Журнал «Если» №10 2010

Сыщикам каноны жанра позволяют использовать лишь то оружие, что, по меткому выражению одного из героев Хайнлайна, «находится между ушей, под скальпом», Или «маленькие серые клеточки», о которых так любил говорить чудаковатый бельгиец Эркюль Пуаро.

Но, как любое правило, имеет исключения и это, Даже великие детективы из ставших классикой произведений понимали, что никакие логические построения не помогут выследить злоумышленника по запаху лучше, чем это сделает специально обученный пес, а пулю, выпущенную метким стрелком, не стоит пытаться остановить силой мысли — куда безопаснее подставить под удар искусно сделанную восковую копию жертвы. И уж конечно, грех не использовать для борьбы с преступностью те возможности, которые предоставляет фантастика. Тем более в кино, где это позволит добавить зрелищности, которой так трудно добиться, изображая работу мозга.

Что сказали мертвецы

Как известно, один из родоначальников детективной литературы сэр Артур Конан Дойль был активным исследователем и проповедником спиритизма. Однако созданный талантом писателя гениальный Шерлок Холмс ни в одном из своих расследований не поддался соблазну выяснить, кто убийца, непосредственно у жертвы преступления.

Трудно сказать, что было тому причиной. Возможно, писатель не хотел смешивать рассказы о проницательном сыщике, бывшие для него, как говорят, лишь способом заработка, с «наукой» о мире духов, исследование которого Конан Дойль считал подлинным делом своей жизни. Или же он понимал, что прямой ответ сводит на нет головоломку, составляющую, согласно определению Борхеса, суть детектива. А может, справедливо рассудил, что показания духа имеют ценность лишь для последователей спиритического учения, для правосудия же они не значат ровным счетом ничего.

Последние два соображения, кстати, приходится учитывать создателям кино и сериалов, решившимся, несмотря ни на что, привлечь к расследованию души умерших. Да что там говорить — сам Шекспир в «Гамлете» столкнулся с подобными трудностями. Во-первых, тень убитого короля называет имя убийцы еще в первом акте, что лишает пьесу детективной интриги, во-вторых, легитимность показаний тени все-таки вызывает у главного героя сомнения!

Ну, а если серьезно, преодоление этих трудностей зачастую и составляет содержание «мистических» кино- и теледетективов. Идеальное решение, позволяющее справиться с обеими проблемами, — использовать общение с призраками для поиска реальных улик. Так, в «Шестом чувстве» М.Найта Шьямалана дух умершей девочки через героя Джоэля Осмента помогает безутешным родителям найти видеокассету, изобличающую мачеху-отравительницу. Впрочем, там это всего лишь эпизод, юный духовидец отнюдь не сыщик, он помогает свершиться правосудию лишь потому, что такова воля мертвых. В похожей ситуации иногда оказывается и героиня сериала «Говорящая с призраками»: она помогает гостям из потустороннего мира завершить незаконченные при жизни дела.

Совсем другое дело — сериал «Медиум». Его героиня целенаправленно использует свой дар для раскрытия жестоких преступлений. Жертвы душегубов общаются с ней через сны, расшифровка их туманных посланий представляет собой интеллектуальную задачу, не уступающую по сложности загадкам классических детективов, а ее решение позволяет получить доказательства виновности, способные удовлетворить самых упертых материалистов.

Похожим образом использует свой дар и молодой следователь Игорь Шевцов — герой российского телесериала «Отблески». Для коллег он просто удачливый сыщик. То, что для поиска улик он применяет паранормальные способности, ему приходится скрывать, чтобы в лучшем случае не быть поднятым на смех, а в худшем — не оказаться в психушке.

Есть и обратные примеры. Так, чтобы придать своим наблюдениям вес в глазах полицейских, Шону Спенсеру из сериала Psych («Ясновидец») приходится притворяться экстрасенсом. Был подобный опыт и в прошлом Патрика Джеймса — персонажа сериала «Менталист». Особняком в ряду историй о «говорящих с покойниками» стоит комедийное телешоу в жанре «черного» юмора «Мертвые до востребования». Одно прикосновение героя Неда оживляет мертвых. Второе прикосновение навсегда умертвляет возвращенного к жизни. Если Нед оживит кого-то более чем на одну минуту, то умрет кто-то другой. Герой сознает, какую опасность его умение представляет для окружающих, и пользуется им лишь для оживления гнилых фруктов и ягод для пирогов, которые печет в своей небольшой кондитерской. Но о его необычном даре узнает не слишком удачливый частный детектив. И, сообразив, насколько облегчит расследования возможность напрямую расспросить убитого об обстоятельствах смерти, шантажом вынуждает кондитера помогать ему в работе. Проблема (не единственная) в том, что, получив возможность высказаться, мертвецы обычно говорят о чем угодно, только не о своей смерти.

У нас есть такие приборы!..

«Допрашивать» покойников пытаются герои не только мистических или фэнтезийных детективов, но и произведений в жанре «твердой» НФ. Особенно преуспевают в этом члены подразделения «Грань» из одноименного сериала. В пилотном эпизоде это происходит путем синхронизации ритмов мозга накачанного наркотиками агента, погруженного в камеру сенсорной депривации (бак с теплой подсоленной водой), и жертвы преступления. Жертва в данном случае была всего лишь в коме, но автор метода, гениальный ученый Уолтер Бишоп, уверял, что таким образом можно получить доступ и к памяти трупа — если с момента смерти прошло не более шести часов. В другой серии Бишоп на новом технологическом уровне «реанимирует» старый миф, будто на сетчатке мертвеца сохраняется изображение того, что он видел перед смертью.

А вот в сериале «Кукольный дом» фантастических гаджетов не так много. Собственно, он там один — устройство, позволяющее записать в мозг человека новую личность. Корпорация «Россум», владеющая этой технологией, использует ее в «кукольных домах», где подписавшим контракт добровольцам («куклам» или «активам») стирают память, замещая навыками и фальшивыми воспоминаниями, необходимыми для исполнения прихотей богатых клиентов, И хотя все это противозаконно, нередко «кукол» используют для расследования преступлений, внедряя им личности сыщиков (например, криминалиста для сбора улик в деле, угрожающем безопасности «кукольного дома») или преступников (в одном из эпизодов в мозг «актива» записывают личность маньяка, что помогает выяснить, где спрятаны похищенные настоящим маньяком девушки). При помощи «куклы» богатой клиентке «дома» даже удалось раскрыть собственное убийство. Заподозрив неладное, она стала регулярно сохранять резервные копии своей личности, и когда преступление свершилось, сознание покойной было помещено в тело девушки-«актива». Явившись в собственный дом, жертва убийства выяснила, кто из домочадцев отправил ее в могилу, и помогла снять подозрения с невиновного.

Действия «Грани» и «Кукольного дома» происходят в наши дни, в знакомом нам мире. А что же в будущем? Фантастическое кино демонстрирует самый широкий спектр взглядов на то, как будет осуществляться борьба с преступностью. Тут и выхолощенная беззубая утопия «Разрушителя», где для того, чтобы справиться с разбушевавшимся злодеем, приходится размораживать сурового копа, помещенного в криокамеру в лихие 90-е годы XX века. Здесь же неприветливый мир «Судьи Дредда», где функции полиции, суда и палачей взяли на себя вооруженные «судьи». А вот в советском многосерийном телефильме «Гостья из будущего» космических пиратов арестовывает не полиция и даже не милиция, а научный сотрудник Института Времени.

Но какая же техника используется правоохранительными органами завтрашнего дня? Разумеется, к их услугам разнообразные бластеры, флаеры и роботы — все то, с чем обычно и ассоциируется фантастика.

Особого внимания заслуживают средства, созданные фантазией кинематографистов для борьбы с преступлениями, порожденными самим миром будущего, не имеющими аналогов в реальности.

Так, если верить Филипу Дику, написавшему роман «Мечтают ли андроиды об электрических овцах?», и экранизировавшему его Ридли Скотту, к 2019 году для землян серьезной проблемой станут убегающие из космических колоний роботы-репликанты. Бороться с ними призваны подразделения полицейских-«блейдраннеров». Само собой, в их распоряжении лазерные пистолеты, летающие автомобили и прочая машинерия. Но главное «оружие», позволяющее отличить человека от робота, — тест Войта-Кампфа, процедура, схожая с проверкой на полиграфе.

Вообще, в мире антиутопии вне закона может оказаться все — вплоть до невосторженного образа мыслей и недозволенного проявления эмоций. Разумеется, в таких условиях наиболее действенным средством борьбы с преступлениями является тотальная слежка за каждым гражданином. В качестве примеров можно привести различные киноверсии «1984» (скоро нас ожидает очередная встреча с героями Оруэлла, на сей раз адаптировать классическую книгу для большого экрана взялся Тим Бартон) или завораживающий «Эквилибриум» Курта Уиммера.

В версии будущего, изложенной в романе Рэя Брэдбери «451 градус по Фаренгейту» тяжелейшим преступлением является чтение книг. Увы, в экранизации, снятой Франсуа Трюффо в 1966 году, не нашлось места для «механических псов» — чудовищных роботов-ищеек, преследующих нарушителей закона. Сам Брэдбери считал их отсутствие в фильме одним из двух существенных минусов картины. Остается надеяться, что в новом киновоплощении романа мы увидим это порождение фантазии великого писателя.

Вперед в прошлое, назад в будущее