Журнал «Если», 1998 № 07

Фоскар по-прежнему исподлобья смотрел на вооруженных до зубов «дипломатов».

Второй мромрозий, придав своей шерсти аквамариновый оттенок, ласково наставил на управляющего зеленое око.

— Господин управляющий, — выступил он торжественно, — оказать нам гостеприимство — самое разумное с вашей стороны. Вполне вероятно, что разнообразные силы, замешанные в данном конфликте, уже определили наше местонахождение. Даже если мы уйдем, они наверняка не оставят камня на камне от этого места, то есть сотрут его с лица планеты просто для пущей уверенности. Если же мы останемся, то, скорее всего, найдем способ предотвратить подобный удар и отвести беду от этого милого уголка.

Свентур внутренне поежилась. Это был не самый лучший дипломатический ход со стороны мромрозия. Слишком неприкрытая угроза, слишком жесткий ультиматум.

Управляющий нервно теребил свое ожерелье — у лонтанских мужчин была мода носить на шее дорогие украшения.

— При данных обстоятельствах я готов оказать вам гостеприимство, — ответил он. — В противном случае со мной поступят как с врагом, не так ли?

— Ну что вы! — воскликнула Лой-Рей, спеша на помощь Свентур.

— Разве мы можем помыслить о том, что вы враг! Вы наш естественный союзник.

— Ладно, ладно, — вздохнул Фоскар. — Только вы не слишком уж злоупотребляйте моим гостеприимством…

Свентур сделала жест бойцам — рассыпаться по зданию и обследовать все холлы.

Анцелотт и Годлендо двинулись налево, Борисов и Мондрагон — направо.

— Остальные гости не будут в восторге от вашего появления, — предупредил Фоскар. — Обслуживающий персонал тоже.

— Зато когда все кончится, Фоскар, — возразила Свентур, — у вас отбоя не будет от постояльцев. Шутка ли — заведение с таким легендарным прошлым!

— Но сначала, — насмешливо фыркнул Фоскар, — надо пережить «легендарное настоящее». Радостная перспективка!

— Ладно, — оборвала его Леатрис, которой надоела дипломатия. — Нам надо подключиться к вашей энергетической сети. Покажите, как это сделать.

Такой поворот обидел управляющего пуще прежнего. Надменно вскинув голову, он повернулся и бросил ей через плечо:

— Идите за мной.

Оба мромрозия последовали за Свентур и Фоскаром. Через минуту они оказались в куда менее роскошной части здания — служебных помещениях.

Спускаясь по лестнице в подвал, Фоскар ворчал:

— Я ничего против вас не имею… Но если что-либо случится с вашей… делегацией, то я заранее умываю руки. Вы же понимаете, что я не волшебник и безопасность вашей конференции обеспечить не могу, — при этом он сердито поглядывал на мромрозиев. — Ну вот, пришли, — произнес он, останавливаясь перед массивной раздвижной дверью. — Здесь наш генератор и все прочее. Одна просьба: не отнимайте всю энергию. Оставьте хоть что-то для поддержания нормальной жизни в отеле.

— Обещать не можем, но постараемся, — отозвалась Свентур.

Фоскар быстро объяснил, где и что расположено.

Мромрозии слушали, то и дело меняя окрас шерсти.

Фоскар осекся на полуслове и сказал:

— Меня нервируют эти забавы с цветом. Вы иначе не можете?

— Не можем, — хором ответили мромрозии.

Один из них добавил:

— Мы знаем, что люди теряются в догадках, пытаясь распознать наше настроение в зависимости от цвета; и даже книги пишут на эту тему. Нас это только забавляет.

Фоскара эти загадки окончательно взбесили. Он сердито передернул плечами и молча пошел прочь: дескать, разбирайтесь дальше сами!

Когда он ушел, Свентур нашла нужные розетки, достала микропередатчик для лазерограмм и обратилась к мромрозиям:

— Ну, кто первый?

— Давайте мы отправим свой доклад первыми, чтобы вас не заподозрили в самоуправстве, — сказал один из них, на сей раз бежевый.

— Пусть имеется доказательство, что вы с самого начала действовали с нашего одобрения и под нашим контролем, — прибавил второй, в данный момент голубоватый.

Он сел на пол, взял микропередатчик в лапы и стал шустро набирать нужный код сразу четырьмя лапами, на каждой из которых было по три пальца.

Пока мромрозии обсуждали и передавали сообщение в Суд Справедливости для Новых Планет, Свентур активировала свой мозговой имплант и передала собственный доклад в штаб-квартиру Суда Справедливости. Она старалась не думать о том, как отреагирует командующий флотом Гризмай на то, что она обратилась к Совету Двенадцати Космических Рас напрямую, минуя непосредственного начальника. Возможно, на своей карьере придется поставить крест. В момент выкинут из Младших Блюстителей и не посчитаются с прежними заслугами…

Отбросив невеселые мысли, Леатрис передала свое сообщение на множество планет и космических кораблей.

— Ну, и как долго прикажете ждать? — не без сарказма осведомился Фоскар. — Ваши друзья не торопятся отозваться.

Он накормил бойцов отряда, дал им отдохнуть в роскошных номерах и теперь наблюдал, как вахтенные торчат у окон и оглядывают местность. То вниз посмотрят — есть ли движение в долине, то вверх возведут глаза — нет ли сигналов с неба.

Так прошло уже несколько часов. И ничего.

— Наберитесь терпения, — отозвалась Свентур, которая была тут же, в холле; она полулежала в кресле и любовалась ржавыми отсветами заката. — Скоро, очень скоро мы получим ответ.

На самом деле она не была столь уж уверена в благоприятном исходе.

Космические корабли, которые находились поблизости от лонтанской звездной системы, должны были получить ее лазерограмму в считанные секунды. Более отдаленные корабли и стационарные приемники на обитаемых планетах тоже приняли ее сообщение — ведь прошло уже несколько часов.

И никакого ответа. Глухое жуткое молчание.

Так не бывает, чтоб ни один из тысяч и тысяч приемников в галактике не принял сигнала. А если ее услышал хоть один честный связист, которому дорого дело Младших Блюстителей, он непременно передаст ее доклад дальше, продублирует его в эфире и удостоверится, что сигнал принят…

Беспокойство Свентур росло с каждой минутой. Неужели ее призыв не возымел действия? Неужели он проигнорирован?

Свентур все труднее и труднее было выдерживать груз напряжения и контролировать свои слова и эмоции. Было стыдно признаться, но она ощущала себя на грани нервного срыва. Даже вкусная еда и полноценный сон в нормальной постели не внесли умиротворения в ее душу. Одному она радовалась — ее бойцы стали чуточку спокойнее. Поели, поспали, выпили по паре бокалов хорошего вина. Бунтарские настроения улеглись.