Жнец

На свое счастье, наслаждался я им недолго – охвативший меня холодный огонь мгновенно перекинулся на исходящую стоном тушу. Над моей головой взвились и тут же сгорели дотла несколько сотен, если не тысяч зубастых щупалец. За первым рядом в мою сторону выстрелил второй, затем третий и даже четвертый ряд длинных отростков. Но все они моментально ссыхались от малeйшего прикосновения к пламени, после чего безoбидными черными снежинками осыпались на еще свежие ожоги.

Вскоре я почувствовал себя раскаленным слитком, который нерадивый кузнец нечаянно бросил на огромный и склизкий пудинг. Пылая, как факел, я медленно и неумолимо погружался в горящую плоть и плавил ее, словно горячий нож, воткнутый в мягкое масло.

Тварь подо мной все это время кричала, не переставая. Ее нежная плоть обугливаясь прямо на глазах. А я, погружаясь в отвратительно воняющее месиво все глубже, тихо шалел,только сейчас по-настоящему сознавая ошеломительные размеры поселившейся здесь нежити и тот факт, что занятая ее тушей каверна в действительности была в несколько раз больше, чем я мог себе представить.

Зато как я жалел в тот момент, что не чувствую рук и не могу заткнуть ладонями уши. И как отчаянно хотел уткнуть куда-нибудь нос, который отказывался вдыхать запах горелoго! Вампир подо мной шипел, вертелся во все стороны и извивался, слово гигантский червяк на сковородке. И безостановочно орал так, что я был готов продать душу первому попавшемуся демону, лишь бы тварь хоть на мгновение заткнулась.

В какой-то момент вид мучительно оплывающих и разваливающихся на куски складок, грозящих вот-вот похоронить меня под собой, стал почти непереносимым,и я закрыл глаза, решив, что лучше сдохнуть от неизвестности, чем узнать перед смертью, что ты сдох, потому что разжиревшая тварь рухнула на тебя каким-нибудь неудобным местом.

Наконец, падать я вроде бы перестал, а дважды разбитый затылок все-таки коснулся пола. Лучше от этого, правда, не стало, зато я внезапно понял, как чувствуют себя люди, которые умудрились одновременно обморозиться и обгореть.

Что? Говорите, такого е бывает? Ну, мне, значит, повезло. Как минимум в том, что промерзшие до костей суставы постепенно оттаяли, и теперь я мог хоть ползком, но все же передвигаться.

Ощутив некоторую свободу действий, естественно, я не преминул этим воспользоваться. Но если нормальный человек постарался бы cбежать, то я, напротив, устремился к беснующейся твари. Видеть ее я, правда, почти не видел – каверну к тому времени до самого потолка заволокло черным дымом. Но так как дышать мне было необязательно, то серьезным препятствием он не стал, а ориентировался я исключительно на звук и с мстительным удовольствием хватал изуродованными руками все, до чего мог дотянуться.

По расчетам выходило, что мелких я почти всех угробил – тоненький писк до меня больше не доносился. Да и медлительные они были – даже от меня не смогли убежать. А вот самая большая тварь упрямо не желала умирать и все ещё грoмко орала, доводя меня до бешенства. Однако как я ни кружил по холодному полу, как не пытался найти ее голову или чем там она думала, так и не смог отыскать ничего похожего.

– Сдохни, - шептал я растрескавшимися губами, с которых то и дело слетали черные искры.
– Да сдохни же,тварь поганая! Когда ж ты кончишь орать?!

Вампир, чуя угрозу, забился в угол и тщетно попытался подтянуть к себе уцелевшие складки. Однако я был упорен. И зол. Поэтому со скрипом полз на шум, продолжая настойчиво шарить вокруг себя руками. Мгновенно сжигал все, чего касались мои обмороженные пальцы. Иногда поднимал голову и швырял сгустки огня прямо с рук, подозревая, что недобитый вампир мог попытаться сбежать через щели в стенах или потолке. Через какое-то время, конечно, падал. Затем снова поднимался на четвереньки. И упрямо полз дальше, стараясь не думать, что в какой-то момент даже мои резервы могут закончиться.

Собственно, они должны были закончиться уже давно – на нижнем слое, как показали эксперименты, я истощался гораздо быстрее. Однако в каверне оказалось не так холодно, как в самом городе-призраке. И, возможно, именно поэтому на поверхности я ни одной твари до сих пор не встретил.

Накoнец, когда ползти стало совсем тяжко, моя макушка уперлась во что-то твердое. Сперва я решил, что все-таки добрался до стены, но вскоре сообразил, что стена не будет гудеть как колокол от соприкосновения с черепушкой, и попытался изучить неожиданное препятствие, которое вовсе не походило на тело вампира, хотя оказалось достаточно большим, чтобы я не сумел найти его краев.

Подняв голову и прищурив отчаянно слезящиеся глаза, я все-таки сообразил, что на пути стоит здоровущая железяка. Затем ощупал ее и решил, что наткнулся на большой стол. Проще говоря, опору, с помощью которой мог лучше обозреть окрестности и обнаружить затаившегося вампира.

Кряхтя и ругаясь на собственную немощь, я уцепился за край стола и заставил непослушное тело подняться. Но после этого изможденный организм попросту отказался повиноваться, и я ничком повалился на ледяную столешницу, успев в последний момент рухнуть на нее не плашмя, а боком. После чего со стоном перевернулся и пустым взглядом уставился на далекий потолок в надежде, что там найдется стимул пошевелиться.

Как оказалось, стимул действительно был. Прямо там, надо мной. В виде накрепко прилипшей к потолку толстой пиявки, которая уже ничем не напоминала то жирное страховидно, которое я с таким наслаждением жег.

Вампир потерял большую часть своей гигантской массы. Вокруг него больше не вилось ни единого щупальца. н был почти так же слаб, как и я, поэтому попытался использовать единственную возможность сбежать от ополоумевшего мага. днако, когда я оказался прямо под ним и наткнулся на ненавидящий, но совершенно разумный взгляд, оказалось, что силы у нас по-прежнему остались. У твари – на то, чтобы с яростным рыком отлепиться от потолка и рухнуть вниз всей оставшейся массой. А у меня – чтобы вскинуть дрожащие руки с изуродованным пальцами и выбросить ему австречу два сгустка черного пламени, в которых вампир спекся прямо на лету, обдав меня напоследок целой россыпью дымящихся ошметков.

И лишь тогда в каверне, наконец, воцарилась блаженная тишина. Охватившее меня пламя измученно опало. Шипящая на полу плоть окончательно обуглилась. Погасли пугающе яркие отсветы на стенах. Перестала тлеть одежда на моей груди. После этого в пещере вновь стало темно, как прежде, а я блаженно прикрыл саднящие веки и тихо вздохнул. Потому что на ни что другое сил у меня попросту не осталось.

ГЛАВА 13

Пожалуй, впервые после приезда в столицу мне снился сон. На удивление яркий, со множеством мелких деталей и настолько реалистичный, что мне на какое-то время показалoсь, будто я и впрямь вернулся в далекое прошлое, чтобы взглянуть на некогда значимых людей.

Себя я ощущал при этом безнадежно больным и безумно уставшим от жизни стариком. Лежа на пушистой перине, буквально утопал среди мягкиx подушек. С трудом дерал голову над старательно взбитым одеялом, которое то и дело норовило меня придушить,и со все возрастающим изумлением смотрел на тех, кто пришел меня навестить.

Почему-то моими гостями сегодня были исключительно женщины. Рыженькие и черненькие, красивые и не очень… казалось, все леди, кoторых я когда-либо знал, сочли своим долгом навестить обесcиленного героя. Некоторых я даже вспомнил. К примеру, вон та шатеночка в голубом платье когда-то заливисто хохотала над моими скабрезными шутками. Рыженькая красотка, к которой я однады подкатил, воротила тогда от меня нос. С теми двумя брюнетками мы неплохо проводили время в одной из закрытых комнат известного среди столичной молодежи элитного кабака. Но это было так давно, что сейчас действительно казалось сном. Причем не самым удачным.