Жребий Судьбы

С дороги уже были слышны шаги — это возвращались Мик и Карсон. Поцарапанные, с окровавленными руками, но довольные.

— Порядок. — весело сказал Эскабара, вытирая длинный нож-мачете. — Всех уложили.

— Сколько их было? — спросила Ванда, держа подмышками по ребёнку.

— Всего четверо. — ответил Карсон. — Но я видел там подходящую машину, на которой эти твари приехали на заправку. Может, в баках ещё есть топливо.

Машина оказалась продуктовым фургоном, грузовой отсек которого был оплетён широкими металлическими полосами. Дверь была обита алюминием и снабжена снаружи засовом.

— Для перевозки людей. — объяснила Лёну молодая женщина со светлыми волосами, которую звали Джойс.

Внутри фургона валялись рваные тряпки, верёвки, обрывки упаковок от чипсов, пахло тяжело и неприятно.

— Держи. — сказал Лёну Эскабара, подбрасывая ему тяжёлый автомат. — Умеешь пользоваться?

При первом взгляде оружие походило на знакомый Калаш, разве что незначительные отличия давали знать, что это всё же другой автомат: патронная коробка легче, приклад массивнее.

— Им нравятся Калачи. — сказал Карсон. — Русийское оружие вообще считается самым надёжным в бою.

Он отправился в кабину, а остальные забрались в грузовое отделение.

Машина заурчала мотором и тронулась с места. За рулём была Медж — та женщина, что сказала Лёну про Леночку и её несчастье.

Дети молчаливо жались друг ко другу, пожилая Ванда держала на руках двухлетнего ребёнка. Мужчины лежали на полу и спали, не выпуская из рук автоматы.

— За сколько дней можно пересечь Годскую равнину? — спросил Лён у Рипа.

— На машине да по дороге — за день. — ответил тот. — А пешком можно и месяц тащиться.

— Только долго мы не проедем. — мрачно блеснув глазами, заметил Мик. — К утру утопим фургон в реке и спрячемся в лесу. И то, если повезёт, и не напоремся на патруль.

Он заправлял патроны в обойму, поэтому Лён тоже взялся проверить оружие — пригодились навыки, полученные на уроках ОБЖ!

— Из какого же ты мира? — задумчиво спросил его Рип, глядя, как Лён ловко разобрал и собрал оружие. — Мне вот такую штуку не дадут — я только с луком обращаться умею, да с мечом.

— Тебе и не положено. — не глядя ответил Лён. — Ты и так прекрасно обходишься.

— Но здесь нет мечей. — печально возразил Рип Ванон. — А луки плохие и ненадёжные — нет хороших оружейников. Так что в бою я могу действовать только битой.

— Мы пробовали его учить. — ответил Эскабара на вопросительный взгляд Лёна. — Пустое дело. Он не может удержать автомат в руках — вся обойма уходит в воздух.

— Потому что я не могу понять, отчего он так толкает в плечо. — оправдывался Рип. — Я никогда такого оружия не видел.

— Не знаю, откуда он такой дикий взялся. — пожал плечами Мик. — В какой деревне жил.

— Может, ты меня поучишь? — спросил на ухо Лёна Рип Ванон. — Потом, чтобы они не видели.

— Нет, не поучу. — усмехнулся тот. — Обходись бейсбольной битой.

С другой стороны с Лёном сидела Леночка и с улыбкой слушала их разговор, покачиваясь от движения фургона.

— Я поучу тебя, Рип. — сказала она. — Я училась в школе стрелять из автомата. У нас были уроки военной подготовки и ОБЖ.

Глава 19. На генеральской даче

Они смотрели, как грузовик, пущенный с обрыва, уходил в воду, булькая и пуская пузыри. Ночь близилась к исходу — на востоке загоралась малиновая полоса — и требовалось найти дневное убежище.

— Нам нужны боеприпасы. — сказал Эскабара, сосчитав патроны. Их было слишком мало, поэтому "Калачи" были в этом маленьком отряде не полезнее дубинок.

— В леса они не лезут. — объяснил бородатый Карсон. — Знают, что долго в них беглецам не просидеть — скоро зима. А дороги патрулируют.

Группа продвигалась под утренним дождём вдоль автострады, прячась за деревьями и кустарником. Пока всё было тихо — ничто не тревожило молчание осеннего леса. Даже воздух был тих.

Красивая это была осень — ласковая, тёплая, безмятежная. Казалось, что это не беглецы скрываются от врагов, а просто группа туристов прибыла в лес накануне скорых холодов — посидеть у костерка, побренчать на гитарах, побегать по пышному жёлтому ковру опавших листьев и напоследок залечь в тёплых спальниках, глядя на усыпанное звёздами осеннее небо.

Да, вся природа к тому располагала, так что было странно видеть, как озабоченно двигаются люди, старательно избегая прикосновения низко висящих веток и тщательно выбирая место, куда ставить ноги. Бахилы люди сняли, чтобы меховые тапки не намокли на влажной земле. По совету опытного Карсона все привязали к подошвам еловые ветки, чтобы не оставлять за собой человеческого запаха.

Молча шли женщины, неся на себе поклажу. Молча шли мужчины, держа наготове оружие и насторожённо озираясь. Дети постарше терпеливо переносили трудности пути, а младших женщины несли в рюкзаках за спинами — чтобы руки оставались свободны. Время от времени проводник останавливал всю группу и уходил вперёд, чтобы проверить обстановку.

— Вот это раз. — удивлённо сказал Мик Эскабара. — Хорошая хата.

Лес кончился как-то сразу, и обнаружилось свободное пространство, на котором стоял не тронутый войной настоящий летний особняк — с широкой верандой по второму этажу, затейливыми башенками, с аккуратной оградой и чугунными шишками на верху столбов.

— Если он так сохранился, может, в нём есть ванна. — мечтательно проговорила Ванда. — Так хочется помыться, и дети грязные, как поросята.

— Что-то тут не так. — проговорил Карсон, озабоченно почёсывая бороду.

Тут, словно в подтверждение его слов на широкое крыльцо вышла высокая лохматая фигура грязно-рыжего цвета.

Одежды они не носили, да она им и не была нужна — своя шкура лучше. Долговязые, длиннорукие, они даже не горбились, и спины у них были прямые. Только на голове у этого была чёрная беретка, лихо заломленная набок. К нему вышел второй, точно в такой же беретке. И они неторопливо закурили, забросив автоматы за спины.

— Десантные береты. — шёпотом сказал Эскабара, когда вся группа молча залегла в траве. — Значит, охраняют какой-то важный объект.