Журнал «Если» №10 2010
Шрифт:
В будущее стараются заглянуть не только фантасты, но и персонажи их произведений. В том числе и для предотвращения еще не совершенных злодеяний. В картине Стивена Спилберга «Особое мнение», экранизации одноименного рассказа Филипа Дика, борьбой с преступлениями, которым только суждено произойти, занимается специальная организация Precrime. В основе ее деятельности — видения трех мутантов-провидцев. В фильме они носят имена классиков детектива Конана Дойля, Кристи и Хэммета: Артур, Агата и Дэшил. Конкретны в их предсказаниях лишь имена убийцы и жертвы, все прочее довольно туманно. Базируясь на скудных данных, сотрудники Precrime должны определить место преступления и успеть предотвратить его. В рассказе работа системы безупречна, в экранизации
Работу Спилберга можно назвать вольной интерпретацией литературного произведения, а вот подобрать нужное слово, чтобы охарактеризовать то, как обошлись с рассказом того же Дика «Золотой человек» создатели картины «Пророк», крайне сложно. У писателя герой и не думал использовать свой дар предвидения для борьбы с преступностью. В рассказе он вообще не думал, и дар, заменивший ему разум, использовал как раз для того, чтобы не попасть в руки полиции, которая видит в нем угрозу существованию человечества как биологического вида. К моменту экранизации представления о глобальных угрозах изменились, и в фильме герою пришлось предотвращать подготовленный террористами ядерный взрыв.
От видения будущего один шаг до путешествий во времени. В фильме «Эпоха за эпохой» Герберт Уэллс использует машину времени, чтобы отыскать и остановить сбежавшего в 70-е годы XX столетия Джека Потрошителя. В успешном кинобоевике «Патруль времени» и последовавших за ним сиквеле и телесериале рассказывается о целой службе, борющейся с преступлениями во времени. Общим для работ Мейера и Хайамса является тот факт, что «хорошие» вынуждены использовать машины времени потому, что ими уже пользуются «плохие».
Иначе обстоит дело в фантастическом триллере «Дежа вю». В результате расследования взрыва парома, унесшего жизни более пятисот человек, агент бюро по контролю за оборотом алкоголя, табака и огнестрельного оружия Даг Карлин узнает о секретном проекте «Белоснежка». Агенту объясняют, что в ходе эксперимента территорию, где произошел теракт, всеми возможными способами сканировали семь спутников слежения — «семь гномов». На основе их данных компьютер формирует комплексную картину, позволяющую увидеть и услышать все, что происходит в любом месте сканируемого участка, даже в закрытых помещениях. Однако расчет очень сложен, он занимает более четырех дней, а его результат из-за большого объема невозможно сохранить. Поэтому местность можно изучать лишь в реальном времени. Для этого-то и понадобился Даг: он как эксперт должен сказать, куда надо смотреть, чтобы выявить террористов. Агент не удовлетворяется подобным объяснением и выясняет, что изображение, создаваемое «Белоснежкой», вовсе не компьютерная модель, а реальное прошлое. Более того, прошлое можно не только увидеть, но и отправиться в него. Что Карлин и делает, ценой своей жизни предотвращая гибель многих сотен людей.
«Зритель любит детективные фильмы», — говорилось в старой советской кинокомедии. Жанровая принадлежность кассовых кинохитов последнего времени позволяет утверждать, что фантастику зритель любит не меньше. А значит, фантастические детективы просто обречены на успех. И не в последнюю очередь этот успех обеспечивает демонстрация разнообразных технических и магических чудес, позволяющих свершиться главному чуду — торжеству справедливости.
Сергей ЦВЕТКОВ
ДЖОН ШИРЛИ
ПРАВА АНИМУСА
— И с чего это ты опять отправляешься стрелять, Эндрю? — рассердилась Уилемина. — Это уже третий раз за неделю. Ты обещал мне осеннюю
прогулку. Листья на деревьях просто великолепны.— Ты получишь свою осеннюю прогулку, дорогая, — ответил Эндрю, набивая карманы патронами для дробовика. Патроны, которые выдавал стрелковый клуб, ему не нравились. — Но сначала я хочу пострелять по мишеням. Эта новая машина, которая подбрасывает мешки с перьями, просто чудо. Ее обслуживают слуги полковника и при этом вечно трясутся от страха. Ужасно боятся выстрелов. Хотя и мешки, и дробь летят в другую сторону.
Уилемина стояла в передней, у овального зеркала в серебряной оправе: поправляла чокер [2] из слоновой кости и приглаживала уложенные роскошной копной рыжевато-каштановые волосы. В свете газового рожка ее лицо казалось более хмурым, чем обычно, и Эндрю подумал, что последнее время слишком часто видит это замкнутое выражение.
«Стоит чему-то прорасти во мне, — решил он, — и она станет неуправляемой».
Что за странная мысль! Она родилась внезапно, непонятно откуда. Оформилась в слова. А ведь он редко думал словами.
2
Ожерелье в виде тесно прилегающего высокого воротника. (Здесь и далее прим. перев.)
Но, сунув под мышку дробовик, он вдруг сообразил, что это далеко не первый случай за последние несколько недель.
— Семь лет ничем не омраченного брака — и внезапно ты возжаждал крови, — неожиданно выпалила Уилемина ему в спину, когда он уже приблизился к двери с окошечком из свинцового стекла, через которое пыльный солнечный свет позднего дня выглядел голубоватым. Что-то жалобное, встревоженное слышалось в ее голосе. И это беспокойство сейчас прорвалось.
— Ты банковский служащий. Не охотник. Ты всегда был в форме, но вся эта беготня на рассвете, суета и пыхтение… сначала метание копья… теперь стрельба. Охота на фазанов. И все это, как только тебе исполнилось тридцать. Последствия переломного возраста? Некоторые настолько не уверены в себе…
— Всего лишь хобби, моя милая-дорогая, — ответил он, выскакивая из передней, прежде чем она продолжила свои разглагольствования. Как будто он сам понимает — почему.
Эндрю вдохнул пряный запах листьев, нападавших с высоких благородных вязов, и ощутил нарастающее возбуждение, абсолютную свободу, которые, казалось, несли его по деревянному тротуару, мимо мрачных домов.
Он добрался до угла и остановился, не зная, что делать дальше. Слева катились конки, влекомые лошадиными упряжками. Они доставят его в клуб, где можно пострелять по мишеням. Справа…
Именно в этот момент Эндрю понял, что вовсе не хочет в клуб.
И направляется в противоположную сторону. К югу, в маленькую рощу. Он почти сознавал почему. Не совсем, конечно…
Он появится. Игра началась.
Опять! Опять в голове звенят эти слова! Иногда казалось, что это его собственные. Его утверждения, возникавшие из глубины того, что называлось душой Эндрю.
Он переломил двустволку и сунул туда два патрона. И определенно заметил, как старик Уорстер неодобрительно наблюдает за ним с крыльца.
Пропади он пропадом, этот Уорстер!
От бурлящей в нем легкости, бьющей через край радости хотелось развернуться на каблуках и выпалить в крыльцо, разнести в осколки аляповатое дверное окошечко в форме павлина.
«Прости, Уорстер, павлин — тоже добыча для охотника. Ха-ха».
Нет, не стоит. Боеприпасы ему понадобятся.
Он продолжал шагать, держа наготове ружье, заряженное дробью двенадцатого калибра; спешил к концу дороги, откуда тропинка вела к полосе шириной в четверть мили, обсаженной вязами и кленами. Недавно, гуляя здесь, он видел стайку светловолосых мальчишек, игравших в «войну между штатами». И это зрелище задело в нем какую-то струнку.