Жулик: грабеж средь бела дня

Грузно поднявшись с Наташи, милиционер почесал волосатый живот, из-под которого свисал полувялый член во влажном презервативе.

– Обожди, Юрочка… – Присев, Голенкова кокетливо взяла член указательным и средним пальцами на манер сигареты и аккуратно стянула контрацептив. Поискав глазами мусорку и не обнаружив ее, школьная медсестра завернула резинку в бумажку и, сунув ее в сумочку, прокомментировала: – По дороге выброшу.

Коробейник застегнул брюки и мельком взглянул на часы.

– Спешишь, что ли? – поинтересовалась Наташа. – Отдохни, и давай еще палочку…

– Сейчас звонок на большую перемену, – напомнил начальник ОБЭПа. – Дочь твоя может нагрянуть.

Десятиклассница Таня Голенкова училась в этой же школе и во время перемен нередко заглядывала к маме в медпункт.

– Ничего страшного, – отмахнулась Наташа. – Думаешь, она моему козлу стуканет? Да ни в жисть! Она его что-то не больно и жалует.

Поднявшись с кушетки, медсестра деловито натянула на жирную задницу брюки и, накинув белоснежный халат, встала с сигаретой у открытого окна.

– Послушай, Юра, – сказала она, поправляя сбившуюся прическу. – Чуть не забыла… У тебя никаких знакомых ювелиров нету?

Коробейник ответил не сразу. Деловито поправил брючный ремень под выпуклым животом. Достал из кармана огромный носовой платок, утер им вспотевшее лицо и высморкался громко и результативно.

– Можно найти… – произнес он, подумав. – А зачем тебе?

– Вот, посмотри. – Наташа достала из кармана маленький кругляк желтого металла. – Хочу колечко себе заказать. Знаешь, теперь в моде такие ажурные, с инициалами и сердечком… Как ты думаешь – может, тут не только на колечко, но и на сережки останется?

Взяв золотой диск, Коробейник удивленно разинул рот. Это была золотая монета. На лицевой стороне блестел выпуклый профиль Николая II и мелкая надпись по кругу. На оборотной вырисовывалось четкое изображение двуглавого орла и легенда старославянской вязью: «ИМПЕРIАЛЪ. 10 РУБЛЕЙ ЗОЛОТОМЪ. 1915 ГОДЪ.»

– Откуда это у тебя? – пораженно спросил начальник ОБЭПа.

Наташа виновато потупила взор.

– Понимаешь, пару дней назад большую стирку затеяла. Решила заодно и куртку своего козла переполоснуть. Стираю и чувствую – под пальцами что-то круглое. Думала, мелочь забыл достать. Короче, во внутреннем кармане прореха оказалась, вот эта монетка за подкладку и провалилась. Ну, я себе и забрала.

– Неужели Эдик не заметил пропажи? – искренне удивился Коробейник, внимательно рассматривая империал.

– Не знаю… Во всяком случае, ни о чем меня не спрашивал. А ведь уже четыре дня прошло.

– Значит, ты у него этот червонец украла? – В голосе милицейского подполковника зазвучали металлические нотки.

– Почему это «украла»? Мы ведь одна семья… Пока что. Значит, по закону я тоже имею право на его имущество, – быстро нашлась Голенкова и, выбросив сигарету в окно, подошла к Коробейнику. – Юрочка, так как насчет ювелира?

– Давай сделаем так, – предложил милиционер, подумав. – Ты мне отдаешь этот червонец. А взамен получаешь кольцо и сережки, какие захочешь. Или я тебе денег дам. Прямо сейчас. Идет?

– Конечно!.. – обрадовалась Наташа.

– Держи. – Коробейник положил на стол две стодолларовые бумажки. – Хватит, надеюсь?

Школьный звонок стеганул по ушам, словно плеть. Меньше чем через минуту за дверью с визгом и топотом пронеслась орава младшеклассников.

– А как насчет еще одной палочки? – Голенкова просительно взглянула в глаза любовника.

– Хорошего понемножку. Не последний день, надеюсь, живем, – бросил правоохранитель и, растерянно глядя на золотую монету, уточнил: – Так, говоришь, Эдик ничего не заметил?

– Ни о чем меня не спрашивал. Я все его вещи перетрясла, но больше ничего не нашла.

– Значит, таких монет у него очень много… Если он их даже не пересчитывал, – резонно заключил мент.

Наташа равнодушно передернула плечами.

– В последнее время он вообще ведет себя как-то странно. Уезжает рано, возвращается за полночь. И наглый-то, наглый такой стал! Как будто весь мир ему должен, – наябедничала она.

– Если заметишь за ним что-нибудь необычное… Мне сразу же сообщай. Как в прошлый раз. Хорошо?

– Мы же договорились! – подобострастно улыбнулась Голенкова.

В милицейском кармане мелодично зазуммерил мобильник.

– Подполковник Коробейник слушает, – приложив трубку к уху, представился он.

Абонент был не слишком многословен, однако сообщение его донельзя взволновало начальника ОБЭПа. Лицо его в одночасье сделалось суровым и сосредоточенным, глаза заблестели тревогой.

– Как? Точно? Где, где, говоришь? Так это же… А кто обнаружил? Никаких официальных бумаг, никаких опознаний и понятых, никаких лишних людей, понял? Дебила участкового гони на хрен, не его ума дело. В протоколе пока зафиксируй как неизвестных. Оставайся на связи. Выезжаю. Все на месте… Что? А-а-а, ты насчет этого? Спасибо за поздравления, уже в курсе. Проставлюсь, не волнуйся. Кстати, этот Точилин из Генпрокуратуры… Нигде не светился? Напомни козлам из ГИБДД, чтобы «Волгу» его не тормозили. Все, еду, жди.

Едва Коробейник закончил переговоры, как в дверь постучали. Наташа запахнула халат и, бегло осмотрев себя в зеркале, щелкнула торчащим в замке ключом.

На пороге стояла желто-смуглая блондинка с длинными распущенными волосами: высокая, стильная и кинематографически хорошенькая, в огромных, на пол-лица, очках. Заметив маминого гостя, Таня Голенкова совершенно не удивилась. Высокопоставленный милиционер бывал тут нередко.

– Мама, мне сегодня репетитору по английскому платить, – объявила Таня. – Ты обещала…

Спрятав мобилу, Коробейник плотоядно взглянул на вторичные половые признаки девушки, рельефно вырисовывающиеся под тонкой ажурной блузкой. К сожалению, первичные признаки скрывала длинная юбка. Милиционер давно мечтал отодрать дочь своей стационарной любовницы, и лишь боязнь скандала, который непременно закатила бы Наташа, удерживал его от решительных шагов.

– Что же ты, Танечка, со мной не здороваешься? – приторно спросил Юрий Васильевич.

– Здрасьте, – неприязненно молвила девушка и многозначительно покосилась на полурасстегнутую ширинку милицейского офицера.