Журнал «Если» 2010 № 2

Я кивнул на табличку и замочную скважину:

— Как оно…

— …узнаёт, куда вас везти? — снова улыбнулся Каллиган и звонко тряхнул большим овальным кольцом из толстой проволоки. На нем было по меньшей мере штук тридцать ключей: все одного размера, сделанные из того же необычного синего металла. — Ключ каждого жильца уникален, — продолжал управляющий. — Универсальное отверстие подъемника принимает их все, но считывает с каждого индивидуальную информацию. Вы вставляете свой ключ, и подъемник моментально определяет, кто вы… и в каких апартаментах живете.

Меня рассердила эта его формулировка.

— Этот подъемник — механизм, и он, разумеется, не может что-либо знать, — поправил я его. — Надо полагать, некий его компонент способен классифицировать вводимые данные, только и всего.

— Да, сэр, — кивнул Каллиган. — Простите, мистер… э-э…

— Ффоукс, — сказал я ему в третий раз, все еще ожидая обычной шутки насчет далекого родительского дома. [3] Ее не последовало: либо Каллиган был первым встреченным мною человеком, не способным скаламбурить мое имя, либо он боялся потерять потенциального квартиросъемщика.

3

Старинная британская фамилия рассказчика Ффоукс (Ffoulks) созвучна слову folks (одно из значений — родня). «Old folks at home» — популярная американская песня, написанная Стивеном Фостером в 1S51 году и ставшая официальной песней штата Флорида в 1935-м. (Здесь и далее прим. перев.)

Я едва мог поверить, что наконец-то нашел подходящую квартиру. Надо брать, и если потребуется, не глядя. Жилое пространство в Нью-Йорке, да и в любом большом городе — практически несуществующая категория, особенно после демографического взрыва, вызванного пресловутым Виагровым восстанием. Моя работа требовала обосноваться в Манхэттене, где можно было бы принимать американских клиентов нашей фирмы и в случае необходимости размещать их на ночлег… Нужна роскошная резиденция, поскольку подразумевались имидж и репутация компании. Последние два дня я провел, выслушивая представителей различных риэлторских фирм, и они утверждали, что на Манхэттене больше нет ни одной комнаты ни у кого. Дом «Утопия» оказался последней надеждой. Местечко представлялось чертовски дорогущим. Похоже, оно стоило дороже земли, на которой стоит, как обычно говорила моя матушка-валлийка, или целый вагон деньжищ, чтобы процитировать и отца-кокни. [4] Но выбирать уже не из чего. В конце концов, половину ренты оплачивает лондонская контора.

4

Коренной лондонец, бедный горожанин, уроженец восточной части Лондона.

Кабина косого подъемника — я решил назвать его крабоход — внезапно остановилась, и я почувствовал странное и даже жутковатое головокружение… словно мое тело и мозг находились в двух разных часовых поясах. Нет, скорее, это ощущалось как десинхроноз. [5] Странно: я часто путешествую трансатлантическими рейсами, и наверняка у биоритмов уже должен выработаться к ним иммунитет… Кроме того, я прибыл из Хитроу два дня назад, не испытывая ни малейшего дискомфорта. Почему же головокружение решило напасть на меня именно сейчас?

5

Десинхроноз — болезненное расстройство биоритмов организма, возникающее при сдвиге часового пояса на 3 часа и более, проявляющееся чаще всего сонливостью днем и бессонницей ночью, головной болью, быстрой утомляемостью, ослаблением памяти и способности сосредоточиться.

— Вот и приехали, — констатировал Каллиган.

У подъемника не имелось двери в общепринятом смысле, и это вселило в меня некоторое беспокойство уже при входе в кабину. Нас окружали четыре сплошные стены: одна металлическая и три из искусственного мрамора. Теперь поверхность одной из фальшивомраморных стен покрылась рябью, сморщилась и изменилась — передвинула свои молекулы, чтобы превратиться в металлическую перегородку, тут же скользнувшую в боковую щель. За ней оказалась металлическая дверь квартиры, абсолютно ровная и гладкая, за исключением небольшого глазка на уровне лица и замочной скважины точно в середине.

— Ваш ключ для подъемника также является ключом от апартаментов, сэр. — Из своей изрядной связки синих ключей (на мой взгляд, совершенно одинаковых) Каллиган выбрал некий определенный и вложил его в отверстие. Раздался щелчок, и дверь распахнулась в пространство, которое должно было стать моим новым жилищем.

Когда мы вошли, я взглянул в окно, ожидая оказаться на несколько уровней над Манхэттеном, и был буквально потрясен, увидев… Лондон. Мои биоритмы тут же взбунтовались не на шутку.

Окно в апартаментах было шириной с целую стену, и я с удивлением смотрел на Канарскую Верфь и Остров Собак. Вид был живым: я разглядел несколько катеров, двигающихся вниз по течению Темзы, по направлению к Барьеру. Я смотрел на Лондон с высоты примерно седьмого уровня.

Я подошел к окну поближе, выискивая нестыковки в изображении, которые бы доказывали, что открывающаяся панорама — это хитро проецируемое трехмерное изображение. Нет, даже стоя совсем рядом, я мог бы поклясться: прямо за стеклом находится Лондон.

— Как вы?.

— Удивлены, да? — самодовольно улыбнулся Каллиган.

Он тоже подошел к окну, взял с подоконника пульт (как я думал, от видеосистемы) и быстро нажал несколько кнопок. Тут же видимый из окна город сменился на Рим, потом на Токио, затем на аризонскую Долину Столбов и какой-то морской пейзаж, который я не смог идентифицировать.

— Просто еще одна техническая особенность нашего дома, — пояснил Каллиган. — Жильцам предлагается широкий выбор пейзажей со всего мира, которые ежемесячно обновляются.

— Да… но как? — растерянно спросил я. Вид на море выглядел чертовски убедительно. Я смотрел вниз, и далеко подо мной плескалось океанское течение. Стайка чаек парила в высоте надо мной на дальней стороне стекла, прямо на расстоянии вытянутой руки. Я почти ожидал услышать плеск волн и учуять запах соленого воздуха.

— Замечательные виды со всего мира передаются сюда через спутниковую связь. — Каллиган нежно похлопал ладошкой по стеклу. — Встроенные жидкокристаллические экраны с высоким разрешением модулируют их индекс преломления и отображают эти незабываемые живые картины. Если окно показывает вид, который вам очень нравится, тут есть кнопка «Сохранить».

Казалось, морской пейзаж на самом деле находится за окном, а не встроен в стекло. Голова закружилась, видимо, мой десинхроноз снова взялся за дело.

— А если я захочу просто посмотреть в окно? — спросил я.

Каллиган поднял пульт, нажал ноль два раза, и окно вдруг показало пейзаж, который я все это время ожидал увидеть: южную часть Центрального парка и Западную 59-ю улицу примерно с седьмого этажа.

— Дважды нажмите ноль, — сообщил Каллиган, — и стекло снова изменит индекс преломления, чтобы…

— …стать собственно стеклом, — кивнул я.

Поразительно, я вошел в дом «Утопия» через подъезд на Западной 58-й улице и вышел из подъемника на целое здание севернее. Видимо, крабоход провез меня сквозь всю толщу строения. Я отошел от окна.

— Почему вы не показываете мне остальную часть квартиры? Я имею в виду, апартаментов.

Каллиган провел великолепную экскурсию. Впечатляет. Если архитекторы и дизайнеры по интерьеру что-то и забыли, я не мог придумать, что именно. Бытовая электротехника была экономична и эргономична, обстановка выполнена с большим вкусом. Я повертел вентили и обследовал штепсельные гнезда, а тем временем делал себе в уме поправки, что я должен помнить и использовать их американские названия: краны и электророзетки. Дымовые фильтры кондиционера определенно превосходили требуемый по экологическим нормам минимум. Расположение комнат было совершенным, они хорошо просматривались и великолепно освещались. Имелась и запасная спальня, вполне подходящая для клиентов фирмы. Как говорят у нас в Британии, квартира со всеми современными удобствами.