Жизни Кристофера Чанта

– Он все-таки слышал, – произнесла Богиня.

– Думаю, они ждали нас, – сказал Кристофер.

Такрой разложил куртку на траве и сел на нее.

– Нам придется просто подождать и посмотреть, – хмуро произнес он. – Нет, не ты, – добавил он, когда Кристофер тоже начал садиться. – Важные люди здесь всегда стоят. Мне говорили, Драйт не садился годами.

Богиня опустилась рядом с Такроем и зарылась голыми пальцами ног в траву.

– Тогда я не буду важной, – сказала она. – Меня в любом случае уже тошнит от необходимости быть важной. Эй! А он был здесь раньше?

По другую сторону от Такроя стоял робкий мальчик, бедра которого были обмотаны куском овечьей шкуры, будто полотенцем.

– Я был здесь, – застенчиво произнес он. – Просто вы почему-то меня не видели. Я всё утро внутри этого забора.

Забор окружал небольшое травянистое пространство – не больше, чем башенная комната, где Кристофер прятал Богиню. Кристофер не мог понять, как они могли не заметить мальчика, но учитывая странность всего окружающего, может, и могли. Судя по белокожей долговязой фигуре и светлым прямым волосам, он не принадлежал к населению Одиннадцатого.

– Драйт взял тебя в плен? – спросила Богиня.

Мальчик озадаченно потер забавный нос с небольшой горбинкой.

– Не уверен. Я не помню, как попал сюда. А вы что здесь делаете?

– Ищем кое-кого, – ответил Такрой. – Тебе не случалось встречать человека – или, возможно, нескольких людей – по имени Габриэль де Витт?

– Габриэль де Витт! – воскликнул мальчик. – Но так зовут меня!

Они уставились на него. Робкий долговязый мальчик с кроткими голубыми глазами. Он принадлежал к тому типу мальчиков, которым Кристофер – и, вероятно, Богиня тоже – неизбежно начал бы помыкать уже через минуту после знакомства. Впрочем, они помыкали бы им очень мягко, поскольку сразу было видно, что его легко расстроить, да так, что от расстройства он заболеет – как Феннинг из школы. На самом деле, именно высокого тонкого Феннинга этот мальчик больше всего напоминал Кристоферу. Но теперь, зная, кто это, Кристофер увидел, что лицо мальчика такое же заостренное, как у Габриэля.

– Сколько у тебя жизней? – недоверчиво спросил он.

Мальчик будто заглянул внутрь себя.

– Странно, – произнес он. – Обычно у меня их девять. Но сейчас я нахожу только семь.

– Значит, он у нас весь целиком, – сказала Богиня.

– С осложнениями, – заметил Такрой и спросил мальчика: – Титул Крестоманси тебе о чем-нибудь говорит?

– Вроде это какой-то скучный старый кудесник? – спросил мальчик. – Кажется, его настоящее имя Бенджамин Олворти, да?

Габриэль вернулся в свое детство. Бенджамин Олворти был предпоследним Крестоманси.

– Ты не помнишь Мордехая Робертса или меня? – спросил Кристофер. – Я Кристофер Чант.

– Приятно познакомиться, – ответил Габриэль де Витт с вежливой застенчивой улыбкой.

Кристофер уставился на него, недоумевая, как Габриэль умудрился вырасти таким угрожающим.

– Бесполезно, – сказал Такрой. – Когда ему было столько лет, никого из нас еще на свете не было.

– Еще люди, – произнесла Богиня.

Их было четверо – три мужчины и женщина – немного подальше среди деревьев. На всех мужчинах были меховые туники, которые покрывали только одно плечо, а на женщине – туника подлиннее, больше похожая на платье. Они стояли, наполовину отвернувшись от забора и болтая между собой. Время от времени один из них бросал на забор презрительный взгляд через обнаженное плечо.

Такрой съежился. Его лицо было полно страдания.

– Не обращай внимания, Кристофер – демонстративно, – прошептал он. – Это те, кому мне обычно приходилось отчитываться. Думаю, они важные персоны.

Кристофер стоял, высокомерно глядя поверх голов остальных. У него начали болеть ноги.

– Они постоянно так появляются, – сказал Габриэль. – Грубые скотины! Я попросил у них чего-нибудь поесть, а они притворились, будто не слышали.

Прошло пять минут. С каждой секундой ступни Кристофера всё больше опухали, горели и уставали. Он начал ненавидеть Одиннадцатый. Похоже, здесь не было ни птиц, ни животных, ни ветра. Только ряды одинаковых красивых деревьев. Температура всё время оставалась комфортной. А люди были ужасны.

– Ненавижу этот лес, – сказал Габриэль. – Здесь всё такое одинаковое.

– Та женщина, – произнесла Богиня, – напоминает мне матушку Анстею. Спорим, в любую секунду она начнет хихикать над нами, прикрыв рот ладонью.

Женщина поднесла руку ко рту и издала презрительный звенящий смешок.

– Ну, что я говорила? – сказала Богиня. – И скатертью дорога!

Группа людей внезапно исчезла.

Кристофер постоял на одной ноге, потом – на другой. Никакой разницы – всё равно они болели.

– Тебе повезло, Такрой, – сказал он. – Если бы они не выбросили тебя в наш мир, тебе пришлось бы здесьжить.

Такрой посмотрел на него с кривой невеселой улыбкой и пожал плечами.

Примерно минуту спустя вернулся мужчина, которого они видели первым – он прогуливался среди деревьев немного в стороне. Такрой кивнул Кристоферу.

– Эй, ты! – громко и сердито крикнул Кристофер. – Я велел тебе отвести нас к Драйту! С какой стати ты не подчиняешься мне?

Мужчина ничем не показал, что слышал. Он подошел, оперся о забор и уставился на них, будто они были животными в зоопарке. Чтобы положить локти на острия кольев, он каким-то образом вызвал деревянный подлокотник. Кристофер никак не мог раскусить своеобразную магию, которую он использовал. Но Богиня, похоже, всегда немного опережала Кристофера. Она нахмурилась на подлокотник и, видимо, разобралась, в чем тут дело. Деревянный брусок усвистел в деревья, и руки мужчины с силой надавили на острия. Габриэль засмеялся – обычным, совсем не противным хохотом. Мужчина с негодованием резко выпрямился, потер руки и только потом вспомнил, что не должен обнаруживать боль перед низшими. Он стремительно развернулся и зашагал прочь.

Кристофера охватило раздражение – и из-за мужчины, и из-за того, что Богиня соображала быстрее него. То и другое вместе так разозлило его, что он поднял руки и попытался подбросить мужчину в воздух – тем способом, каким левитировал вещи в доме доктора Посана. Это оказалось почти невозможно. Да, мужчина поднялся футов на шесть. Но в следующую секунду он легко и плавно опустился обратно, насмешливо глянув через плечо, пока скользил к земле.

Это разозлило Богиню еще сильнее, чем Кристофера.

– За дело, все! – велела она. – Давай, Габриэль!

Габриэль озорно улыбнулся ей, и они налегли вместе. Они смогли поднять мужчину в воздух только на три фута, но зато им удавалось удерживать его на этой высоте. Он сделал вид, будто ничего не происходит, и продолжил идти, как если бы по-прежнему находился на земле, что выглядело решительно глупо.

– Отведи нас к Драйту! – завопил Кристофер.

– А теперь вниз, – сказала Богиня.

И они швырнули его на землю. Он пошел прочь, по-прежнему делая вид, будто ничего не произошло, что вызвало у Габриэля приступ хихиканья.

– Это принесло какую-нибудь пользу? – спросил Кристофер Такроя.

– Неизвестно, – ответил Такрой. – Им нравится заставлять ждать, пока ты не устанешь и не разозлишься настолько, что не сможешь четко мыслить.

С несчастным видом он уселся, обхватив колени руками.

Они ждали. Кристофер задумался, стоит ли возможность дать ногам отдохнуть того гигантского усилия, которое понадобится на левитирование самого себя, когда заметил, что деревья скользят в стороны – вправо и влево от забора. Или, возможно, огороженное забором место двигалось вперед так, что трава ни внутри, ни снаружи даже не пошевелилась. Сложно было понять, что именно. И то, и другое вызывало у Кристофера тошноту. Он сглотнул и сосредоточил высокомерный взгляд на деревьях впереди. Но меньше чем через секунду эти деревья укатились в никуда, оставив расширяющуюся зеленую поляну. На дальнем конце поляны в поле зрения появился человек – высокий грузный человек, который неспешно шагал к ним. Такрой слегка задохнулся: