Журнал «Если», 1999 № 12
Шрифт:
— И почерк ужасный, — заметила Клер.
— Получше, чем у вас, — жестко парировал мужчина.
— Дело не в этом, — начал Кент. — Мы требуем ответа…
— Пошли. И заткнись, ладно?
Мужчина молчал, пока они не пришли в парк.
— Меня зовут Марк. Здесь нет микрофонов Голоса. Во всяком случае, на схемах они не обозначены.
— Вы инженер? — спросила Клер, восхищаясь могучими дубами.
— Я философ. А работая инженером, я лишь получаю деньги.
— И давно вы умеете читать?
— Уже много лет.
— Мы тоже, — сказал Кент. — А это очень трудно, когда нельзя попросить помощи у Голоса.
Марк кивнул:
— А я попросил. Глупо, правда?
— И что случилось?
— Ко мне зашли Спекторы. Поговорили вроде бы ни о чем, но я-то Знал, зачем они приходили.
— Искали улики? — с тревогой спросила Клер.
— Когда я спросил Голос, то он ответил, но после маленькой паузы. Приоритетный запрос — я знаю, как их отслеживать. Поэтому я сразу отключился и спрятал все свои книги. А когда вернулся, меня уже ждали Спекторы. Спокойно сидели у меня дома и осматривались.
— И вы; им не сказали?.. — спросила она.
— Я должен был что-то им отдать. У меня была одна книга, которую я плохо понял. Там тоже что-то было написано про книги, и называлась она «451° по Фаренгейту». Я прятал ее в пластике, закопанном в клумбе, под псевдокустом. Они стали на меня давить, вот и пришлось отдать книгу. Жаль…
Клер испуганно моргнула.
— И что они сделали? Арестовали вас?
Марк криво усмехнулся:
— Закон не запрещает читать. Просто это считается антисоциальным. Я сравнительно легко отделался — шесть недель групповой терапии.
— Терпеть ее не могу, — сказал Кент.
— Это лучше, чем тюрьма, — пожал плечами Марк. — Мне здорово капали на мозги, пришлось прикинуться, будто я осознал, и все такое…
— А вы смелый, — заметила Клер.
— Я просто болван. Потому что спросил Голос.
— А мне казалось, что Голос должен поощрять умение читать, — искренне признался Кент. — Ведь это способно помочь при разных происшествиях. Например, если Голос вдруг отключится, то люди сумеют прочесть нужную информацию.
— По-моему, Голос и сам читает, — кивнул Марк. — Ему попросту не нужны конкуренты.
— Но Голос — это машина, — заметила Клер.
— Ну и что? — Марк снова пожал плечами. — А кто знает, насколько он умен?
— Это же услуга, и не более того, — сказал Кент.
— А ты заметил, что он не запоминает то, что мы говорим? — ехидно улыбнулся Марк.
Кент кивнул:
— Он говорит, что таким способом старается улучшить нашу память.
— Но ведь чтение было изобретено в качестве заменителя памяти,
— вставила Клер. — Я узнала это из книги по истории.
— И значит, это должно считаться правдой? — Марк иронично пожал плечами. Этот его жест уже начал раздражать Клер.
Она ненавидела политику, а эта история явно ею попахивала.
— Сколько у тебя книг?
— Много. Я отыскал коридор, ведущий в Хранилище. И могу попасть туда в любое время.
Кент и Клер только ахали, поражаясь
его дерзости, пока Марк рассказывал, как годами проникал в запертые помещения, где хранилось множество ветхих документов и переплетенных томов. Он говорил об экзотических вещах, которые им еще не довелось увидеть, о томах, бывших для них лишь символами из Словаря: энциклопедии, тезаурусы, атласы, альманахи. Он даже прочел легендарную «Британскую энциклопедию»!Согласен ли он меняться книгами? Или одалживать?
— Конечно, — тепло ответил Марк.
Так началась их дружба — поначалу слегка настороженная и опасливая, но затем холодок растопили общее знание и тайная страсть к чтению.
А через три года восторженного чтения Марк исчез.
Он не пришел на обычное место встречи. Даже через три года они так и не узнали, где он живет, где берет бесчисленные книги. Марк упорно хранил свои секреты.
Кент и Клер бродили по бесконечным коридорам жилых комплексов, опасаясь запросить у Голоса любую информацию о Марке.
Как раз в то время начались Игры Большинства, и людей вокруг ощутимо прибавилось. Очень многие, возбужденные и нетерпеливые, почти постоянно находились на улицах, с радостью вливаясь в заполняющие площади огромные толпы. Игры отнимали у людей все время — не считая, разумеется, трех часов обязательного труда по рабочим дням. Клер и Кент разделились, чтобы осмотреть как можно большую территорию, и потратили на поиски целую неделю. Клер множество раз винила себя за то, что не заставила Марка сказать, где он живет, но тот был одержим секретностью.
— А если тебя схватят и выудят сведения обо мне? — всякий раз возражал он.
Теперь она гадала, как поступят Спекторы, обнаружив у Марка множество книг. Пошлют его на Усиленное Перевоспитание? Или есть нечто худшее?
После дня напрасных поисков она вернулась домой, но Кента там не оказалось. В тот вечер он так и не пришел. Проснувшись утром, она разрыдалась. Не пришел он и в этот день, и на следующий.
Возвращаясь с работы, она размышляла, не обратиться ли к Спек-торам. Еще окончательно не утратив надежды, она всматривалась в толпу в поисках Марка или Кента, и именно поэтому, пересекая Площадь Обещания, увидела трех мужчин и женщину, двигавшихся параллельно ей. Вроде бы они просто глазели по сторонам, но с отработанной четкостью блокировали ее.
Она прибавила шаг — они тоже. Выглядели «попутчики» сурово и решительно, и ей не удалось оторваться от слежки даже в лабиринте улиц и коридоров возле двухкомнатной квартирки, которую она делила с Кентом. Они прождали пять лет, прежде чем получили квартиру с крошечным балкончиком, она находилась всего на два этажа выше грязной крыши воздушной шахты. Зато выйдя на балкон, можно было, если хорошенько вытянуть шею и посмотреть направо, увидеть кусочек неба.
Клер продолжала бесцельно петлять, но четверо не отставали. Разумеется, ей не хотелось идти домой, где она окажется в ловушке. Но она устала, и ничего другого не приходило в голову.