Журнал «Если», 2001 № 04

Майкл и Эмили завороженно наблюдали за воздушным боем. Впрочем, все, кто оказался в этот момент в парке, не сводили с неба глаз. Майкл не сомневался, что грандиозное сражение не оставило равнодушным ни одного лондонца.

«Как похоже на сцену из фильма», — вновь подумал Майкл.

Ни один из сбитых самолетов не рухнул на Сент-Джеймсский парк. Отец Майкла объяснил ему, почему так происходит. Силовое поле защищает весь город. Оно абсолютно надежно.

И все же сбитые самолеты летели вниз. Казалось, будто они падают на Лондон. Но этого не могло произойти, потому что силовое поле защищало город.

Майкл попытался представить себе невидимый перевернутый аквариум для золотых рыбок, по гладким стенкам которого соскальзывают обломки самолетов. Может быть, Лондон окружен кучами сбитых машин.

Майкл не знал, почему, но происходящее показалось ему каким-то неправильным. А самолеты продолжали падать на город.

Новые взрывы, новые вспышки… Наконец воздушный бой прекратился — так же внезапно, как и начался. Небо очистилось, дымные следы постепенно исчезали.

Да, очень похоже на сцену из фильма. Майкл больше не радовался тому, что держит Эмили за руку. У него на лбу вновь выступил холодный пот. Его трясло.

Глава 8

Холодный осенний вечер. На западе еще видны алые полосы облаков на фоне лазури; однако яркие звезды пронзили небо, словно холодные рапиры огня.

Майкл шагал по Мэлл [18] . Ему следовало быть дома еще до заката, и отец будет недоволен, когда он вернется. Но Майкл любил гулять по вечернему темному Лондону: фонари, тишина, пустые улицы его завораживали.

Впрочем, Майкл оказался на Мэлл не один. Неподалеку от Букингемского дворца он заметил двоих людей.

18

Улица в центральной части Лондона, ведущая от Трафальгарской площади к Букингемскому дворцу.

Они шли ему навстречу. Вскоре, когда они оказались в круге света, отбрасываемого уличным фонарем, он их узнал. Майкл так удивился, что даже не испугался.

— Парень, тебе следует отправляться в постель. Всем детям давно полагается быть дома! — весело сказал сэр Уинстон. — Не сомневаюсь, что твой добрый отец задаст тебе взбучку.

— Да, сэр, — ответил Майкл. — Мне очень жаль. Я уже иду.

Королева Виктория была одета в свое обычное черное платье; на плечи наброшена шаль. Ее голову украшала корона. Она посмотрела на Майкла сверху вниз.

— Сэр Уинстон, представьте мне мальчика.

— С удовольствием, мадам. — Затем он спросил у Майкла: — Как тебя зовут, малыш?

— Майкл Фарадей.

— Ваше Величество, — сказал сэр Уинстон, — имею честь представить вам одного из ваших юных подданных, Майкла Фарадея.

— Добрый вечер, Ваше Величество, — сказал Майкл, пытаясь поклониться. — Очень сожалею, что огорчил вас.

Королева Виктория засмеялась.

— Мальчик думает, что он нас огорчил, сэр Уинстон.

Теперь заулыбался сэр Уинстон.

— Всякий нормальный мальчишка огорчает окружающих, мадам. Такова их сущность. А потом они вырастают, и неприятностей от них становится значительно больше. Не так ли, Майкл?

— Да, сэр. Наверное, сэр.

— Мальчик, — спросила королева, — что ты намерен делать, когда вырастешь?

— Я хочу научиться понимать, — не подумав, ответил Майкл.

— Ты хочешь научиться понимать?

— Да, Ваше Величество.

— А что ты хочешь понять?

— Все, — с отчаянием ответил Майкл. — Я хочу понимать людей. И машины… я… хочу знать все, что возможно понять.

Королева погладила его по голове.

— Ты хочешь многого, мальчик.

Сэр Уинстон расхохотался.

— Ты хочешь стать моряком, приятель?

— Нет, сэр.

— Авиатором?

— Нет, сэр.

— Может быть, астронавтом?

— Нет, сэр… я просто хочу понимать.

— А разве ты не мечтаешь воевать с немцами, сбивать дирижабли, программировать ракеты?

— Нет, сэр. Я хочу узнавать новое.

— Странный ребенок, — задумчиво проговорила королева Виктория. — Но ведь все дети странные, не так ли, сэр Уинстон?

— Вы правы, мадам. Так оно и есть.

— Я вспомнила, сэр Уинстон, — продолжала королева, — что хотела просить вас передать мои поздравления генералам Гордону, Китченеру и Монтгомери… они тоже, несомненно, были когда-то детьми. — Она повернулась к Майклу. — А сейчас иди домой, Майкл Фарадей. Иди домой и быстро ложись в постель. Передай родителям, что тебя задержала королева Виктория.

— Да, Ваше Величество. Благодарю вас.

— Мы ведь победим в войне, не так ли, мальчик? — неожиданно спросил сэр Уинстон.

— Я не знаю, сэр. Надеюсь.

— Надеюсь, — сэр Уинстон улыбнулся. — Он не знает! А теперь беги, мальчик. Поспеши! Торопись! Королева отдала тебе приказ.

Майкл побежал. Он мчался по Мэлл, слушая, как ботинки стучат по холодному тротуару. Потом он остановился и оглянулся. Королевы Виктории и сэра Уинстона уже не было видно.

Он посмотрел на звезды, и на мгновение ему вдруг показалось, что они — единственная реальность во всей Вселенной.

Глава 9

Шло время. Война продолжалась. Выпуски новостей сообщали, что конфликт распространился на Северную Африку, Индию и Китай.

Шло время. Лондону по-прежнему ничто не угрожало. Остался позади детский сад. Начались занятия в средней школе.

Шло время. Майкл Фарадей взрослел. Его голос уже не был детским. Губы Эмили Бронте стали пухлыми, и Майкла влекло к ним. Ее тело соблазнительно округлилось.

Шло время.

Ощущение необычности происходящего усилилось.

В детстве Майкл чувствовал себя ужасно одиноким, ему казалось, будто он один знает, что им не говорят всей правды. Порой его охватывало отчаяние, и он был готов поверить в собственное безумие или в то, что его сознание неверно отражает окружающий мир, а на самом деле все в полном порядке. Однако Майклу никак не удавалось убедить себя в том, что изъян в нем самом. По какой-то необъяснимой причине, без всяких на то доказательств, он не сомневался, что «настоящая» жизнь есть лишь проекция истинной реальности, за которой скрывается нечто большее, а он просто недостаточно умен или силен духом, чтобы взглянуть действительности в глаза.