Журнал «Если» 2009 № 12

— Носители послеразума мыслят вне времени, – заметила наконец Хельга. – Если Дуагею создал къен-человек, который родится лишь через миллионы лет, почему бы къен-дракону из будущего не создать собственную родину в далеком прошлом относительно текущего момента?

Перламутровая драконесса нерешительно кивнула.

— Логично предположить, – выдавила она, все еше потрясенная открытием, – что каждая разумная раса в Галактике была создана собственными къен-потомками.

— Но мы были описаны в человеческой книге! – гневно возразил Скай. – Сами видите, как мы на них похожи!

— Минутку! – Яускас внезапно ахнул и шагнул вперед. – Вы похожи на нас? Но, может, это мы похожи на вас?!

Он оглядел товарищей слегка ошалелым взглядом.

— Откуда мы знаем, что сами люди не были описаны в книге дракона, чьи къен-потомки затем создали Землю? Ведь у нас так много общего!

Все потрясенно умолкли. Хельга недоверчиво потрясла головой.

— Люди творят мифы о драконах, потомки людей воплощают эти мифы в реальность… Но кто создает легенды о людях?

— Драконы, – тихо сказал Огрин.

Они взглянули друг на друга – сказочный капитан звездолета и не менее сказочная драконесса с прозрачными крыльями. И улыбнулись.

— Что ж, теперь я знаю, о ком напишу свой первый фантастический рассказ, – задумчиво протянула Тайга. Драко озадаченно взглянул на свой хвост.

— Да уж… – Он фыркнул. – Придется основательно потрудиться, чтобы наши къен-лраконята его отыскали через миллион лет.

— Отыщут, ты за них не волнуйся, – заверила драконесса. Огрин с громадным облегчением закрыл глаза, раскинул руки и упал спиной в траву, впервые с момента посадки чувствуя, как разум отдыхает от непрерывных испытаний. Рядом, бледные от пережитого волнения, опустились друзья.

— Тайга! – не раскрывая глаз, позвал капитан.

— Слушаю! – отозвалась драконица.

— Там, в рассказе… – Огрин тихо улыбнулся. – Напиши, что следующей остановкой человечьего звездолета станет самая прекрасная планета на свете.

Тайга лукаво склонила голову набок.

— Вы ведь даже не видели нашей планеты.

— Ничего, – очень серьезно ответила Хельга. – У нас есть вся информация, чтобы догадаться.

СВЯТОСЛАВ ЛОГИНОВ. СТАТУЯ ВЕЛИКОЙ БОГИНИ

Когда Корнуэл Сэмингс начинает величать себя стариной Сэ-мингсом, следует держать ухо востро. Впрочем, с ним всегда следует держать ухо востро, а еше лучше, попросту не иметь дел. Но попробуйте не иметь дел с Сэмингсом, если это единственный на сто парсеков тип, у которого можно заправить корабль в ту минуту/когда у тебя ничего, кроме этого корабля, не осталось. Нетрудно догадаться, что благотворительностью Сэмингс не занимается и в обмен на свою го-рючку обдерет тебя, как липку. Сам он любит приговаривать, что делает это для твоего же блага: к липкому, мол, деньги липнут. А уж если Сэмингс принимается называть себя стариной, значит, ты будешь обобран с особым цинизмом.

Но самое опасное, если старина Сэмингс выдает фразу: «Не мне тебя учить». Такое произносится, когда Сэмингс хочет, чтобы ты совершил какое-нибудь гнусное преступление, ответственность за которое будешь нести ты, а прибыль, если она найдется, получит он.

До сих пор я, услышав такого рода предложения, вежливо (непременно вежливо!) прощался и уходил. Но сейчас деваться было некуда, разве что ночным сторожем на склад списанных звездолетов. А для настоящего звездолетчика это все равно что в петлю лезть. Поэтому мне пришлось выслушать все, что предлагал Сэмингс, вплоть до фразы: мол, не ему меня учить. И самое скверное, что я не понял, где именно старина Сэмингс собирается меня прищучить. Разумеется, благотворительностью он и сейчас не занимался, горючки мне давалось в обрез, а санкции за невыполнение задания были такими, что, проштрафившись, я с ходу мог прощаться со своей «Пташкой». Вот только задание казалось подозрительно пустяковым. С одной из планет Внешнего круга следовало привезти деревянную статую местной богини. Официально – для Эльсианского этнографического музея, хотя, скорее всего, просто кому-то из толстосумов очень захотелось иметь ее в своей коллекции.

Вывозить предметы культа с отсталых планет, разумеется, запрещено. Это, видите ли, может нанести урон местной культуре. Какая у них может быть культура, если там культ, – не знаю, но я и прежде местных божков не касался, и впредь бы не хотел. Однако заказ есть заказ: втемяшилось толстосуму богиню иметь – надо доставить. Аборигены, конечно, своего болвана добром не отдадут, но тут уже, как говорит старина Сэмингс, не ему меня учить. Отбирать статую силком я не собираюсь, это не мои методы, а какие методы мои, распространяться не следует, особенно когда в радиусе ста парсеков ошивается старина Сэ-мингс.

Короче, контракт такой, что просто оторопь берет. Не вижу я, где тут ловушка – и все.

А Сэмингс придвигает контракт и улыбается, словно крокодил перед завтраком: мол, подписывай живее, я есть хочу.

— Стоп, стоп! – говорю я. – Так дела не делаются. Я еще не знаю, что за планета, что за богиня, куда и в каком виде ее доставить…

— Это все оговорено втехзадании, – подозрительно быстро произнес Сэмингс.

— Вот и давай сюда техзадание, – ласково предложил я. – Не могу же я соглашаться на работу, не зная, в чем она заключается.

— Там конфиденциальная информация, – зажурчал Сэмингс, – с ней можно ознакомиться только после подписания контракта.

— Если угодно, могу дать подписку о неразглашении, но без информации я за дело не возьмусь.

Конечно, выхода у меня не было, но в данном случае Сэмингс загнул чересчур круто. Ставить подпись под нечитаным документом равносильно самоубийству, а до этого я покуда не дошел.

— А почему? – спросил Сэмингс. По-моему, он был искренне удивлен, что я не желаю совать голову в петлю. Пришлось объяснять.

— Предположим, – произнес я тоном своей первой учительницы, – вскрыв пакет, я узнаю, что планета, на которую мне надлежит отправиться, называется Земля, а статуя богини – Венера Милосская. И что я, спрашивается, буду делать в таком случае?

Сэмингс даже зубами заскрипел от зависти, что не он эту штуку придумал. Готов прозакладывать любимую дюзу, что в следующий раз он предложит какому-нибудь лопуху подписать в темную подобный контракт. А покуда залебезил:

— Даю честное слово, что это не Земля. Прежде всего, Земля не относится к планетам Внешнего круга, кроме того, твоя Венера… она ведь не деревянная. Вроде как чугунная или еше какая, но не деревянная. Да и вообще, зачем мне это? Вложения мои пропадут, неприятностей огребу по самое что не надо. Ну, чего ты смотришь волком? Тебе моих слов мало?

— Мало, – признался я.

— Я тебя когда-нибудь обманывал?

— Ни разу. Но это потому, что я никогда не верил тебе на слово и впредь верить не собираюсь.

Короче, разругались мы на славу. Я даже забыл, что деваться мне некуда и договор все равно придется подписывать. Сэмингс, конечно, ничего не забыл, но он отлично знал мой взрывной характер и понимал: я ведь могу и хлопнуть дверью, просто позабыв, что мне некуда уходить. Кончилось тем, что дополнительное соглашение было вытащено и показано мне.