Журнал «Если» 2009 № 12

В течение нескольких последующих недель мы с Крес верхом на лошадях путешествовали по стране, посетив несколько городов, в которых имелись приличные библиотеки. Я показывала ей многочисленные хроники, касающиеся нашей планеты, включая засекреченные и даже запрещенные тома, в которых поднимались вопросы, почему наш мир не увеличивается в размерах, невзирая на постоянное добавление больших масс, и почему все постоянно тонет, погружаясь в направлении ядра планеты. Я также показала ей хроники наблюдений за кораблями, насчитывающие десять тысяч лет и рассказывающие о том, как корабли постоянно и непрерывно посещали и посещают нашу планету и поддерживают наше существование своими приношениями.

В одной из библиотек я продемонстрировала ей ветхую книгу в кожаном переплете, где детально описывались три кораблекрушения, произошедшие за последние несколько тысяч лет. В каждом случае наши люди спасали людей из рухнувших кораблей. И хотя между нами и ими имелись весьма заметные и порой очень необычные различия – другая форма головы, неожиданный цвет волос и кожи и странное сияние вокруг тела, – они могли разговаривать с нами. В одном отчете даже кратко описывался интерьер корабля – просто-напросто пустое пространство. В этом же отчете вас клятвенно заверяли, что два выживших в катастрофе пассажира корабля (или члена экипажа?) каким-то странным образом сформировались непосредственно из обшивки корабля. К несчастью, все эти древние свидетельства были крайне неопределенными и обрывочными.

Как бы то ни было, во всех случаях очень скоро появлялись спасательные корабли и забирали с собой выживших.

— Видите, – говорила Крес, когда мы скакали назад в свой город. – Они держат нас в неведении. Всякого, кто хоть что-то знает, тут же забирают с планеты.

— Есть только один способ узнать, – ответила я, кивая в сторону нескольких пролетающих неподалеку хопперов, из которых сыпались вниз влажные капли забродившего вещества. – К сожалению, если ты пойдешь этим путем, то назад уже не вернешься.

Мы ехали среди холмов, покрытых зелеными и коричневыми пятнами, сквозь редкие, всклокоченные перелески, и я объясняла Крес, что у нас есть обязанности друг перед другом. Не важно, насколько могучие и развитые технологии хранит остальная часть человечества, главное, что нас объединяет – все мы люди. И если мы не будем работать друг для друга, в мире не останется того, ради чего стоит жить. Точно так же, как трава и деревья вокруг нас выживают за счет скорости роста, так и мы выживаем только потому, что помогаем друг аругу.

Но в моих словах не было убежденности. Я думала о своей сестричке Ллин, умершей, когда ей было шесть лет. Детьми мы все время играли в бесконечные игры, так или иначе связанные с кораблями: воображали себе миры, которые могли бы посетить, выискивали на небе корабли, на которых могли бы когда-нибудь улететь отсюда. Наша мама должна бы ругать нас за такие мысли и слова, но она лишь улыбалась и сама указывала на свой любимый тип корабля, когда он пролетал над нами.

Однако Ллин погибла, не успев найти свой корабль. Мы возвращались домой из парка, в котором провели утро, пуская по ветру бумажные космические кораблики, когда массивное кучевое облако прошло над городом, наслав на нас потоки, ревущие по улицам. Когда течение сбило нас с ног и понесло за собой, я схватила Ллин за руку и старалась держать ее над поверхностью воды. Сестренка плакала и кричала, умоляя меня держать ее крепче, но поток разлучил нас.

Мама всю ночь провела со мной, удерживая меня в постели и утешая: мол, я сделала все, что могла, а Ллин еше отыщет свой корабль. Но корабли мне стали безразличны. Если люди, которые летают на этих проклятых штуковинах, смогли с такой легкостью убить мою сестренку, то мне они не нужны.

Как будто уловив мои мысли и чувства, корабли с тех пор оставили меня в покое.

* * *

На следующее утро Крес исчезла. Поначалу я решила, что она отправилась на рынок или проверяет свои инструменты. Но когда она не явилась на обед, а потом и на ужин, меня пробрал холод. Я как бы мимоходом зашла в дом ее родителей и попыталась осторожно что-нибудь выведать. Сегодня они ее не видели. Она вообще с ними не разговаривала с тех пор, как мы вернулись из поездки. Что, впрочем, неудивительно. Сильно сомневаюсь, что Крес будет посвящать в свои планы родителей, если она задумала попытаться привлечь к себе внимание какого-нибудь корабля.

Когда Крес не пришла ночевать, я поняла, что больше ее не увижу. Я только молилась, выражая надежду, что корабль ей попался хороший и что она сейчас наслаждается жизнью.

На следующее утро я готовила завтрак и обнаружила, что банка клубничного варенья пуста. Я спустилась в погреб за новой, а там на меня обрушился шквал громких проклятий. В дальнем углу погреба я обнаружила большую дыру в деревянном полу.

— Наконец-то вы меня услышали! – донесся из дыры голос Крес. – Я тут со вчерашнего для надсаживаюсь.

Я быстро сбросила ей веревку, и Крес выкарабкалась наверх. Она объяснила, что вчера спустилась в погреб за снедью и провалилась сквозь гнилые доски пола. Видимо, разразившийся несколько месяцев назад шторм подмыл грунт под домом.

Я была немало расстроена, когда подумала, что строение, которое я воздвигала на жилище моей матери, а та, в свою очередь, на доме своей матери, может обрушиться. Крес, однако, была в экстазе.

— Вы не понимаете, – заявила она. – Вода не просто унесла с собой много грунта. Она открыла входы во множество подземных туннелей. И там откуда-то снизу идет слабое свечение.

Я тут же принялась освежать память Крес относительно запрета на подземные исследования; пояснила, что если даже нас не убьют корабли, это непременно сделает мэр. Туннели на нашей планете опасны еше и тем, что проложены в рыхлой почве и могут обрушиться в любую минуту. Но, глядя в горящие от возбуждения глаза Крес, поняла: если наложу вето на исследования под домом, у нее окончательно и бесповоротно испарится всякое желание остаться жить на нашей планете. Стоит мне произнести слова запрета, и она тут же покинет нас на первом же заинтересовавшемся ее особой корабле.

Я вздохнула и сняла с полки банку клубничного варенья. Если уж и рисковать головой, то лучше это делать на полный желудок.

* * *

Замеченное Крес красное сияние исходило от корабля. Вклинившееся в основание моего дома на глубине тридцати метров воздушное судно сияло.

Похоже, корабль относился к преобразователям измерений, хотя это было всего лишь почерпнутое из книг наименование, которое практически ничего не говорило о том, для чего он в действительности предназначен. Чтобы добраться до корабля, мне и Крес пришлось карабкаться и прокапываться сквозь руины зданий моих предков. Древние комнаты были наполовину забиты грязью; стены частично разрушены напором воды. И хотя сердце кровью обливалось при виде урона, который нанес последний потоп основанию дома, но было также и свое очарование в том, чтобы вот так карабкаться сквозь историю семьи. Моя бабка часто рассказывала о ярко-красной кухне своего детства - и вот, пожалуйста, на стенах явно кухонного помещения двумя этажами ниже нынешнего моего жилища виднеются под наслоениями грязи и сажи слабые следы красной охры. Еще четырьмя этажами ниже я нащупала пальцами потрескавшуюся керамическую печь и могла только гадать, что за пишу готовили на ней мои предки.

Но центром этого потаенного мира руин являлся корабль. Идеальная сфера метров десяти в диаметре, в обшивку которой проникали самые нижние балки моего дома, как будто всегда составляли с кораблем одно целое.

— Сколько ему лет? – спросила Крес.

Я подсчитала, на сколько этажей мы спустились.

— Лет триста примерно. С точностью до одного-двух поколений в ту или другую сторону.

Крес покачала головой.

— Этого не может быть. История города насчитывает тысячу лет. Ни в каких хрониках нет упоминаний о разбившемся у нас корабле.