Жорж - иномирец

– Мыкола…, надо идти… друга вызволять. – Еле выговаривая слова, произнесла кошка.

Хозяин прервал пение и, прищурив один глаз, посмотрел на Лялю.

– Идем. – Он поднялся и опрокинул табурет. – Только… чепец тебе повяжем. Бабка! Неси свой чепец!

Жена, видимо, эту компанию не приветствовала. Бочком, сторонясь кошки, подошла к мужу и протянула ему свой красочный платок.

– Надень. – Хозяин протянул Ляле платок. – Конспирация.

– Я не умею. – Ляля держала платок в руках, не зная, как его применить.

Попыталась по-ковбойски закрыть им лицо.

– Мань… помоги. – Хзяин неувернныи движением провел указательным пальцем от жены к Ляле.

– Не надо за мной идти! – Я сказал это негромко, но жена хозяина все равно вскрикнула и схватилась за сердце.

– О! Жоржик! – Ляля бросилась к окну и попыталась взять меня руками за лицо. От нее разило перегаром. – А мы собирались к тебе.

– Дружище! – Мыкола подошел к окну и, схватив меня крепкими руками, втянул в дом. – Ты прости, что принял тебя за вора. Эта красотка, мне все рассказала. – Он сделал акцент на слове «красотка» - Садись, угощайся, чем бог послал. Бабка! Неси тару гостю.

Первые две стопки я замахнул без закуски. Хотелось загасить стресс, пережитый во время вынужденного одиночества. Когда тепло и хмель растеклись по телу, набросился на еду.

– Уважаю. Наш человек. – Произнес хозяин довольно. – И эта дамочка, наш человек. Не отставала от меня. А этот…, слабак, после каждой рюмки спит.

– У него метаболизм другой. – Заступился я за змея.

– А, вон оно что. В следующий раз пусть приносит какой надо. А тебя что, отпустили? – Мыкола упер в меня мутные глазки. – Наш-то хваткий, любит звания получать.

– Нет, сбежал сам.

Хозяин заржал во все горло, высоко закинув голову.

– Поделом ему. Он хоть и блюдит закон в нашей деревне, но подогнать раскрываемость за счет невинных, как здрасти. Выслужиться хочет.

– Жорж. – Кошка произнесла мое имя, почти проглотив букву «р». – А ты сбежал так, как я думаю? Фьюить. – Она изобразила жест, будто я перелез через окно.

– Ага. Побывал в мире, где в обороте вместо денег музыка.

– Как это? – Хозяин свел мышцы на лбу в большую складку.

– Вот вы пели сегодня, а там на это пение можно купить что-нибудь. Чем лучше поешь, тем дороже это стоит.

– Херня какая-то. – Решил Мыкола и разлил во все стопки.

– А ты такой нарядный, потому, что хорошо пел? – Спросила кошка.

– Ха, там ситуация такая была, девушка одна приняла меня за бедного и решила поступить благородно, приодеть. Она так на скрипке иг…

Кошка накрыла мою ладонь своей и приблизила вплотную свое лицо, обильно обдавая парами спирта.

– Еще раз уйдешь без меня, а тем более шляться с девками, я… - Она взяла в руку соленый огурец и раздавила его. – Понятно?

– Более чем.

Мыколу эта сценка рассмешила.

– Ой, бабы! – Он утер слезы, выступившие от смеха.

Мы выпили еще по одной, и мне стало просто хорошо и беззаботно.

– А как вы решились показаться на глаза? – Поинтересовался я.

– Как, как. Антош нашел бутылку в сене. – Произнесла Ляля.

– Это я от бабки делал заначку. – Тихо произнес Мыкола. – Когда я пошел, проверить ее, чуть в штаны не наделал. Там лежал спящий змей, и рядом эта дамочка, ревела и пыталась его разбудить.

– Да? А почему вы не побежали к участковому?

– Ну, вначале я подумал, что блазнится с перепоя, хотел на вилы насадить. Потом поговорили, Ляля рассказала про тебя, что вы свалились откуда-то хрен пойми. И так это живо было и по настоящему, что невольно проникся. А ведь и правда, грех думать, что люди, это только те, кто на нас похож. Смотри, кошка кошкой, а самогон хлещет, как человек.

– То же самое она думает о нас. Макаки макаками, а самогон делать умеют.

Мыкола снова начал ржать. Его смех разбудил змея. Антош резко выпрямился, будто и не был пьяным.

– О! Жорж! Уже отпустили?

– Сбежал. А ты, я вижу, не смог побороть своего зеленого змия?

– Не то чтобы не смог, я с ним и не боролся. Накопилось, понимаешь? Надо было дать выход. Стресс за стрессом. Помереть только на этой неделе несколько раз собирался. Можно мне этой вкуснятины. – Антош ткнул хвостом в блюдце с салом.

Мыкола расплылся в довольной улыбке.

– Все видел, но чтобы змея – хохла. И горилку любит, и сало.

– Да у нас вообще мультикультурная команда. Не выжили бы, если каждый за свое тянул. Я не так давно с ними, но уже перестал видеть, что они не такие как я. – Меня уже хорошо накрыло и хотелось сказать что-нибудь теплое о своих друзьях.

Я положил руку на плечо Ляле, притянул ее к себе и поцеловал в теплую щеку, пахнущую сеном. В темноте соседней комнаты успел заметить перекрестившуюся хозяйку дома. Мы для нее были нечистью, а вот из ее мужа получился бы нормальный иномирец.

Мы просидели в доме гостеприимного хозяина до первых петухов. Антош за это время успел впасть в анабиоз еще пару раз. Да и меня клонило, так, что приходилось ловить себя во время моргания. Ляля спала на моем плече уже больше часа и только неугомонный Мыкола все пытался расшевелить веселье. Он отключился внезапно. Говорил, говорил, замолк на полуслове и захрапел.

Оставаться в этом доме было небезопасно. Нас могли повязать во время сна. Пришлось собрать всю волю в кулак и представить себе необитаемый остров с кокосовыми пальмами, небольшим озером в центре и белым песком, на котором можно было спать и не бояться испачкаться.

С перепоя мое воображение не могло сфокусироваться. Видимо из-за этого мы очутились на острове не на земле, а чуть выше. Шмякнулись на белый песок под шум волн. Сил двигаться у меня больше не осталось. Я накрылся пиджаком, чтобы солнце не мешало спать, и отключился.

Глава 9

Молоточки, бьющие по наковальне в моей голове, разбудили меня. Яркий свет резал глаза, добавляя к стуку молоточков свою долю тяжкого похмелья. Во рту пересохло. Я выглянул из-под пиджака. Змей свесился с пальмы. Еще чуть-чуть и он мог сорваться на землю. Лялю в щелку увидеть не удалось. Я поднялся и сел. Шаткая действительность медленно вращалась у меня перед глазами. Мутило и одновременно хотелось пить, ледяной воды, да еще с выжатым в нее лимоном. Или батиного опохмелизатора из кваса, смородинового варенья и растворенной таблетки аспирина. Животворящая кислятина.