Жизнь замечательных времен. 1970-1974 гг. Время, события, люди
Шрифт:
Еще один концерт — в школе нового, индустриально-блочного типа. И тоже ночной. В зале битком. Несколько киношных софитов стоят возле сцены, а на сцене мрачноватые поляки из группы обеспечения "Скальдов" раскручивают провода. Сдаю трешницы кайфовальщиков Арсентьеву в фонд клуба. Разглядываю мрачноватых поляков и ту аппаратуру, что они подключают. Аппаратура что надо — "Динаккорд" и клавиши "Хаммонд-орган". Появляются братья Зелинские со товарищи. Такие веселые. И полтыщи кайфовальщиков в зале становятся все веселее…
"Скальды" выходят на сцену играть на "Динаккорде", а зал орет им, а старший Зелинский пилит на "Хаммонд-органе", а младший — на трубе или скрипке. И сотоварищи пилят на басе и барабанах. А когда "Скальды" на прощание играют "Бледнее бледного" из "Прокл
А потом Зелинский на четвереньках выбирается на сцену и "джемует" по клавишам, а перед ним пляшут ленинградские мулаты Лолик и Толик до тех пор, пока Зелинский не падает в оркестровую яму. Веселая жизнь! Кайф!.."
И еще о музыке. В те дни, когда "Скальды" "ставили на уши" славный город Ленинград, в Москве молодой и пока еще безвестный музыкант Юрий Маликов пытался создать собственный вокально-инструментальный ансамбль. Съездив в Японию и растратив все деньги на покупку фирменной аппаратуры, он объявил конкурс музыкантов, желающих играть в новом коллективе. Среди его участников должна была быть и одна девушка, которой в итоге стала студентка Музыкального училища имени Гнесиных Ирина Шачнева. На прослушивании она сначала продемонстрировала, " что может читать "с листа" ноты, словно буквы, а потом спела, как водится, несколько песен на английском (до этого Ирина уже имела опыт выступления в ВИА "Витязи"). Маликов спросил: "А вы на другом языке можете?" — "Конечно!" — ответила Шачнева и исполнила песню на французском. Маликов поморщился: "Да нет же, на русском!" Оказывается, в создаваемом им коллективе весь репертуар должен был строиться на советских песнях. И хотя в среде "продвинутой молодежи" в те годы это считалось делом, мягко говоря, не модным, Шачневу все вполне устроило. Ирину взяли в новый коллектив, а вместе с ней — шестерых музыкантов-мужчин. В июне новый ВИА, название которому подберут чуть позже, сдал свою первую программу.
И еще об эстраде. 12 июня из Болгарии пришло радостное сообщение о том, что на фестивале "Золотой Орфей" главный приз впервые взяла советская певица Мария Пахоменко.
Пахоменко окончила Ленинградский электротехнический институт, однако по специальности никогда не работала? Еще в студенческие годы она выступала как вокалистка в молодежном ансамбле, ДК имени Ленсовета. Затем ушла на большую эстраду. Известность пришла к ней в 1963 году с песней Александра Колкера "Задира-ветер" ("Качает, качает, качает задира-ветер фонари над головой…"), сочиненную композитором к спектаклю Театра имени Комиссаржевской "Иду на грозу". Кстати, Колкер вскоре стал мужем певицы и написал для нее целый цикл песен, самой раскрученной из которых стала "Стоят девчонки" (слова К. Рыжова). В 1964 году начались сольные выступления Пахоменко. В 1969 году она стала лауреатом международного конкурса грамзаписи "МИДЕМ" (победила с рекордным количеством своих пластинок: в 1969 году их было продано 2,5 миллиона).
На "Золотой Орфей" Мария Пахоменко ехать не хотела, поскольку власти не отпускали вместе с ней мужа. Но когда из Москвы позвонили и сообщили, что в случае отказа она будет объясняться с министром культуры Фурцевой, Пахоменко ничего не оставалось, как согласиться.
Певица исполнила на "Орфее" песню своего супруга "Чудо-кони". Со сцены она сошла на ватных ногах, уверенная, что ничего ей не светит. Пришла в гостиницу и закрылась в номере на ключ. Однако ночью в дверь стали барабанить. Пахоменко открыла и увидела в коридоре толпу людей, которые наперебой твердили, указывая на нее пальцами: "Ты — Орфей! Ты — Орфей!" Так Мария узнала, что первой из советских исполнителей завоевала престижную статуэтку.
А теперь от искусства перейдем к криминалу. Когда Пахоменко еще находилась в Болгарии, знакомый нам бандит Монгол и его подельники продолжали искать подходы к очередной жертве — буфетчице шашлычной Ломакиной. Вот уже несколько дней они пытались безуспешно заманить ее в свои сети. И в конце концов решили "взять" жертву прямо возле ее дома на Бескудниковском бульваре. Зная время, когда Ломакина
обычно возвращалась с работы, бандиты подъехали к подъезду за полчаса до положенного срока и стали терпеливо ждать. Их терпение было вознаграждено. Буфетчица появилась точно в срок и не успела рта раскрыть, как из стоявшей на обочине "Волги" выскочили двое дюжих мужиков, схватили женщину и без всяких церемоний запихнули в салон. Еще мгновение — и машина сорвалась с места.Бандиты первым делом всунули в рот жертвы кляп и отобрали сумочку, в которой оказалось 630 рублей. Приличные деньги по тем временам. Однако преступники точно знали, что у Ломакиной в "загашнике" на черный день припрятаны не сотни, а тысячи рублей. Однако в ответ на все угрозы женщина упрямо мотала головой: дескать, нет у меня ничего. А когда ее рот освободили от кляпа, повторила вслух:
— Нет у меня ничего! Да и откуда взяться таким деньгам при моей работе?
— Что ты гонишь? — взвился один из налетчиков. — Денег, говоришь, нет, а сама по шесть сотен в сумочке таскаешь?
Ломакиной потребовались секунды, чтобы найти подходящее объяснение:
— Не мои это деньги, а общественные. Из кассы взаимопомощи взяла.
Но этот трюк у нее не прошел. Бандиты знали больше, чем она могла предположить. Один из них так и сказал:
— Я за тобой несколько дней наблюдал, видел, как ты ловко клиентов кидаешь. Гони деньги, если жить хочешь!
В подтверждение своих слов он извлек на свет остро отточенную финку, которой стал тыкать жертву в бок. Но и после этого Ломакина продолжала твердить свое: "Нет у меня никаких денег, нет!" — "Ах нет?! — вскричали бандиты. — Тогда мы сейчас свернем в лесочек и закопаем тебя в глубокой ямке. Не веришь?" И "Волга" действительно направилась в сторону Кольцевой. Эта угроза сломала сопротивление буфетчицы, и она согласилась отдать бандитам все, что те просили. "Волга" вновь повернула в сторону города.
В квартиру жертвы вызвались идти двое — Карьков и Иваньков. Но бандиты просчитались. Едва они стали подниматься по лестнице, как Ломакина рванула вперед и во все горло завопила: "Караул! Грабят!" Кричала она так истошно, что переполошила весь дом. Преступникам пришлось спешно ретироваться. Однако наивно полагать, что после этого бандиты оставили в покое буфетчицу. Через пару недель они все равно застали Ломакину врасплох и заставили раскошелиться, причем на этот раз потребовали еще и проценты.
Между тем именно в июне сыщикам МУРа удалось выйти на след банды Монгола. Произошло это случайно. Инспекторы из 2-го отдела майоры милиции Виктор Иванов и Георгий Арсентьев задержали двух воров Лимона и Вадима, грабивших квартиры состоятельных москвичей. Кроме вещдоков с места преступления, у них изъяли около 500 ключей и отмычек. С последнего "скачка" домушники взяли более килограмма золотого лома, около двухсот золотых монет царской чеканки, хрусталь, кухонное серебро и еще кое-какую мелочь. У воров обнаружили не все похищенное. Исчезли 189 золотых монет и килограмм золотого лома, общая стоимость которого превышала найденное в несколько раз. На вопрос: "Куда дели "рыжье" (золото), воры ответили, что его не брали. "Как это не брали? — удивились сыщики. — Были в квартире, а самое ценное оставили?" Но домушники продолжали стоять на своем. Тогда муровцы пошли на компромисс: пообещали ворам оформить явку с повинной, если они расскажут, как на самом деле происходило ограбление. Только после этого те раскололись.
Оказывается, украденное преступники спрятали на квартире любовницы Лимона. Она имела право на часть добычи, поскольку ее брат дал ворам "наводку" на богатого клиента и пообещал найти надежных покупателей из числа кавказцев. Однако дальше события стали развиваться совсем по иному сценарию. Однажды вечером в эту квартиру, где отдыхали после "работы" домушники, ворвались шесть здоровенных мужиков, один из которых был одет в милицейскую форму, а еще один — в форму майора внутренней службы. Матерые домушники сразу "просекли" подвох в экипировке, но виду не подали — себе дороже. Тем временем "гости" заставили воров выгрести из тайника украденное золотишко и забрали его себе.