Жизнь замечательных времен. 1970-1974 гг. Время, события, люди

Владимир Мотыль продолжает работу над фильмом "Звезда пленительного счастья". В те дни съемочная группа проводила досъемки ранее отснятых эпизодов, относящихся к восстанию декабристов. Так, 17 марта съемочная группа расположилась на Дворцовой площади, куда по этому случаю набежало огромное количество зевак. Правда, благодаря милицейскому оцеплению зрителям пришлось наблюдать за всем происходящим издалека. Но и это дорогого стоило. У всех собравшихся на площади ленинградцев было такое впечатление, что время повернулось вспять и они по мановению волшебной палочки очутились в России времен правления императора Николая I.

В Москве едва не "забрили" в солдаты знаменитого форварда хоккейной команды "Спартак" Александра Якушева. Он считался одним из лучших советских хоккеистов, и мечта заполучить его в свои ряды давно преследовала руководителей ЦСКА. Однако на все предложения перейти туда добровольно Якушев отвечал категорическим отказом. Тогда решено было призвать хоккеиста на действительную военную службу и таким образом заставить облачиться в форму ЦСКА. 13 марта наши хоккеисты вернулись из Праги, где сыграли две товарищеские игры со сборной ЧССР (одну "продули" 5:7, другую выиграли 4:3), а 17-го должны были вылететь в Финляндию и Швецию на серию товарищеских игр с командами этих стран. И вот вечером, перед самым отъездом на вокзал, в доме Якушева раздался звонок в дверь. Супруга спортсмена Татьяна глянула в глазок и увидела, что на лестничной площадке стоят офицер и два солдата. "Армейцы!" — тут же донесла жена мужу. Ситуация создалась аховая: через пару часов Якушеву надо быть на вокзале, а тут такое… Однако открывать непрошеным гостям Якушевы не стали. Уловка удалась: офицер с солдатами поверили в то, что хозяева отсутствуют, и минут через пять удалились восвояси. Проводив их взглядом из окна, Якушев скоренько собрал свой чемодан и помчался на вокзал. В дальнейшем он поведал эту историю руководителям "Спартака", те предприняли определенные меры, и больше армейские начальники выдающегося форварда не беспокоили.

В тот же вечер Театр на Таганке давал выездные гастроли в Подмосковье. Показывали спектакль "Антимиры", причем играли его халтурно. После показа речь промеж артистов зашла о политике, и Высоцкий выдал следующий монолог: "Мы ничего не понимаем ни в экономике, ни в политике, ни в международных делах… Мы косноязычны, не можем двух слов сказать… Страшно подумать. И не думать нельзя. А думать хочется… Что ж это такое?! А они — эти — все понимают…"

18 марта в кафе "Ивушка" состоялась очередная встреча трех преступников: Бушко, Кочегарова и Мусина, два дня назад убивших чету пенсионеров. Заказав себе роскошный стол, убивцы распили две бутылки водки за благополучное завершение дела, а также за упокой душ убиенных. В конце встречи Бушко передал Мусину остатки гонорара — 1 тысячу рублей. Когда подельники расходились, Мусин спросил у Бушко, как он собирается действовать дальше. Тот ответил: мол, через неделю подам заяву в милицию о пропаже отца и мачехи. "Напишу, что вдвоем ушли из дома и не вернулись. Пусть ищут".

В тот же день в Одессе Андрей Тарковский закончил натурные съемки фильма "Зеркало", работу над которым он начал еще в прошлом июле. Другой известный кинорежиссер — Андрей Михалков-Кончаловский — в эти же дни заканчивает работу над лентой "Романс о влюбленных". На "Мосфильме" шли последние павильонные съемки. Например, 18–19 марта переснимали ряд эпизодов в декорации "квартира Тани" с участием Елены Кореневой и Ии Саввиной, 21-го — эпизоды в декорации "новая квартира Сергея" с участием Евгения Киндинова, Ирины Купченко, Владимира Конкина.

21 марта на съемочной площадке фильма "Звезда пленительного счастья" проходили до-съемки одного из самых кульминационных эпизодов ленты — восстание декабристов. На Сенатской площади была выстроена огромная массовка, изображавшая солдат лейб-гвардии Московского и Гренадерского полков и лейб-гвардии морского экипажа. Всего в массовке участвовали около тысячи человек, включая и тех, кто изображал любопытных зрителей, пришедших 14 декабря 1825 года поглазеть на восстание. Съемка длилась практически весь день и по смете съела 1442 рубля.

В том же Ленинграде другой кинорежиссер — Леонид Квинихидзе — снимал куда более легкую вещь — водевиль "Соломенная шляпка" (съемки начались в павильонах "Ленфильма" 7 марта). 22 марта должны были снимать эпизод, когда Фадинар (Андрей Миронов) приходит в дом к Бонартье (Ефим Копелян) в поисках злополучной соломенной шляпки. Однако съемка в тот день так и не состоялась — Миронова не отпустили в Театре сатиры, из-за чего убытки киношников составили 637 рублей. Актер прилетел в Ленинград только на следующий день, после чего эпизод был благополучно отснят. Затем группа переместилась в ленинградский Дом писателей, который на пару-тройку съемочных дней должен был стать дворцом баронессы де Шампеньи (эту роль играла Алиса Фрейндлих). По сюжету там ждали к ужину знаменитого тенора из Болоньи (Михаил Боярский), а вместо него пришел Фадинар в поисках соломенной шляпки. Спутав Фадинара с тенором, к нему начинает "клеиться" большой любитель мальчиков, кузен баронессы виконт Ахилл де Розельба (Михаил Козаков). Это ему принадлежит знаменитая фраза, которая после выхода фильма на широкий экран прогремит на всю страну: "Такой мо-о-оденький-мо-о-оденький".

Как будет вспоминать сам Козаков, съемки этого эпизода были сплошной импровизацией. Причем душой импровизации был Миронов, который начинал хохмить еще задолго до начала съемок — за завтраком в ресторане гостиницы "Астория". Это была так называемая разминка. Козаков эту игру подхватывал и вел себя таким образом на протяжении двух дней. Но на третий, видимо, устал. Как он сам говорит, идиотничать надоело. Миронов же моментально это почувствовал и понял, что нужны сильные средства, чтобы вернуть партнеру комедийное расположение духа. Далее послушаем рассказ самого М. Козакова:

"После команды "Мотор!" я начинаю произносить какую-то тираду, стоя лицом к Миронову и кинокамере. Он в этом кадре — к камере спиной. Вдруг Фадинар мне улыбается во весь рот мироновской улыбкой, и я столбенею: все зубы у него золотые, все как один! Я прыснул, потом затрясся от смеха. Этот тип во время сцены, по ходу дубля, каким-то образом вставил себе в рот золотую фольгу от шоколада! Я захохотал в голос. Дубль был испорчен. И слава богу, так как выходка Миронова вернула мне озорство, кураж, и уже следующий дубль я играл, опять весело хулиганя…"

В тот же город на Неве киношная судьба занесла в те дни и режиссера Элема Климова, который заканчивает снимать фильм "Агония" про Григория Распутина. 24 марта должны были снимать один из ключевых моментов с участием исполнителя главной роли актера Алексея Петренко, но из-за внезапной болезни последнего дело застопорилось. О том, какими сложными были те съемки, рассказывает сам Э. Климов:

"Был март, еще снег лежал… Север. Ленинград. И вот мы приезжаем в Царское Село, в Екатерининский дворец.

Петренко спрашивает:

— Что будем делать?

— Нужно в воду окунуться.

— Как? О чем вы говорите? У меня же сердце больное. Для меня охлаждение смертельно!

— Вот стоит "Волга" нагретая, с врачами, вас спиртом разотрут.

— Вы же говорили — проходики?!

А я ведь тогда какое решение принял? Или я его вылечу, или он всю жизнь будет с комплексом больного мучиться. Это я уже без докторов сам решил. Но я брал на себя такую ответственность. А вдруг помрет?

— Алексей Васильевич, — говорю, — на вас же вся группа смотрит! Сейчас из Екатерининского дворца принесут бидон с теплой водой, нальем лужу.

Это все наивно было, конечно. Там такая лужа! И март, и минусовая температура. Наконец несут бидон, выливают.

— Да вы что, смеетесь, ребята? Господин режиссер, вы хотите меня убить?

Я говорю:

— Ваш дом — через парк проехать. Вокруг стоят доктора, медсестры со шприцами наготове. А я в белом тулупе показываю.