Журнал «Если», 1995 № 03

По-прежнему тишина. Я не мог позволить сомнениям закрасться в мою душу.

— Ты упрям, не так ли? — продолжал я. — У меня такое впечатление, что за мной никто не последовал, потому что М’мрм’млрр читает мои мысли и докладывает там, внизу, что у нас с тобой здесь происходит. Они уже, наверное, знают то, о чем я догадался. И что, по правде говоря, ты сам-то ни в чем не виноват. Я уверен, что до настоящего момента ты не догадывался о разумности звездного камня. Он начал записывать, обрабатывать, анализировать полученные данные. Ему было нелегко это делать из-за того, что по-прежнему существовал барьер, делавший его существом односторонним, и ему было совсем непросто установить со мной связь. Так что он не мог просто взять и доложить мне о своих выводах на твой счет. Впрочем, это же он подсказал мне строчку из Льюиса Кэрролла: он ведь мог опираться на мои перевернутые воспоминания. Однако, где бы он ни разыскал эту строчку, она мне ничего не сказала. Даже когда камень предпринял попытку помочь мне во второй раз. Сначала была улыбка. И опять я не понял. Пока дядя Ал не произнес слово «чеширский», только тогда я поднял голову и увидел силуэт кота на фоне желтой луны. Это ведь ты сбросил сети на Пола Байлера. Зимейстер был твоим человеком. Ты купил его и послал охотиться за камнем. Только у камня на этот счет имелись свои собственные представления, и мне удалось понять их в самый последний момент. Ты принял обличье черного кота, который не один раз переходил мне дорогу…

Я был абсолютно уверен, что приготовился ко всему, но меня ждал сюрприз. Когда он прыгнул, я вскрикнул и постарался защитить глаза.

Когти вонзились мне в голову, расцарапали лицо. Я попытался оторвать его от себя, но не смог. И тогда, движимый отчаянием, я с силой ударился головой о стену будочки.

Естественно, он предвидел это движение и успел вовремя соскочить, а я чуть не размозжил себе голову.

Я едва держался на ногах, отчаянно ругался и ощупывал свою бедную голову — некоторое время я был не в состоянии даже думать о преследовании врага.

Наконец, выпрямившись, я стер кровь со лба и щек и снова огляделся по сторонам. На этот раз мне удалось заметить едва уловимое движение. Он мчался к краю крыши, собираясь перебраться на низкую стенку…

Остановился. Оглянулся. Он дразнит меня? Я заметил, как блеснули его глаза.

— Ну тогда получай! — сказал я и бросился вперед.

Он повернулся и помчался вдоль стены. Мне показалось, что он двигается слишком быстро, чтобы успеть остановиться возле угла.

Так и получилось.

Я был уверен, что он не справится, но недооценил его способности.

Свет зажегся как раз в тот момент, когда он взлетел в воздух, и я смог наконец его рассмотреть — черный кот с простертыми передними лапами. Потом он пропал из виду, видимо, где-то приземлился.

Бросившись вперед, я увидел, что моему противнику удалось перепрыгнуть на соседнее с выставочным залом строящееся здание, он уже убегал по балке.

Я не остановился.

В прошлое свое посещение этой крыши я выбрал более легкий путь, но сейчас у меня не было времени, и я не мог себе позволить подобную роскошь. Я думаю, благодарить за это решение следует мой нахальный спинной мозг. Или винить.

Я автоматически оценил расстояние, максимально сконцентрировался и, оттолкнувшись в оптимальной точке, прыгнул — мне даже удалось перелететь через невысокий поребрик у края крыши.

Я с такой силой оттолкнулся от него, что отдача отозвалась в зубе мудрости. Левой рукой я ухватился за вертикальную балку, возле которой приземлился. Подтянувшись на руках, я забрался на балку и выпрямился, стараясь разглядеть своего противника.

Он направлялся к. той части платформы, где строители хранили свои вещи в бочках, накрытых парусиной. Я стремительно бросился ему наперерез вдоль балок.

Он заметил мое приближение и, взобравшись на кучу мусора, перескочил на ящик, с которого сумел перебраться на следующий этаж. Я ухватился за горизонтальную перекладину, раскачался, закинул ноги, нашел упор для левой ноги, перехватился руками и оказался наверху.

Поднимаясь на ноги, я заметил, что мой враг исчез у края платформы, выходящей на следующий этаж. Мне пришлось повторить свои действия.

Оказавшись на следующем этаже, я понял, что не вижу черного кота. Оставалось только сделать вывод, что он продолжал подниматься все выше и выше. Я последовал за ним.

Через три этажа я опять заметил его. Он остановился, чтобы посмотреть вниз. Свет, идущий снизу, снова попал ему в глаза.

Резкое движение!

Я уцепился за стропила одной рукой, а другую поднял вверх, чтобы защитить голову. Однако моя предосторожность оказалась излишней.

Грохот, скрежет и звон: целое ведро болтов или гаек, сброшенное сверху, пролетело мимо меня — звонкое эхо прокатилось по этажам.

Холодный ветер начал терзать мою одежду, когда я снова полез вверх. Бросив взгляд вниз, я разглядел на освещенной крыше соседнего дома несколько фигур с поднятыми головами. Вероятно, это были мои союзники, но помочь они ничем не могли.

К тому времени, когда я добрался до места, откуда свалилось ведро с железками, объект моего преследования находился двумя этажами выше. Теперь я все прекрасно видел, потому что на этих платформах почти ничего не лежало, мы попали в царство жестких прямых линий и холодных четких углов, таких же классических и лаконичных, как теоремы Эвклида.

По мере того, как я поднимался все выше, ветер становился сильнее, теперь его порывы сменились постоянным, ровным давлением. Кончиками пальцев, а потом и всем телом я начал ощущать, как ритмично раскачиваются строительные леса.

Я упорно продолжал карабкаться вверх. Нас разделяло два этажа. Потом остался один.

Он стоял этажом выше и смотрел вниз. Дальше забираться было некуда. Он ждал.

— Может быть, хватит? — крикнул я. — Или будем играть до конца?

Ответа не последовало. Он просто неподвижно стоял и наблюдал за мной.

Я провел рукой по балке, которая находилась рядом со мной и поднималась вверх.

Мой противник стал меньше. Он присел, сжался, напрягся. Словно собирался прыгнуть…

Проклятие! Поднимаясь на последний уровень, я в течение нескольких секунд буду полностью в его власти — руки у меня будут заняты, когда я начну подтягиваться.

Однако моему врагу придется рискнуть, если он решится прыгнуть на меня — а вдруг я сумею схватить его одной рукой и сбросить вниз.

— Я думаю, ты блефуешь, — сказал я. — Сейчас я к тебе поднимусь.

Я посильнее ухватился за горизонтальную перекладину.

И в этот момент мне в голову пришла неожиданная мысль — такие у меня появлялись нечасто: «что если ты упадешь?»

Я заколебался, настолько необычной показалась мне эта идея. Конечно, я знал, что это может произойти. Более того, несколько раз так и было, разными результатами. Однако такого рода раз мышления — это табу.

А если посмотреть вниз? Интересно, что ты почувствуешь, когда упадешь? У тебя не возникло щекочущего ощущения в запястьях, ладонях, нога? щиколотках?

Конечно. Но ведь…

Головокружение окатывало меня с ног до голов) снова и снова. До сих пор я ничего подобного не испытывал.