Журнал «Если» 2010 № 2
Шрифт:
Когда мы с Дженни вошли в лифт, модулятор отсканировал ее ключ и тут же подогнал всю физическую материю внутри кабинки к длине волны апартаментов Дженни… включая молекулы моего тела и всего содержимого моих карманов. Электромагнитное поле, окружающее мой сотовый телефон, было смещено в пространственную проекцию квартиры Дженни. Но мой ключ — приписанный к другой длине волны физического пространства — не выдержал напряжения, вызванного необходимостью существовать в двух параллельных материальных мирах одновременно. Оказавшееся неподалеку небольшое электромагнитное поле усилило помехи от моего ключа… С этого и начались все неприятности.
Мы до сих пор не знаем, почему эллиптическая антенна уничтожила
Основное направление деятельности моей юридической фирмы — это международное договорное право; обычно мы не вмешиваемся в коллективные иски по гражданским делам. Но я оказался первым юристом на месте действия, да еще и выступаю истцом от своего собственного имени. Когда старшие партнеры моей компании услышали о масштабах юридической сделки, которую я умудрился преподнести им на блюдечке… в общем, похоже, скоро я стану полноправным партнером. И разумеется, я найду удачный способ потратить прибавку к жалованью.
Стоимость аренды на Манхэттене непомерно высока, и мы с Дженни продолжаем подыскивать себе жилье. На этот раз мы специально планируем делить одно и то же физическое пространство.
Но после той истории на девятом этаже, мы решили создавать свою историю на новом уровне.
МАРК РИЧ
ЛИК ЭФФЕКТИВНОСТИ
— Разве нельзя отправить его с кораблем на Землю, раз уж он такой бездельник? — Судя по выражению ее лица, вопрос мой пришелся совсем некстати. Но слова-то обратно в рот не запихнешь.
Тут Дена Макларен махнула рукой и улыбнулась. Она казалась довольно неуклюжей — высокая и худощавая, с коротко стриженными каштановыми волосами, плюс к тому явно застенчивая. Люди неловкие легко прощают подобные промахи другим. Потом, прикинул я, она, возможно, дает мне передышку, потому что я, Джей Вирт, пока еще новичок в Куполограде-26, также именуемом Нойхайтом, посреди самого Блаженства.
Смешно сказать, Блаженство — холмистая равнина на морозном и сухом Марсе! Заметив это недоразумение в своих дорожных документах, я расхохотался. А потом достал карту. Равнина оказалась на месте — и вот я уже здесь: невысокий, кучерявый и с большим количеством миксоамериканского [10] меланина в своей коже, чем необходимо под пыльно-розовым небом этой планеты, хотя таких, как я, здесь немало.
— Просто, если я так поступлю, Джей, весьма вероятно, что меня также выдворят с Марса, — произнесла Дена. — Хотя вы и сами скажете, что все мы далеко не всегда работаем на верхнем пределе своих возможностей. Впрочем, вам все это и так известно… а если нет, то узнаете на своей новой работе.
10
Миксоамериканец — политкорректное название мулата американского происхождения. (Прим. перев.)
Но не прозвучала ли в ее словах едкая нотка? И как бы я
сам отнесся к такому, если бы меня выставили с Марса сразу после прибытия? Я успел хорошенько поразмыслить над этим вопросом на борту неторопливого парома, курсировавшего между орбитами Земли и четвертой планеты. И уже приняв этот пост, узнал, что предшественник мой на нем продержался недолго.— Должно быть, меня удивила сама идея, — проговорил я, пытаясь замаскировать оплошность. — Там, откуда я прибыл, это было бы большей проблемой, чем здесь. Думаешь-то всякое, поскольку сплавить кого-то просто нет возможности. Однако присутствие бездельника указывает на некую неэффективность системы, не так ли?
— Вы имеете в виду парня, который только сидит и болтает с первым встречным? Не думаю, чтобы такой тип мог быть образом всей системы!
— Самые полезные наши сотрудники…
Я приказал себе замолчать.
Итак, я говорю «наши» — о городах, расположенных на другой планете, находящейся далеко-далеко от этого замкнутого, защищенного от космических излучений марсианского купольного городка.
— Там, где я прежде работал, — проговорил я, — было установлено так, что наиболее полезные из граждан никогда не уходили на покой. Они исполняли какие-то, хотя бы и малые обязанности. Потом, неужели дело может идти гладко, если все секреты твоих самых опытных работников оказываются забытыми?
Обращенное ко мне лицо Дены несколько смягчилось. Новых попыток она не предпримет. Очевидно, я наступил на больную мозоль… хотя при тяготении более слабом, чем земное, эффект мог бы оказаться и не столь ярким.
Департамент, в котором она работала, как я и предполагал, был связан с моим собственным, и поэтому я надеялся произвести благоприятное впечатление. И поскольку лишь мне одному среди всех кандидатов на пребывание в этом марсианском захолустье удалось выиграть должность начальника Отдела производственной эффективности, я подумал, что одно-другое замечание относительно этой самой эффективности могло представить меня в выгодном свете. Толковая мысль свидетельствовала о том, что я вошел в курс дела, едва сойдя с межкупольного экспресса, прибывшего из Клодтона в Нойхайт.
Быть может, причиной моих неприятностей стало то, что мгновение назад я пошел наперекор зову собственного инстинкта. Я вырос среди рассказов о той нищете, с которой приходилось бороться моим дедам, и всяких предрассудках, встававших перед бедняками там, в старой Америке. Я и в самом деле симпатизировал им. Должно быть, так подействовали на меня слова Дены.
Тем временем мы добрались до места, где молодые клены рассыпались по широкому и зеленому парку. И хотя было удивительно видеть небольшую рощу в самом центре Куполограда-26, еще больше изумил меня тот факт, что островок этот на самом деле был всего лишь самым младшим среди здешних лесов. Деревья казались здоровыми, и тонкие стволы только подчеркивали необычно большие для кленов ладошки листьев.
Зелень эта как-то сразу напомнила мне о небе над головой. Марсианский небосвод проливал вниз пыльно-розовый свет. Помнится, я читал где-то, что прежде небо здесь не имело столь постоянного красноватого оттенка… во всяком случае, не со всех сторон и не во все дневные часы. Но, как и на Земле, человек своей деятельностью засорил атмосферу пылью, а уж она наделила Красную планету небом, которое так нравится туристам.
От атмосферы в парке по коже бежали мурашки. Я шел по аллее между деревьями, ощущая легкое головокружение. Пыльно-розовый свет, просачивавшийся между широкими прозрачными под солнцем листьями, превращал парк в причудливый и волшебный лес, утопавший в закате, растянувшемся здесь на целый день. Если на ржавой почве Марса могли обнаружиться ворота в Страну фей, то только в месте, подобном этому.