Журнал «Если», 1997 № 02
Шрифт:
Что такое «готическая фэнтези», Лавкрафт объяснил в своем знаменитом эссе «Сверхъестественный ужас в литературе». Вот что там сказано: «Древнейшее и сильнейшее человеческое чувство — страх, а древнейший и самый сильный страх — это страх перед неведомым. Вот откуда берет свое начало литературный жанр мистического ужаса… Те, кто хочет читать подобные книги, должны обладать богатым воображением и способностью отрываться от действительности. Лишь немногие способны вырваться из тисков повседневности и услышать потусторонние звуки. Потому-то истории из реальной жизни пользуются таким успехом у большинства читателей; в этой популярности нет ничего удивительного, ибо реальная жизнь — основная составляющая человеческого опыта. Но иногда взор даже самого твердолобого рационалиста проникает за пределы реальности, и никакое рациональное объяснение, никакие фрейдистские штучки не в состоянии унять трепет, возникающий в душе при шорохах в печной трубе или шепоте ночного леса… А когда к чувству страха добавляются любопытство и восхищение неведомым,
В своем эссе Лавкрафт выстраивает ряд «мистической фэнтези» от Петрония с Апулеем через готический роман к Эдгару По, Уильяму Ходжсону, Артуру Макену и Монтегю Джеймсу. Его собственное творчество, пожалуй, ближе всего к шедеврам «безумного Эдгара». Чтобы убедиться в этом, достаточно сравнить между собой «Лигейю» и «Герберта Уэста — реаниматора», «Падение дома Ашеров» и «Того, кто крадется во мраке», «Маску Красной смерти» и «Праздник». Причем о подражательстве здесь не может быть и речи: дело в сходстве мировоззрений, мироощущений, в той самой отстраненности — или остраненности, — которую отмечали у обоих писателей. «Истинный мистический ужас, — писал Лавкрафт, — больше, чем загадочное убийство, груда костей в углу и пятна крови на стенах, больше, чем призрачная фигура в белом, бряцающая цепями в полном соответствии с традицией. В произведении должна присутствовать атмосфера неведомого, от которого захватывает дух, а еще должен быть намек на то, что известные человеку законы природы, его единственная защита от демонов хаоса, вовсе не так незыблемы, как нам внушали с детства». Думается, Эдгар По с готовностью подписался бы под этими словами.
Вот, похоже, и ответ на вопрос, почему Лавкрафта не издают в России. А разве переиздают Эдгара По или Натаниэла Готорна? Уильяма Годвина и Бульвер-Литтона? На этаком «безрыбье» следует поблагодарить тех, кто отважился напечатать Амброза Бирса, кто выпустил книги Мэтью Г. Льюиса и Энн Радклифф. Глядишь, со временем российские издатели доберутся и до Лавкрафта…
Рецензии
– ---------------
Вольфганг и Хайке ХОЛЬБАЙН
ЗЕРКАЛЬНОЕ ВРЕМЯ
Москва: Армада, 1996. — 393 с. Пер. с нем. Т. Набатниковой.
(Серия «Мир приключений»). 10 000 экз. (п)
=============================================================================================
Известный немецкий писатель на этот раз предстал перед нами не один, а с супругой. Надо сказать, что «семейный подряд» Хольбайнов оказался весьма удачным — вдвоем они создали большое количество произведений для подростков. «Зеркальное время» — первый роман, которым издательство «Армада» открывает новую серию, знакомящую любителей фантастики с творчеством плодовитой парочки.
Подросток Юлиан в силу переходного возраста не вполне, как принято говорить, толерантен. К тому же его папаша — богатый иллюзионист, балующий своего сынка. Разумеется, такой парень не может не вляпаться в какую-нибудь скверную историю. И вот однажды он оказывается… в Зазеркалье! Но это не причудливый и веселый гротеск, в котором некогда оказалась знаменитая героиня Льюиса Кэрролла, хотя и здесь присутствует некая Алиса (аллюзии вполне прозрачны). Для Юлиана страной чудес оказывается прошлое. Его забрасывает в 1908 год. Приключения, подвиги, осознание собственных ошибок. В итоге же получился добротный роман, местами чуть затянутый, но тем не менее вполне адекватный жанру. Правда, не вполне ясно, на какую аудиторию ориентируется издательство. Действительно, во многих странах фантастика — это, как правило, литература для подростков. Отсюда и некоторая ее «легковесность», что ли. Да и у нас в эпоху расцвета (60-е годы) фантастика в массе своей была рассчитана именно на юное поколение и только впоследствии в лучших своих образцах ушла в социальность, философичность и психологизм. Не исключено, что общая тенденция развития фантастики приведет к уходу небольшой части литераторов в так называемую «серьезную» прозу, существенно сократив круг своих читателей. Другие же, всерьез восприняв реалии рыночной экономики, усилят развлекательный характер своих произведений, неизбежно обращаясь ко все более и более юной аудитории, по мере того, как поколение за поколением будет уходить в компьютерные миры виртуальной реальности. Читающий подросток станет явлением, вполне достойным занесения в Красную книгу культуры.
Олег Добров
– ---------------
А. КОУЛ и К. БАНЧ
КОРОЛЕВСТВА НОЧИ
Москва: Армада, 1996. — 439 с. Пер. с англ. А. Яковлева.
(Серия «Фантастический боевик»). 40 000 экз. (п)
=============================================================================================
Коул и Банч любезны российскому читателю. Их многотомный научно-фантастический боевик о Стэне и Вечном Императоре почти сразу же по выходу был издательством «Армада» переиздан. А это, согласимся, в наши пресыщенные книгами времена явление весьма примечательное. В новом сериале «Антеро» соавторы обратились к фэнтези. И, надо признать, тоже вполне успешно.
«Королевства ночи» — третья книга тетралогии. Первые две — «Далекие королевства» и «История воина» — посвящены приключениям Амальрика Антеро и его сестры Рали по задворкам их мира в поисках земли обетованной. Представителей богатой, процветающей купеческой династии тянет к далеким землям не только вполне естественное желание еще больше разбогатеть. В этом нет ничего предосудительного, в конце концов и в нашем мире практически все великие географические открытия были результатом вполне меркантильных побуждений. Но роду Антеро предназначено иное. По далеким островам и странам их гонит не столько жажда приключений, сколько генетически запрограммированная миссия — противодействие злой магии. Но романы Коула и Банча выгодно отличаются от большинства произведений в стиле «меча и магии». Это, скажем так, полновесные художественные произведения с живыми персонажами, а не ходульными носителями добродетелей или пороков. В ка-кой-то момент даже приключения героев отходят на второй план, интереснее следить за развитием их характеров, непростыми взаимоотношениями друг с другом, словом, на первое место выходит судьба, а не событие. Ко всему еще Коул и Банч счастливо избежали характерной для массовой англо-американской фэнтези линейности, когда действующие лица заранее поделены на хороших и плохих парней (и девчат, соответственно), а потом начинается пальба и ворожба. Герои же «Антеро» сталкиваются со злодеями, которые порой оказываются вполне приличными людьми, а друзья и соратники волей обстоятельств и рока становятся предателями. Великая Цель, к которой стремятся герои, становится Великим Разочарованием, и тогда пафос финала чем-то напоминает последние страницы «Мастера и Маргариты».
Олег Добров
– ---------------
Сергей ЛУКЬЯНЕНКО
ОСЕННИЕ ВИЗИТЫ
Москва: Локид, 1996. — 464 с.
(Серия «Современная российская фантастика»). 16 000 экз. (п)
=============================================================================================
Роман Сергея Лукьяненко «Осенние визиты» — произведение для этого автора, на первый взгляд, довольно-таки необычное. Читатель, привыкший к битвам с «чужими», к мистике «Настоящего света» или к авантюрным похождениям в галактических просторах «Императоров иллюзий», возможно будет слегка разочарован. Действие нового романа разворачивается в нашей приземленной реальности. Итак, Москва, грязная осень 1995-го…
Но здесь творятся странные дела. К некоторым людям приходят их двойники, ничем от «оригиналов» не отличающиеся. Посланы они вроде бы некой запредельной силой, каждый раз именуемой по-разному — то космической суперцивилизацией, то новым законом природы, то засекреченным военным экспериментом. Роднит эти версии благородная цель, а именно: спасение человечества.
Вопрос только в том, как его, многострадальное, спасать? На что опереться? Высшая Сила решает проблему экспериментально. Выбраны шесть человек, каждый из них воплощает в себе некую возможность, потенцию, направление, следуя которому человечество обретет счастье. Для этой «великолепной шестерки» и создаются двойники. Суть эксперимента проста. Двойники вступают в борьбу; кто уцелеет, тот и прав, а стало быть и представляет собой самую правильную линию. Ему, победителю, и надлежит перекраивать цивилизацию по своему вкусу. Поддержка свыше гарантируется.
В войне двойников нет запретов и правил. Хочешь — убивай всех подряд, хочешь — вступай во временные альянсы. Главное — остаться последним.
На такой фабуле можно было бы построить занимательный боевик в духе «Горца». Еще один боевик… Но автор добился большего. Его герои — что прототипы, что двойники — живые люди со всей их сложностью и непредсказуемостью. Судьба бросила их в мясорубку тайной войны, жизнь оскалилась множеством страшных вопросов. Духовная ломка, нравственный выбор, перед которым поставлены герои — это, по-моему, самое сильное в романе. Слова Достоевского о слезе ребенка обретают новое звучание. А если на чаше весов слезы миллионов? Если такую цель вообще невозможно достигнуть и не испачкать руки? А выйти из игры уже нельзя, разве что в петлю…
У героев нет четких критериев для выбора, разве что интуиция. Все они, по большому счету, ни во что не верят. Опереться им не на что. Выручает лишь голос сердца, но и тот — на пределе слышимости. Знакомая ситуация, ведь мы живем на руинах глобальных идеологий, все мы в свое время обожглись известным «молочком». И теперь дуем на любую жидкость. Не доверяя никакой «великой» правде, мы не решаем за других. Но и себя «сосчитать» не позволим. Такая система взглядов называется аппробативной этикой.