Жнецы свободы
Шрифт:
Звук открывающейся двери заставляет распахнуть веки. И тут же содрогнуться от отвращения при виде мерзкой ухмылки на ненавистном лице.
– А, Тереза, ты уже здесь, – довольно говорит Бишоп и останавливается в двух шагах от меня, заложив руки за спину. – Отлично. Вижу, ты уже успела осмотреть свою новую пациентку.
– Пациентку? – переспрашивает доктор Мартин.
– Именно так. Ты доктор, а она твоя пациентка. Не находишь странным, что она вообще жива?
Тереза небрежно пожимает плечами, великолепно играя свою роль.
– Видимо, у оппозиции есть какие-то неизвестные нам
Бишоп усмехается.
– Нет, лечить не надо. Надеюсь, ты захватила с собой то, что я просил.
Смотрю, как Тереза бледнеет и бросает на меня странный взгляд.
– Да, но Уолтер… ты ведь знаешь, что шансов почти нет, – говорит она, побледнев еще больше.
– Она не хочет сотрудничать ни по-хорошему, ни по-плохому. Долго пытать я ее не могу, девчонка попросту не выдержит. Это единственный шанс добиться от нее того, что мне нужно.
Перевожу взгляд с Бишопа на Терезу и обратно. Мне все это очень не нравится. Ничем хорошим этот непонятный разговор для меня не закончится.
– Ты ведь знаешь расклады. Девушка умрет с вероятностью в девяносто девять процентов.
Что? Тело дергается на автомате. Хочется вскочить с места и бежать как можно дальше отсюда. Но проклятые оковы надежно удерживают меня на месте, а металлический ошейник врезается в кожу, нанося еще больше повреждений.
– Слышишь? – теперь Бишоп обращается непосредственно ко мне. – Дай мне требуемую информацию, или умрешь.
– Я рассказала тебе все, что знала! – отвечаю с бессильной яростью.
Все равно умру. Так зачем подвергать опасности еще и другие жизни. Надеюсь только, что все это не напрасно, и у оппозиции в конечном итоге получится изменить мир к лучшему.
– Вот видишь? Об этом я и говорю. – Бишоп отворачивается от меня к Терезе.
– Но с чего ты взял, что она расскажет тебе все, если вдруг выживет? – женщина пытается скрыть волнение, но у нее это плохо получается.
– В случае положительного исхода я знаю, что делать, – зловещим тоном отвечает Жнец. – У нее не будет выбора, она мне все расскажет. Ну а если умрет, я найду другой источник информации.
Все внутренности давно окаменели от страха. Готовлюсь к смерти. Душу греет единственная мысль – скоро я встречусь с мамой.
– Начинай! – жестко приказывает Бишоп. – Прямо сейчас. Нет смысла откладывать.
Тереза поворачивается ко мне лицом и достает из сумки странный прибор. Он похож на пистолет, только у него пять стволов в ряд. Одними губами, чтобы Бишоп не услышал, она говорит мне всего одно слово: «Прости!».
– Догадываешься, что это? – спрашивает Бишоп, и я не сразу понимаю, что он обращается ко мне.
Стараюсь не обращать на него внимания, и это не сложно. Сейчас я наблюдаю за тем, как доктор Мартин «заряжает» пистолет смерти шприцами с жидкостями разного цвета.
– Прямо сейчас ты пройдешь процедуру изменения и в случае положительного исхода станешь Жнецом, – так и не дождавшись от меня ответа сообщает Бишоп. – Ну, или умрешь.
Нет! Хочу кричать от отчаяния, но знаю, что как раз этого он от меня и ждет. Не доставлю ему такого удовольствия. Сцепив зубы, смотрю в одну точку прямо перед собой. Такого
я точно не ожидала. И он идиот, если думает, что я стала бы сотрудничать с ним, если бы пережила процедуру.– Придется освободить шею, – говорит доктор Мартин, приближаясь ко мне.
– Нет! Никакой свободы, она ее не заслужила. Вводи препарат в живот.
Смотрю на них безучастно, сил бороться больше нет. Эту битву я проиграла, вновь принеся себя в жертву. Но это правильно, я ни о чем не жалею.
Тереза не спорит с Бишопом, наверное, знает, что это бесполезно. Расстегивает молнию на комбинезоне, бросает на меня взгляд полный сожаления, приставляет свой прибор к оголившемуся участку кожи и без промедления жмет на спуск.
Чувствую, как в живот втыкаются иглы, а потом препарат проникает под кожу. Смотрю, как доктор Мартин убирает от меня опустевший пистолет и уносит его куда-то мне за спину. Ничего не происходит. Вообще ничего не чувствую.
– Хочешь что-нибудь сказать напоследок? – с довольной улыбкой спрашивает Бишоп.
– Если выживу, убью тебя своими руками. А если нет, тогда встретимся на том свете. Я дождусь тебя там, будь уверен! – говорю из последних сил.
Наконец, чувствую, как по животу разливается тепло, которое с каждой секундой становится только сильнее.
Внутренности горят, на лбу и висках проступает испарина.
Боль. Жуткая и всепоглощающая боль терзает все тело.
Не сдержавшись кричу, ощущая, как огонь разрастается и вместо крови течет по венам, опаляя собой все тело внутри и снаружи. На память приходит воспоминание о том, как я горела совсем недавно после ранения в живот. Но та боль не сравнится с этой. Там я просто вышла погреться на полуденном солнышке, а сейчас нырнула прямо в жерло извергающегося вулкана.
Силы покидают меня, тело рефлекторно выгибается на кресле, ремни впиваются в кожу, пригвождая к месту, а проклятый ошейник душит, не пуская в легкие кислород. Но он мне больше не нужен. Зачем трупу дышать?
Жизнь наконец покидает мое тело вместе с предсмертным хрипом.
10. Тебя никто не звал
Ной
Распахиваю веки и сразу же встречаюсь взглядом с карими глазами, которые мгновенно расширяются от страха, их обладательница вздрагивает и отступает на шаг назад.
– Спокойно, – тихим слегка хриплым голосом говорю я. – От меня не будет проблем.
Девушка мгновенно успокаивается. Оглядываю ее с головы до ног: среднего роста, каштановые волосы собраны в хвост на затылке, щеки покрывает легкий румянец. Впервые ее вижу – это факт.
– Знаю, – расслабившись окончательно, произносит девушка и скромно улыбается. – Просто я не ожидала, что ты проснешься так резко. Вот, зашла поменять тебе капельницу.
– Капельницу? – перевожу взгляд и действительно замечаю иглу в вене.
– Да. Тебе назначили питательный раствор внутривенно, пока ты не проснешься и не сможешь есть самостоятельно.
– Ну так я вроде проснулся. Может, не надо? – тянусь к игле, но девушка протестует.
– Нет, пожалуйста, не вытаскивай. Иначе доктор Бейли разозлится на меня. Я позову его прямо сейчас, и тогда, возможно, он все отменит.