Жребий пепла

— Забыл поблагодарить за помощь в убийстве того демона, — произнес он, поигрывая монеткой, которая ловко плясала между его пальцами.

— Кажется, из нас двоих рассыпаться в благодарностях нужно именно мне, — ответил Кенджи.

— Не суть. Я пришел к тебе не за тем, чтобы рассуждать, кто из нас двоих спас другому жизнь, — серебряник исчез в кармане Кента; сам же он огляделся по сторонам и понизил голос. — Просто хотел предупредить: сегодня далеко не все будут играть честно.

— Что ты имеешь в виду? — нахмурился Кенджи.

— До меня донеслись слухи, что несколько столбов в третьем ряду — а точнее пятеро у самой трибуны со знатью — во время работы были «случайно» слегка повреждены и вряд ли выдержат вес взрослого человека.

— То есть ты хочешь сказать…

— Что ставки выросли и кто-то решил выиграть любым способом. Пускай даже и не совсем чистым, — хмыкнул Кента и вновь принялся играться с монеткой. — Но победа не пахнет, верно? И кажется, я даже догадываюсь, кто этот человек…

— Стервятник? — сказал Кенджи. — Но каким образом он смог провернуть подобное?

— Кто знает, — дернул плечом Кента; при этом серебряник чуть не упал в пыль. — Подкуп, знакомства, чье-то покровительство… Важно одно: для некоторых это может стать неприятным сюрпризом, который обернется их поражением.

— И зачем ты делишься со мной этими сведениями? — с подозрением протянул Кенджи. Голос Кента отчего-то вызывал у него чувство, что он уже слышал его где-то совсем недавно, вот только не мог припомнить, при каких именно обстоятельствах.

— Предпочитаю побеждать честно, — усмехнулся тот, но потом посерьезнел: — А на деле мы как-никак уже один раз помогли друг друга. Так почему бы не сделать этого снова?

— Быть может, следует сообщить судьям? — произнес Кенджи.

— Можешь попробовать, — цокнул языком Кента. — Однако доказательств у нас нет, да и наши слова вполне могут сыграть против нас самих же. Дом Кошки обвинит нас в провокации и лжи, начнутся разбирательства, турнир остановят на неопределенное время… А каждый день простоя — огромные убытки для императорского магистрата, и вряд ли господин Хицу будет сильно рад нашему рвению восстановить справедливость, так как оно обойдется властям в кругленькую сумму. В общем, — повторный удар гонга прервал их разговор, — поступай как знаешь. Мое дело предупредить.

Кента исчез столь же быстро и незаметно как и появился, оставив Кенджи в полнейшем смятении. С одной стороны — все услышанное им казалось не то какой-то шуткой, не то простой сплетней. Вряд ли у Стервятника получилось бы провернуть подобную аферу под носом у судей и всех остальных участников. Тем более, учитывая его репутацию, за каждым шагом его пристально следили не один десяток внимательных глаз. Да и к тому же Дом Кошки, который за последние несколько десятков лет и не близко не приблизился к званию Великого, не стал бы идти на такой риск. Ведь всплыви правда наружу — и они рискуют потерять не только репутацию, но и жизни. Сомнительно, что победа в Турнире — пускай и весьма почетная регалия — того стоит.

С другой — Кенджи не думал, что для Кента имеет смысл нарочито вводить его в заблуждение. Однако почему, узнав о возможном обмане, он из всех участников пошел именно к нему? Впрочем, как следует поразмыслить об этом или посоветоваться с друзьями Кенджи не успел, так как участники уже начали тянуть жребий.

Сражаться предстояло особым оружием, сделанным из крайне редкого дерева, столь прочного, что об него, если верить слухам, разумеется, могла сломаться любая сталь. Целью было всего лишь столкнуть другого претендента на землю, не более; однако всем и каждому было ясно, что вряд ли сегодня дело ограничится только синяками и ссадинами.

На выбор давали мечи всех возможных форм и размеров, кинжалы, копья и не только. Кенджи подобрал себе клинок, наиболее походящий на его собственный, тот, что отдал ему Рю в Одиннадцати Звездах. Кента, конечно же, без лишних раздумий взял длинный посох, Стервятник предпочел палицу, Шуноморо же и вовсе решил биться голыми руками, как и учили в монастыре Хидзу.

В первом поединке схлестнулись между собой Нэн Хисару из Дома Паука и мечник из Дома Богомола. Несмотря на разницу в возрасте — последний был едва ли не в два раза старше призывательницы — бой велся на равных и долгое время никто бы с уверенностью не мог поставить на победу того или другого. Однако все изменил один неловкий взмах, которым тот попытался достать колдунью, потеряв равновесие. Взвившаяся в воздух огненная плеть опалила брови и ресницы Нэн, но та и не вздрогнула. Поднявшись ввысь на мигающем от мелких молний вихре, что создали ее элементали, она обрушилась на противника словно голодный коршун. Мечник попытался уйти в сторону, но запнулся и потерял драгоценное время — и через миг уже лежал спиной на песке.

Шуноморо предстояло сразиться с Кента и их поединок затмил предыдущий бой, заставив зрителей — впрочем, как и судей, и всех остальных участников, включая Кенджи — следить за происходящим затаив дыхание, боясь хотя бы моргнуть, дабы не пропустить и мгновение. Бой их напоминал скорее акробатическое представление. И если для тех, кто знал Шу, его ловкость, сноровка и скорость не были сюрпризом, то зеваки едва не заставили трибуны сложиться вдвое своим ревом, когда Шу буквально перелетел через Кента, когда тот умудрился зажать его в угол.

Однако и тот ничуть не уступал здоровяку в мастерстве, используя любую возможность достать его посохом. Кенджи желал другу победы всем сердцем, но и он не мог не заметить, что мало-помалу Шу начинает выдыхаться; движения его становились все медленнее, действовал он куда более осторожно да и удары рассекали воздух уже не с той силой, что прежде. Кента же напротив, будто получил второе дыхание. Раз за разом он обрушивал на соперника все более мудреные и длинные комбинации, стремясь заставить его выйти из привычной стойки. И в конце концов ему это удалось. Как бы не был быстр Шуноморо, боец Дома Цапли оказался быстрее. Пускай и всего на чуть, но того хватило: сделав обманный выпад, Кента закрутил посох в смертоносный вихрь и обрушил его на голень Шу.

Громкий треск заставил толпу ахнуть, да и у Кенджи, признаться по спине пробежали мурашки. Однако сам здоровяк даже не поморщился, продемонстрировав поистине железную волю. Но было видно, сколь много усилий ему то стоило — каждый раз, когда он переносил вес тела на левую ногу, лицо его озаряла гримаса боли, а со лба на песок падали крупные капли пота.

Кенджи до последнего надеялся, что его друг, пускай и в самый последний момент, сможет перевернуть ситуацию с ног на голову, найдя в себе силы вырвать победу, однако уже довольно скоро исход поединка был предрешен. Очередной ловкий выпад, несколько обманных ударов, подсечка — и Шу рухнул на землю.

Поражение здоровяк принял с достоинством и даже отвесил оппоненту уважительный поклон, а после, прихрамывая, потопал в сторону шатра лекарей, стараясь как можно меньше наступать на больную ногу.

И вот наступил момент истины, когда на столбы взошел и сам Кенджи. Биться ему предстояло против Стервятника — вот уж сюрприз! — который на этот раз вместо меча решил взять себе топор. На самом деле, умом и сердцем Кенджи понимал, что в реальном поединке он бы не оставил представителю Дома Кошки ни шанса — пускай это и звучало довольно нескромно — но припоминая предупреждение Кента, все же оставался настороже и держал ухо востро. Неизвестно, сколько грязных трюков припас в кармане Стервятник и на что он готов пойти ради того, чтобы одержать вверх и получить звание чемпиона Турнира.