Журнал Наш Современник №2 (2003)

Я ужасно тяжело переживаю, что распалась “связь времен и народов”. Воспринимаю это как личную трагедию. Много моих друзей теперь за границей. Ведь раньше артисты, художники, музыканты часто приезжали к нам из республик. А теперь?!! Моя мечта, чтобы мы воссоединились. И не дрались, не убивали друг друга… Нина Ивановна Л.”.

Мне не хочется нелепого таможенного контроля на границах между нашими республиками. Эти границы исполосовали великое единое пространство по живому. Нам всем не хочется вскакивать в поезде среди ночи и униженно наблюдать, как кто-то перетряхивает наши вещи!.. Но – вскакиваем, но – наблюдаем…

Был я в Америке и в других этих странах. Потомки русских – они уже и русским-то плохо владеют, но когда они говорят о России, что-то происходит с этими людьми. Они захлебываются! И везде я слышал от них одно и то же: “Мы очень хотим на нашу Родину – Родину предков наших. Хотим приехать, что-то сделать. Нет, не дают, бьют по рукам…”.

Ни в одном государстве и никогда не предавали в таком массовом масштабе своих единокровных соотечественников! Пусть тысячу раз повторят, что дружба между народами Советского Союза была нам навязана в свое время, а значит – была насильственной, неискренней. Но все же что-то было между нами, если тяготение друг к другу мы испытываем и поныне, если от разделенности, от изоляции народов друг от друга мы все – только потеряли. Мы все – стали беднее, несчастнее, злее.

Я очень люблю одну притчу. К старику, живущему на берегу моря, стучится в дверь Богатство. Но не торопится он отворять для него дверь – говорит: “Я был богат, но не был счастлив. А сейчас я счастлив и малым – тем, что есть у меня крыша над головой, воздух, пища, вода”. Потом стучится к нему Любовь. Отвечает ей старик, не открывая двери: “Я любил и был любим. Но моя любовь ушла из жизни раньше меня. И я до конца своей жизни буду хранить в памяти свою первую любовь”. И третий раз стучат ему в дверь. Это пришла Дружба. “Заходи! – обрадовался старик. – Друзьям я рад всегда”. И вместе с Дружбой вошли в дом и Богатство, и Любовь. “Я вас не звал!” – сказал старик. И тогда Дружба ответила: “Только с друзьями приходят в дом навсегда и Богатство, и Любовь”.

Очень точная метафора. Хотя, к сожалению, понимание это приходит уже с возрастом. В наше время потребность в друзьях каждый чувствует очень остро. Чем больше распад в обществе, чем сильнее всеобщее наше разъеди­нение, тем сплоченнее становится круг друзей. И он противостоит распаду. Очень важно, чтобы сейчас русские люди объединялись, выживали взаимовыручкой и взаимной помощью, а не забивались поодиночке в свои норы. Нет ничего проще и обидней, как вымирать в самоизоляции, в искусственном одиночестве.

Нам постоянно навязывают сейчас чуждый ритм жизни – ритм, похожий на видеоклип. И мы бегаем, мчимся по множеству мелких дел — мы уже не успеваем себя ощущать. Очень важно в этих новых условиях выработать систему сохранения себя. Не распыляться по пустякам. Не надо стремглав бежать, рваться – разрывать себя на части. Хорошо вовремя притормозить и спокойно посмотреть, что происходит. Что происходит в тебе самом – и вокруг тебя. То есть собраться. А собраться – это уже, в известной мере, противостоять разносу.

Три события, как минимум, должны произойти в России. Возведение Храма на Крови в Екатеринбурге, на месте расстрела царской семьи. Красная площадь не трупным местом должна быть, а местом праздников и народных гуляний, как это было в прошлые века. Да и дедушке Ленину хватит на ней мучиться. И его пора пожалеть – предать земле, если только она его примет. И, уж конечно, как воздух нужна нам национальная идея – задохнемся мы без нее. Вернем ее из глубины веков!

И все же мы – страна, которая уже перестает разбрасывать камни. Мы начинаем их собирать. Я понимаю: национальной государственной политики пока у нас нет никакой. Некому сказать наверху: “Русские люди, разбросанные по всем странам и континентам, возвращайтесь! Отдаем вам в безналоговое пользование, на несколько лет, наделы земли. Не четыре сотки – полгектара даем каждой крестьянской семье в вечное наследственное пользование: земли много в России, хватит ее на всех”. Не будет она сейчас нами заселена – чужой поселится в твоем доме, и будем мы вечными рабами его.

Это же, в ближнем зарубежье, в дальнем зарубежье, все это – мы! Наши сыновья, наши дочери, нашей матери-Родине плохо. А когда матери плохо – дети должны быть рядом. Сколько нашего народа оторвали от Родины, разорвали единый народ на части. Насовсем нас разорвали? Нет . Духовную общность физическим расстоянием не разорвешь. Да, затмение – было. Но сейчас – время просветления. И сегодня люди объединяются. Уже произнесена Путиным речь в этом направлении. В его исполнителей у меня веры особой нет. Но я чую нутром, что без суеты, без агрессии мы на терпении своем выстоим. И мы все вместе – огромная сила. Огромная! Сумеющая свой дом – Россию – поднять и защитить.

Сколько веков казачество защищало границы России! Казаки – земледельцы генетически и воины. Никогда не переставали они защищать границы России, оберегать страну. И не предавали веру нашу Православную. Они и сейчас держатся. Такая в каждом казаке сила!

К забайкальским казакам приезжаю – они думают о защите России. Говорят: “Держись, сынок, держись, братан! А дальше бы надо нам, к нашим шашкам, учиться овладевать современным оружием, современной техникой. Вооружить нас бы надо. Чтобы дети безоружными перед лицом беды не оказались”.

С 1613 года присягнули казаки русскому царю Михаилу Федоровичу Романову на верность трону и Отечеству. И походные атаманы, кубанские, донские, яицкие, оренбургские, забайкальские, и амурские, и терские – ох, какая это сила! Кто бы там ни верещал по поводу их ряженности, маскарадности, они были, есть и будут великой опорой России.

Чего недруги больше всего боятся? Православия и казачества. Всегда смертельно боялись и будут бояться впредь. И никакие бжезинские, олбрайты и их здешние подпевалы – участники кампаний против казачества – не способны повлиять на естественный исторический ход событий.

Наша Россия, наша страна, она вся у Лескова показана – и никому, кроме нас самих, не понятна. У очарованного странника – и годы не те, и здоровье не то. И били его, били и “ все никак еще не добьют ”.

“ Усиливаюсь, молчу , – говорит, – а дух одолевает… Все свое внушает: “Ополчайся”.

И спрашивают его:

“— Разве вы и сами собираетесь идти воевать?

— А как же-с? Непременно-с. Мне за народ очень помереть хочется.

— Как же вы: в клобуке и в рясе пойдете воевать?

— Нет-с; я тогда клобучок сниму, а амуничку надену”.

“Я пострадать за русских людей хочу” – вот высшая честь… Вот он, богатырь русский… Вот и ломай голову веками: кто он такой? Загадкой это и осталось.

Гнули нас, гнули. Дробили нас, дробили. Зря думают, что раздробили. И не разъяли нас. И не разгадали… И не разгадают.

МЕСТЬ ХУДОЖНИКУ