Жорж Милославский. Угнетатель 4

— Хамишь.

— Увы. Никто не свободен в своих желаниях. Вы мой сюзерен, а не сатрап. Моя честь ваша забота. — Ага, перетопчешься, уважаемый Якоб, без артиллерии. Хотя… — Когда я выделаю пушки для своих каравелл, пару штук изготовлю лично для вас. Пушки станут последним доводом короля. Естественно, научу пользоваться. Но там есть один нюанс.

— Какой? — Монарха отпустило, он понял, что таки получит желаемое.

— Чтобы они принесли пользу на поле боя, ими надо не просто научиться пользоваться, а постоянно упражняться в этом. Как с мечом или иным оружием. Нельзя возжелать, чтобы все враги убились по твоей воле. Надобно продумывать тактику применения, учиться попадать снарядами в цель. И цель выбирать с умом тоже.

— Седерик в том разбирается?

— Определенно, да. Тактику применения он освоил. Он вообще, как губка впитывает всё полезное, что видит на поле боя и даже раньше. А вот бабахать не обучен. Этому я лично обучу вас или того, кого вы мне определите в ученики.

— А короткие жезлы, как их, ружья? — Якоб Третий определенно знает обо мне всё.

— Они всего лишь костыли в руках слабосильных магов типа моих сестер или такого небоевого мага как я.

— Насчет того, что ты небоевой маг, это очередное враньё. А кто-то обещал говорить правду.

— Не вру, скромничаю. Мой дар позволяет умерщвлять врагов на небольшой дистанции и поодиночке. С вашими огненными ударами или с магией воздушников и водников мою магию не сравнить.

— То есть я прав, на магической дуэли ты можешь убить противника магией? Как ты делал это во время абордажа?

— С гарантией, вряд ли кто успеет применить по мне свою магию раньше, чем умрет.

— Я так и думал. Какой ты скрытный человек, Дорд.

— Моя бабушка говорила, что простота хуже воровства. Простодушный человек никого не обворует, но даст обмануть себя. В результате его дети будут ходить голодными.

— Да, ты своих детей голодными не оставишь.

— Так точно! Скорее, скормлю им наших врагов.

— О детях еще не задумывался, Дорд?

— Рановато мне, Наставник, об этом думать. В силу не вошел, случись что, не смогу защитить. Прокормить уже в силах, а вот отбиться с гарантией — слаб.

— И кто же посмеет на тебя напасть, на такого зубастого молодого волка?

— Да уже кто только не пробовал. От величеств всяких и до разбойников, включая даже торгашей трусливых.

— Про всяких величеств обидно было. Но как наставник сделаю вид, что не заметил. За прошлую войну всё ее в обиде на меня?

— Ни разу. Интересы государства выше жизни вашего вассала. Нормальный размен — жизнь одного графа, пусть и с войском на успех такой военной компании. На то и война, что на ней убивают. Мы знали заранее, что можем умереть.

— И ведь не врешь, я смотрю! Дорд, ты в самом деле не в обиде. Мне это важно.

— Да чего там, Ваше Величество, мой долг умереть за вас, ваш долг — за меня при нужде. Так удачно вышло, что в этот раз никто не умер. Значит, моё служение продолжается, ваша щедрость не иссякает — все довольны!

— Вот ты жук! Ладно, уболтал. Будет тебе право беспошлинной торговли в Мерсалии. А с Имантом сам думай, чего и как. Небось с соседями тоже планируешь торговлю вести?

— Именно так, Ваше Величество. Один раз ограбил, далее это уже привычно. Буду через торговлю наносить прибыль и внушать добрососедство.

— Дорд, договаривались же без официоза.

— Прошу прощения, Наставник. Но мы только что обсуждали дела королевства, а не за жизнь беседу вели. О делах лучше официально. Чтоб потом никто не сказал, что это был трёп ни о чём.

— Вот же ты вредный человек! Подкалываешь исподтишка как не знаю кто. Слушай, раз мы опять о делах, скажи-ка вот что: ты сам не надумал себе в Новом мире герцогство хапнуть? Или графство для начала?

— Нет, Ваше Величество, сразу и категорически нет. У меня Долинол еще и наполовину не обихожен. Куда мне за чужие земли браться?

— Так необязательно самому за всё хвататься. Взрослый уже, мог понять, что всё можно поручать другим.

— Ага. Для этого нужны грамотные опытные инициативные люди в свите. У вас таких много?

— Эй, придержи коней! Я тебе и так дал архитектора, больше никого не дам. Самому не хватает таких.

— Вот, Ваше Величество. При том, что вы гребете людей со всего королевства, а нехватка в умных помощниках. А представьте, каково бедному графу? Всё сам, всё под личным контролем. Куда там герцогство основывать за морем, тут своё бы не профукать.

— Это да, это легко. А заморскую торговлю, думаешь, твой безземельный барон потянет?

— Потянет! А что безземельный — так это здорово, пусть водной стихией управляет. Видно же, что это его призвание. Я ему вместо лена кораблик подарю в собственность. Не сейчас, а как покажет себя.

На этой душевной ноте, приправленной грустью от нехватки руководителей среднего и полутяжелого уровня беседа была закончена. Напоследок Якоб Третий выдал совсем уж неожиданное:

— Пришлю тебе вместе с рескриптом об освобождении от пошлин на твою торговлю еще одну грамотку. Только ты ею не маши без нуды. А лучше никому до времени не показывай. Мы своею монаршею волею решили назначить тебя, граф Жорж дер Долинол виконт дер Прист Крушитель нашим послом в Миарский архипелаг и на континент Миару, буде там найдется королевство или иное государство, достойное дипломатических сношений с ним.

Чешет как по писаному, впрочем, чему я удивляюсь — он профессиональный руководитель государства, не избранный на короткий срок. Насчет дипломатических сношений позабавило: мол, ежели будут достойные фигуры, сношай их, Жорж, дипломатично. А ежели селюки зачуханные встретятся — трахай безо всякого стеснения и в любых позах себе на забаву и нам в пользу. Я удержался от усмешки, но Якоб тот еще деятель, срисовал бесенка в моих глазах.

— Да, Дорд, если грамотка понадобится, объявишься в статусе посла. А если так обойдешься, то не показывай никому, даже своим. Так оно будет правильно. У тебя и без этого врагов во дворце столько, что можно баталию составлять из титулованных благородных. Не считая всяких шевалье, которых ты в своей скромности уже и не замечаешь.

Блин, это был упрек в высокомерии? Я вроде нормально со всеми, да я даже с бойцами из одного котла ем. А то, что некоторых не замечаю, так это не из-за их незначительных титулов, а просто как люди они мне противны. Придворные, другого и слова не надо. Не сами по себе что-то значат, а при дворе крутятся, дворняжки суть. Хотя и среди придворных есть вполне себе бульдоги, эти достойны уважения даже просто за силу свою и ярость неукротимую. Но яростных тут как раз единицы, во дворце принято свои чувства держать в узде. Яростные, они не ниже графов, ярость без силы долго не живёт.