Жизнь замечательных Блонди

— Танагура — очень дорогой город, — негромко произнес Мартин. — Он не знал?

— Папа узнавал заранее, ему сказали приблизительную цену, — пояснила Марсия. — Он решил, что столько потянет. А на самом деле оказалось в несколько раз дороже…

— Зато надежно, — уверил Мартин. — Вы у кого были на приеме?

— Не помню фамилию… — покачала головой Марсия. — Такой высокий, волосы темные, до плеч, глаза карие. Еще родинка на левом виске.

— Ричард Пирс! — обрадовался Мартин. — Это правда отличный специалист!

— Ты что, всех в Танагуре знаешь? — удивилась Марсия.

— Всех не всех, но большинство, — отшутился Мартин. Ричарда он в самом деле знал только понаслышке — это именно он периодически собирался уволиться по собственному желанию, доводя Кристиана Норта до исступления. Но специалистом он действительно был изумительным.

— А еще папа боится, что мне станет хуже из-за переезда, — вспомнила Марсия. — Тут совсем другой климат, чем на Лайре. Но, Мартин, мне же не хуже! Я себя гораздо лучше чувствую, чем раньше!..

Марсия смотрела на него с таким выражением на лице, что Мартин невольно ответил:

— Так может, наш климат тебе больше подходит?

— Может… — Марсия улыбнулась, потом вновь посерьезнела. — Мартин, только знаешь, что?

— Что?

— Забудь про все, что я наговорила. — Марсия посмотрела Мартину в глаза. — Пожалуйста.

— Почему? — не понял он.

— Потому что… — Марсия снова рассматривала свои руки. — Потому что ты единственный, кто ко мне относится, как к нормальной… как будто я обыкновенная!..

Мартин не знал, что ответить, и вместо этого, осторожно обнял Марсию за плечи. Он мог себе это представить — каково быть не таким, как все. Конечно, у нее не было в детстве друзей — кому охота водиться с девчонкой, которой нельзя бегать, играть и даже есть мороженое?… С которой родители носятся, как с хрустальной?… И которая все бы отдала за один день нормальной обыкновенной жизни, когда не надо думать о том, чего тебе нельзя, а можно просто делать все, что заблагорассудится…

— Я ничего не слышал, — сказал он, наконец. — Наверно, задремал. Кстати, а не пора ли нам уже ехать? Уже заполночь, скоро народ завалится спать и половина огней погаснет!

— Поехали! — Марсия вскочила. — Сегодня… сегодня волшебная ночь!

— Последняя ночь осени, — вдруг сообразил Мартин. — Завтра по календарю уже зима…

— Значит, надо все успеть сегодня! — заявила Марсия. — Едем!..

…Ночью, в ясную погоду, с большой высоты Танагура выглядит потрясающе. Да, пожалуй, как и любой большой город… Улицы, сверкающие огнями башни небоскребов, разноцветные фонари…

— Во-он Эос! — показал Мартин. Кроме них, на смотровой площадке никого не было — будний день, да еще так поздно… — Видишь, весь пятидесятый ярус светится, там прием…

— Вот здорово, значит, папа тоже там! — Марсия перегнулась через перила и Мартин поспешил придержать ее за пояс. — Как жалко, что нельзя будет ему рассказать…

— Да уж, лучше не надо, — проворчал Мартин.

— А как это — прием? — спросила Марсия. — Что там делают?

— Вообще, насколько я знаю, это ужасно скучное мероприятие, — честно ответил Мартин. — Особенно официальные приемы, куда приходят только показаться и языки почесать, а еще драгоценности продемонстрировать. Ну знаешь, с семьями… Когда прием небольшой, там интереснее, там уже всякие интриги, договариваются о всяком-разном… что-то в этом роде.

— А сегодня какой?

— Официальный, — подумав, решил Мартин. С обычного бы Себастьян не смылся, а два официальных приема подряд — даже для него чересчур.

— Тогда хорошо, что папа меня с собой не взял, — решила Марсия. — Хотя я бы очень хотела посмотреть на Блонди, а то я их только по телевизору видела…

— А в космопорте? — напомнил Мартин, сдерживая улыбку.

— Я так испугалась, что даже его не разглядела, — пожаловалась Марсия и вернулась к перилам. — Мартин, как красиво! Знаешь… я, наверно, уже полюбила Танагуру… — Марсия прижала ладони к щекам и рассмеялась. — Знаешь, я как будто пьяная! Мне никогда не было так хорошо, Мартин!..

«Мне тоже», — хотел сказать Мартин, но промолчал. Отчего-то у него было тяжело на сердце…

…Мартин привез Марсию домой только под утро, уже начало светать.

— Спасибо, — сказала она, уже стоя в дверях. — Мартин, спасибо тебе!.. Это была… да, это была лучшая ночь в моей жизни!

И, неожиданно сбежав по ступенькам, Марсия обняла его и поцеловала — не поцеловала даже, прижалась щекой к щеке, — и взлетела обратно по лестнице. Тут же хлопнула тяжелая дверь подъезда. Мартин остался стоять рядом с мотоциклом, чувствуя себя совершенно потерянным. Потом оседлал мотоцикл и отправился по направлению к Эосу. Он должен был кое-что выяснить…

…Вваливаться к кому бы то ни было в половине шестого утра, да еще после приема — верх неприличия. Мартин надеялся только, что Алан Грасс еще не лег.

Так оно и оказалось — Алан успел сменить парадный костюм на повседневный, а ложиться, кажется, вообще не собирался.

— Мартин? — удивился он, когда обнаружил на пороге своей квартиры подопечного Себастьяна. — Что-то случилось?

— Пока нет, — лаконично ответил Мартин. — Алан, мне очень нужна твоя помощь!

— Проходи для начала. — Алан провел Мартина в кабинет. — Какого рода помощь?

— Скажи, у тебя ведь есть доступ к базам данных всех госпиталей? — продолжал Мартин.

— Есть, конечно, но для чего тебе? — Алан улыбнулся. — Я подозреваю, ты и без официального доступа можешь узнать все, что захочешь.

— Алан, я могу прочитать, но я все равно толком не пойму, что это значит, я же не врач! — взмолился Мартин. — Пожалуйста, посмотри одну запись!

— Хорошо. — Не задавая больше лишних вопросов, Алан сел за терминал. — Какой госпиталь?

— Первый военный, — ответил Мартин. — Врач — Ричард Пирс. Пациент — Марсия Готторф.

Алан бросил на Мартина короткий заинтересованный взгляд, но так ничего и не спросил. Нажал на пару клавиш, вывел на экран историю болезни, изложенную в столь заковыристых терминах, что Мартин даже не пытался в них разобраться.

— Что скажешь? — спросил он, когда Алан закончил читать.