Жнец

— Нет, — глухо ответил Густав. — Ничего подобного мне видеть раньше не доводилось.

— Старик совсем из ума выжил, — зажав ладонями виски, зажмурился Ричард. — Что он натворил?!

— Смотрите! — ткнул рукой в сторону караулки сотник. — Свет!

— Это что еще за бесовщина? — выругался я, — Зачем охранники взяли с собой фонарь?! Чтоб их лучше видно было?

— Они осматривают снежный наст, — усмехнулся капитан, — Первый же патруль обнаружит наши следы.

— Это ерунда. — Темный сотник начал отползать обратно в лес. — Меня больше волнуют бесы. Они запросто могут нас учуять.

— А мне хотелось бы знать наверняка, здесь ли Жнец! — Я поднялся с земли и принялся отряхивать с куртки снег, — Не хотелось бы туда наугад вламываться.

— Жнец там, — уверенно заявил Ричард.

— Откуда знаешь? — насторожился сотник.

— Я его чувствую. Он там.

— А больше ты ничего не чувствуешь?

— Высший в казарме. Второй этаж, угловая комната. Если от нас — левая, ближняя. Но он связан со стариком и как только умрет, Жнец немедленно об этом узнает.

— Неприятно, но не смертельно, — легонько стукнул кулаком в ствол сосны Густав Сирлин. — Придется все делать быстро.

— Это еще не самое неприятное известие, — грустно усмехнулся капитан. — Вы видели, что творится за оградой? Бесы разгуливают на свободе в своем истинном обличье!

— Мне они не страшны! — усмехнулся сотник. — Вам обоим, сдается мне, тоже.

— Так и есть, — кивнул Ричард Йорк. — Вот только они моментально почуют тьму в наконечниках и святую мошь в рукояти серпа Себастьяна. Как только стрелы или серп окажутся за оградой, Жнец непременно об этом узнает.

— Приплыли, — вздохнул я. — Без наконечников нам ничего не светит, если возьмем их с собой, нас порубят на куски, прежде чем мы успеем что-либо предпринять. А рванем к Жнецу, так в спину ударит Высший. Просто замечательно!

— С одним Высшим я разберусь. — Густав вновь шибанул по сосне. На этот раз куда сильнее, и с ее веток на нас посыпался легкий снежок.

— Каким образом, хотелось бы мне знать? — отнесся я скептически к заявлению сотника. Стал бы он бегать от еретиков, обладай подобной силой?

— Та стрела, — стиснул левый кулак Густав Сирлин. — Ее проклятие до сих пор во мне. Но в этом случае я рассчитываю на один из оставшихся наконечников.

— Договорились, — после недолгих раздумий решился я.

— Выходит, к Жнецу нам придется идти только втроем, — задумался Ричард.

— Впятером, — поправил его я, — Эдварда от бесов защитят татуировки, а Ловкач принесет серп. Фаланга Святого Опоста не даст приблизиться нечистым. Остальные займутся караульными.

— Серп могу принести и я, — предложил капитан.

— Да ну? Уверен?

Выглядел господин Йорк ничуть не лучше лежалого покойника — осунувшийся, бледный, с растрепанными лохмами седых волос. Держался он лишь на вытягиваемой из меня потусторонней силе, и если святая мощь развеет поддерживавшую в нем жизнь скверну…

— Да, не подумал, — развел руками Ричард и отвел взгляд.

— А тот парень… как его? Пьер? — предложил Густав, — Он показался мне смышленым. Не хочешь взять с собой его?

— Пьер поможет справиться с караульными. А вот от Якоба в схватке толку будет немного.

— Ладно, выдвигаемся, — махнул рукой Густав, — Йорк, остаешься за главного. Выступаете по нашему сигналу, атакуете караульных. После передаешь руководство Вадеру и Догоняешь нас.

— Эдварда и Якоба обязательно тащи с собой, — напомнил я. — И болт с проклятым наконечником не забудь. Пригодится.

— Хорошо.

Хорошо?! Какое к бесам — хорошо?! Меня аж колотит всего от ужаса, а он — хорошо!

Вот ведь…

Перебираться через ограду решили в сотне шагов от казармы. Подождали, пока скроется в доме сделавший полный круг патруль, подтащили к частоколу срубленную сосенку и, взобравшись по ней, спрыгнули во двор.

— Бегом! — поторопил меня выбравшийся из сугроба на тропинку Густав Сирлин.

— Стой, — тяжело дыша, попросил я. Скверна окружила со всех сторон и обожгла кожу ледяными уколами, но волосы зашевелились на затылке вовсе не из-за этого. Нет, причиной тому стало чье-то потустороннее присутствие. — Чувствуешь?

— Да! — Темный сотник резко подался в сторону, и соткавшаяся из небытия призрачная фигура замерла на месте в тщетной попытке дотянуться до наших душ. — Беги!

Я обогнул явившегося из Пустоты беса и метнулся за Густавом. Едва различимый силуэт нечистого поплыл было следом, но вскоре отстал и исчез в клубившемся над землей мареве. Сотник тем временем подскочил к воротам и убрал запиравший их брус. Потом указал на дверь пристроенной к казарме будки и зашептал мне на ухо:

— Через сторожку можно попасть в дом.

— Сколько там караульных?

Я осторожно подобрался к окну, но стекло оказалось полностью затянуто изморозью. Не видать ничего.

— Двое или трое. Больше — вряд ли.

— А не заперто?

Я вытащил нож и встал сбоку от двери.

— Заперто, конечно. Но какие варианты? — усмехнулся Густав, стянул перчатку и закрыл глаза. Несколько мгновений он так и простоял, приложив ладонь к косяку, потом открыл глаза и тяжело вздохнул: — Охранников трое. Один спит, двое сидят за столом. Мой дальний, твой ближний.

Сотник уперся плечом в дверное полотно и резко подался вперед. Силы ему было не занимать, а потому засов не продержался и пары мгновений. С легким треском дверь начала приоткрываться, Густав Сирлин рывком распахнул ее настежь и заскочил внутрь, я без промедления метнулся следом.

Несмотря на могучее сложение, двигался темный сотник с просто пугающей стремительностью: сидевший за столом липом к двери караульный еще только набирал в легкие воздух для крика, как оказавшийся рядом Густав зажал ему рот и свернул шею. Второй парень бросил на стол карты и схватился за кинжал, но я рывком за волосы сдернул его со стула и, не теряя времени, всадил под челюсть длинный клинок шила.

— Чего шумите? — перевернулся на другой бок не разобравшийся со сна в происходящем третий караульный.

Густав выдернул у него из-под головы подушку, накрыл ей начавшему отчаянно вырываться солдату лицо и несколько раз воткнул в солнечное сплетение кинжал. Готов.

— Тихо! — Я прислушался. Нет, показалось, — Идем!

Густав медленно приоткрыл ведущую в дом дверь и осторожно выглянул в коридор:

— Чисто!

' ¦ Сотник скрылся из виду; я, стараясь не скрипеть рассохшимися половицами, поспешил следом. Густав Сирлин тем временем подбежал к лестнице и начал медленно подниматься на второй этаж.