Журнал «День и Ночь» №3 2009 г.

Переводчик

С головой накрывает невидимая волна И не важен убогий быт или свет тусклый, Ведь поэзия — перевод с Божественного на Русский. Кто впервые сказал об этом — Бог весть. Может, это умная мысль, может — ересь. Но пока хоть один переводчик на свете есть, Человечество не погибнет, Надеюсь. Слушай Голос, и не придумывай ничего. Разбирай слова, учись, доходи до сути. И не мни себя автором. Все мы только Его Слуги. Но когда однажды, рассекая веслом волну, Увозя меня в никуда, седой перевозчик Будет требовать плату, я ему протяну Пару строчек. А жизнь была — горой крутой И кружкой пенной браги… Цепляюсь каждой запятой За белый лист бумаги. Крючком, значком — за белый лёд, За белый свет цепляюсь. И каждый миг, и каждый год — Прощаюсь и — рождаюсь!

В автобусе ночном

«О, русская земля…»

(«Слово о полку Игореве»)

«О, русская земля, уже ты за холмом…» В автобусе ночном не дремлется, не спится. Здесь, за границей — кров. Здесь, за границей — дом. Здесь жизнь мою навек пересекла граница. О, русская земля, ты мне родная мать, Но горечь и печаль намешаны с любовью… Как ты легко смогла детей своих отдать И быстро позабыть оставленных тобою. Князь Игорь не придёт… О, русская земля! Удельные князьки вершат дела поныне. Не знаю я теперь, где Родина моя. Мне всё равно, где жить. Я всюду на чужбине. И там, где сердцу быть, стоит горячий ком. Но паспорт погранцу я отдаю послушно. О, русская земля, уже ты за холмом… Всё так же велика. И так же равнодушна. …И если ты в межзвёздной глуши летишь И смотришь на шарик, который тебе был дорог, Найди то место, где Омь впадает в Иртыш. Я здесь стою и смотрю на любимый город. Всё те же деревья, и скаты зелёных крыш, И пушка, что молчит со времён Бухгольца… И если ты действительно там летишь — Прошу тебя, не обожгись о Солнце. Что есть Земля? Пристанище наших тел. А путь души, увы, никому не ведом. Но если б ты увидеть меня хотел, То я летела б сейчас за тобой следом.

Летоход

Весноход, летоход, зимоход… Кто сказал, что таких не бывает? Каждый месяц, как льдина, плывёт, В дымке памяти тонет и тает. Точно так, как весной ледоход — Неизбежен, стремителен, краток, Наших лет человеческих ход Превращается в лёгкий осадок. Жизни вечный девиз: «Всё пройдёт». Обижаться на это нелепо. В тихой глади разлившихся вод Отразится бездонное небо. Боже мой, какой смешной расклад: Мой расцвет пришёлся на распад. А потом — не стало той страны. А теперь — кому стихи нужны? Новый век. Совсем другой народ. Снова не вписалась в поворот.

Не хочется уходить

Вьюны сердцевину прячут, На солнце можно смотреть… Не хочется уходить с дачи. Всё сделано. Что сидеть? Но так — почти нереален — Вечерний этот покой, Так вечен, велик, зеркален Закат над большой рекой, Так тих наш зелёный остров, Что времени рвётся нить. Не хочется уходить… Просто — Не хочется уходить.

Переводные картинки

Детство моё бедное… Коричневые ботинки, Противная шапка фетровая, От которой болит висок. Но было чудо в прогулках — Переводные картинки. Картинки переводные — По три копейки листок. На выходной иль в праздники Мама давала денежку, И я покупала картинки — Чаще всего, одну. И выбирала долго, И несла её нежно-бережно, И окунала в воду, И прижимала к столу. Она была с виду бледная, Неясная и невзрачная, Но я — то знала, что делать, Чтоб стала она другой. Сдвигалась бумага верхняя, Серая, полупрозрачная, И вспыхивал мир — зелёный, Красный и золотой! …Прошу тебя, моё слово, Любое стихотворение: Сдвигая серые будни И обнажая смысл — Позволь мне справиться с грузом Отчаянья и неверия, Картинкой переводною, Волшебною, Окажись!

Нелли Яшумова Перекрёсток

Она родилась и всю свою жизнь прожила в Ораниенбауме (дворцово-парковый пригород Петербурга). Работала в музее-заповеднике. Выпускница Литературного института, семинар И. Л. Волгина. Поэт, журналист, критик, редактор DiY-прессы, фотохудожник, коллекционер катастроф, блоггер наконец. Публиковалась в местной и самиздатовской прессе. Прижизненных книг не было. Покинула наш мир 15 августа 2007 года. «Нелли была человеком коммуникабельным и ярким. Острой на язык и небанальной в суждениях, мастером жизненных фабул и заядлым игроком в бисер. Нелли Яшумова была поэтом. Очень питерским. Неуспешным — и состоявшимся. Неровным в воплощении — но настоящим».

Два стихотворения

1

Рядом с вагоном едет вагон отражённый, Там спит мужчина, мучительно сгорбленный спит. Здесь он проснулся, и смотрит вокруг поражённый: Долго ещё будет с толку он сбит? Тень сосны, отражённая в нашем вагоне, Едет, скамейку пушистою лапой накрыв, У офицера на красно-зелёном погоне Заночевал рыжеватый обрыв. Срыв на прогоне. Срыв.

2

На кромке отраженья двух вагонов Сидела я — небесной и лесной. Как звёзды на полковничьих погонах С эмалевой тоской У красной кромки общего погона. Но я не выходила из вагона. Два имени пространств, но путь един. И там, и тут — мужчина в скорбной дрёме: И в отражённом ехал он вагоне — И здесь под жёлтой лампою чадил. Но там, под отражением очей, Под блеск улыбки тихой белой ночи Под наплетеньем скомканных лучей, Когда душа великого захочет — Он плыл по воздуху… И между этих двух Я видела, что телом правит дух. Но в этот день я собрала Последнее звено. Я ничего не поняла, Но это — всё равно. Всё так же будет литься дождь, Холодный дождик злой, И ты, усталая, вздохнёшь Над бедной головой. Среди случайностей пустых, Среди ночных обид, Мне ничего не прощено; Поставлено на вид. Проплешье улицы И тянет нафталином На этом залежалом перекрёстке, Но город, Выброшенный на сквозняк, Весь рыхлый, пропылённый, осторожный Глядит куда-то поверху голов… А мы бредём внизу, необъяснимы, в тени своих особых обстоятельств. Подземные реки ловили Грустные автомобили. Город гадал по ладоням Вытянутых площадей, Где, среди линий трамвайных, На опустелых окраинах, Двигались тени людей. В шуме и гаме Рождались слова. Им помогали Губами сперва. После руками Лепили тела И отпускали Бежать из тепла.

Ирина Ямайкина Когда б не крылья за спиной