Жнец и слеза Смерти

– Очень великодушно с ее стороны.

– Она необычайно добрый человек, – с иронией ответил тюремщик, он опустился одно колено и поставил на пол поднос.

– Я заметила.

– Ешь и не дерзи, – человек поднялся, забрал факел, закрыл дверь и зашагал дальше по коридору.

Камера опять погрузилась в полный мрак.

Кристина нащупала на подносе тарелку и принюхалась к содержимому. По запаху это была овсяная каша. Кристина взяла одну ложку холодной и вязкой каши положила в рот и сразу выплюнула, каша оказалась горькой на вкус с шелухой и комками.

Помимо еды на подносе оказалось еще и фляга с водой. Кристина осторожно взяла флягу принюхалась. По запаху – это была обычная вода. Она осторожно сделала несколько глотков и поставила на пол.

Через некоторое время человек с деревянной ногой зашагал обратно к выходу из тюрьмы. Она затаилась, когда его шаг стих возле ее камеры. «Что он от меня хочет?» – промелькнула тревожная мысль, Кристина крепко сжала ложку в руках, готовая в случае чего защищаться тем, что имелось у нее под рукой. Но человек не спешил открывать дверь ее камеры, наоборот он обратился к кому-то другому, по всей видимости, сидевшему в противоположной камере.

– Так вам мразям и надо! Без вас мир был бы намного лучше! – бросил он неизвестному собеседнику издевку, но не дождавшись ответа, плюнул и захромал к выходу.

Как только верхняя дверь закрылась, Мария вылезла из своего укрытия и осторожно вернулась на прежнее место.

– С кем он говорил? – спросила Кристина у девочки.

– С чудовищем.

– Что за чудовище?

– Я никогда его не видела полностью, только глаза. Красные и очень страшные. Я его очень боюсь.

Кристина резко поднялась, опрокинув тарелку с кашей.

– Это не чудовище. Ты можешь меня проводить к решетке?

Девочка неуверенно кивнула головой и взяла холодной рукой Кристину и потянула за собой.

– Давно появились эти глаза? – спросила Кристина с тревогой в сердце, она боялась, что Калеб и Фил где-то рядом, в заточении, такие же беспомощные, как и она.

– Чудовище жило тут, когда меня бросили сюда.

«Значит это не Калеб и не Фил» – облегченно подумала Кристина. Мария подвела ее к металлическим прутьям решетки.

– Жнец! – Кристина не знала, как обратиться к «чудищу», сидевшему в другой камере, – Не молчи. Я знаю, что ты там. Как твое имя?

Тишина…

– Не молчи! Прошу ответь!

– Зачем тебе оно, смертная? – прозвучал громкий, но безразличный, голос жнеца.

– Ой, зачем ты разговариваешь с чудищем, – Мария испугалась и спряталась за юбку Кристины, крепко сжав края.

– Не бойся, он нам не враг, – Кристина положила ладонь на мягкие волосы ребенка.

– Но и не друг, – вновь раздался голос жнеца.

Мария крепче прижалась к Кристине и шепотом попросила ее отойти от дверей, но Кристина успокоила ее и продолжила говорить со жнецом:

– Я хорошо знаю других жнецов Калеба и Филиппа, может ты их знаешь?

– Допустим, встречал, что с того, смертная?

– Я их друг.

Жнец засмеялся, так, что его гогот разнесся эхом по всей тюрьме. Кристину поведение жнеца зацепило:

– Я не сказала ничего смешного.

– Ты можешь считать себя кем угодно, смертная, но запомни и не обманывай саму себя – у жнецов нет друзей. Что ты хотела от меня?

– Калеб и Филипп они тут? – на этот раз Кристина не стала принимать слова жнеца близко к сердцу, лучше подобные уколы пропускать мимо себя, этот жнец ничего не знает о ней и Калебе.

– Я не видел, чтобы их сюда приводили. Думаешь, если их не поймали, они придут тебя спасать? Забудь про них. Жнецы не приходят за своими павшими в бою, до смертной им нет никакого дела. Выкинь из головы эту жалкую надежду. Мы все обречены на одну участь.

– Какую участь? – Кристина нахмурила лоб.

– Посмотри на девчонку. Тоже сделают и с тобой высосут из тебя жизнь, отдав ее другому, а может тебе повезет меньше, и графиня будет использовать тебя, как подопытную крысу.

– Она меня не видит, – решила встрять в разговор малышка, выглянув из-за спины Кристины, жнец не придал никакого значения словам девочки.

– А что сделают с тобой? – продолжила расспрашивать Кристина.

– Со мной они уже много чего сделали. Я любимая игрушка доктора.

– Тут есть другие жнецы?

– Были…Где они теперь не знаю, не думаю, что их отпустили. Ты тоже тут не одна смертная. Только вчера сюда привели пятерых, не считая тебя.

Сверху заскрипела дверь, человек с деревянной ногой вернулся, его шаг стал тяжелым, кряхтение громче, словно он нес что-то тяжелое.

Мария как услышала скрип, сразу бросилась в убежище. Кристина спряталась за стенкой возле решетки.

Когда человек проходил мимо камеры жнеца, тот специально заговорил:

– О сегодня к нам занесли птицу высокого полета! Графиня в дурном настроение? Или ее ученица ей чем-то не угодила?

– Не твое дело, – кротко бросил жнецу одноногий и пошел дальше.

Очень далеко звякнула дверь, защелкнулись кандалы и человек молча, покинул подземелье.

– Кого он принес? – Кристина села возле двери.

– Ведьму, – в безразличном голосе появились нотки злой радости, – Надеюсь, графиня не передумает забирать эту дрянь отсюда. И придаст ее смерти особый шик.

– Что она тебе сделала?

– Помогла изуродовать мое тело. Но больше я был бы рад видеть тут человека, называющего себя доктором.

Кристина хотела спросить «кто этот человек доктор?», но жнец опередил ее своим ответом:

– Этот мерзкий смертный отрезал мне руку и пришил руку моего напарника. Мое лицо превратил в лоскутное одеяло. Ведьма ему помогала. А знаешь все ради чего? У графини и ее приближенных весьма извращенные способы развлекаться. Рассказать, что они сотворили с моим компаньоном?

– Не стоит, – Кристине стало жутко, она не хотела верить, что люди способны на такие зверства.

Кристина почувствовала, как Мария вылезла из своего укрытия и приблизилась к ней.

– Почему ты прячешься?

– Он нехороший человек, он заберет меня, и я больше не вернусь.

– Графиня обращает свои старые игрушки в камень, – более понятно пояснил жнец.

– Откуда ты это знаешь?

– Один раз меня удостоили, созерцать сей процесс. Хороший способ решить проблему с неугодными, но очаровательными на взгляд графини неупокоенными или живыми людьми. Тело в камне не гниет, а, следовательно, душа никуда не может из него деться. Нет фантомов.