонятного? — фыркнул Вернер. — Тебе что, больше бы понравилось, если бы этот тип принялся резать добропорядочных граждан и, не приведи Юпитер, туристов?

— Типун тебе на язык! — похолодел Эмиль. — Тогда мы малой кровью не отделаемся!

— Именно, — вздохнул Вернер. — Поэтому надо отловить его побыстрее. Джефферсон, ставьте на уши всех осведомителей, только не надо шум на весь город поднимать. Не стоит пока никому знать, что по Танагуре серийный маньяк бродит.

— Так точно, сэр, — кивнул Джефферсон.

Эмиль только подивился: обычно Вернера было хлебом не корми — дай устроить большой переполох, с погонями, перестрелками, штурмами и прочими прелестями из жизни спецназа. Очевидно, Эмиль недостаточно хорошо знал приятеля, оказывается, когда было нужно, тот умел собираться и действовать тихо.

— Как же его ловить… — почесал в затылке Вернер. — Тьфу ты, вот ведь контингент, уличные шлюхи, даже агента не внедришь! Хоть самому под красный фонарь становись в качестве приманки!

— Простите, сэр, — невозмутимо заметил Джефферсон. — Вы для этого маньяка несколько… э-э-э… староваты.

Вернер красноречиво закатил глаза — чувством юмора природа Джефферсона обделила начисто. Эмиль фыркнул.

— Таким образом, мы пока что в тупике, — подытожил Вернер с досадой. — Все могут быть свободны.

Эмиль, разумеется, остался и, дождавшись, когда выйдут сотрудники Вернера, спросил:

— Слушай, ну неужели в самом деле этот тип не оставляет никаких следов?

Вернер уныло помотал головой.

— Отпечатков пальцев нет, — начал он загибать пальцы. — Наверняка работает в перчатках. Орудия преступления, разумеется, на видном месте не бросает. По данным экспертизы, это такой ножик, какой можно в любом уличном магазинчике купить. В кровище тоже не заляпался, иначе бы его кто-нибудь на улице приметил. Осторожный! К тому же, сам знаешь, из ран, нанесенных лазерным оружием, крови и немного, спекается сразу…

— Да-а, — протянул Эмиль. — А что, эти несчастные путаны добровольно шли с убийцей на эти самые свалки, в заброшенные дома?

— Похоже на то, — кивнул Вернер, развалясь в кресле. — Видимо, внешность у него внушающая доверие. А как он заманивал жертв в такие места… Да мало ли, сказал, мол, хочу подальше от посторонних глаз, только и всего.

— Но потом они что, не сопротивлялись? — допытывался Эмиль. — Что-то мне не верится, что даже самый тупой бывший пет станет спокойно лежать и смотреть, как его на части режут! Может, он их по голове бил или там давал отравы какой нюхнуть?

Вернер посмотрел на приятеля и зарылся в папку с материалами дела. Эмиль терпеливо ждал.

— Вот, — удовлетворенно сказал Вернер. — По голове, конечно, жертв никто не бил. Почти все были под сильным кайфом. Таким сильным, что я лично сомневаюсь, чтобы они вообще шевелиться могли.

— Что за наркотик? — полюбопытствовал Эмиль.

— Да обычная синтетика, ну, «ашка», но такой убойной концентрации, что пустынного ящера одной дозой с ног свалит, — ответил Вернер.

— Недешевая штуковина, — заметил Эмиль.

Вернер взглянул на Эмиля исподлобья.

— Ты предлагаешь еще и всех наркоторговцев в городе проверить? — спросил он. — Идея хорошая, конечно… Вряд ли каждый день кто-то покупает такие штучки.

— Вполне вероятно, что покупателя могли запомнить, — завершил мысль Эмиль, и Вернер, вздохнув, вздохнув, набрал номер Джефферсона, чтобы отдать соответствующие распоряжения.

— Ты сказал, «почти все были под кайфом», — сказал Эмиль, когда Вернер закончил разговор. — А остальные?

— А остальные, — Вернер снова полистал папку. — А остальных, Эмиль, попросту обездвижили. Сам знаешь эти точки — нажал, клиент в сознании, но ни шевелиться, ни говорить не может.

Эмиль тихонько присвистнул.