Журнал Наш Современник 2006 #5

Имеется ли документальное подтверждение тому, что рукопись “Тихого Дона” не была собственностью Кудашевых? Да, имеются. И они (как и Л. Колодный) об этом прекрасно знали. Это подтверждается прежде всего письмом Василия Кудашева жене, Матильде Емельяновне, от 9 августа 1941 года, в котором он пишет о необходимости срочной встречи с М. А. Шолоховым: “Мне необходимо сдать ему оригинал рукописи “Тихого Дона”. Письмо В. Кудашева хранится в ИМЛИ, оно опубликовано в моей книге и в книге Л. Колодного “Как я нашел “Тихий Дон” (с. 309), а еще ранее — в сборнике “Строка, оборванная пулей” (см. Документ N 8).

Но, может быть, после войны М. А. Шолохов передал рукопись романа в собственность М. Е. Кудашевой, подарил вдове своего друга, чтобы “обеспечить” ее и дочь. Именно это утверждает в своих публикациях Л. Колодный. Именно это, а не факт посредничества сам по себе, и является главным нашим расхождением с Л. Колодным, сутью спора.

Опровержение этого утверждения содержится в книге М. М. Шолохова, сына писателя, “Об отце. Очерки-воспоминания разных лет” (М., 2004):

“Кудашева скрывала, что эта рукопись у нее. И то, что пишет Колодный с ее слов, и то, что приводит он из письма ее, где говорится, что Шолохов знал, что рукописи у нее, — это вранье. Абсолютно!..

Отец еще живой был, когда мы спрашивали ее про эти рукописи. Она говорила, что они пропали во время войны. Сначала — что они сгорели, что пожар был в квартире после бомбежки, потом, что в квартире ее жил какой-то полковник, когда она эвакуировалась, и что он якобы мог забрать. Другой раз сказала, что утратила все бумаги при переезде с квартиры на квартиру. Мы, вся семья, присутствовали при этих разговорах, и она утверждала, что ничего не сохранилось.

Я с сестрой Машей приезжал к ней на квартиру в Москве, а потом и в Вешенской, при матери, она отвечала: “Нет, нет. Ничего не осталось”. Теперь она написала, что Шолохов якобы сам ей оставил эти рукописи и сказал, мол, делай с ними, что хочешь. Неправда. Это ложь. И что рукописи сохранились, отец не знал этого. Если бы знал, он бы наверняка их забрал, например когда Солженицын поднял эту свою лживую кампанию” (с. 16, Документ N 9).

В моем распоряжении имеется также письмо дочери М. А. Шолохова Марии Михайловны Шолоховой от 24.10. 2000, адресованное мне, в котором она рассказывает о семейных поисках рукописи:

“Незадолго до смерти папы (1984) я познакомилась с Л. Е. Колодным, который параллельно с нашими поисками занимался своими изысканиями. Но хождения наши были к одним и тем же людям. В 1985 году (точную дату я, к сожалению, не помню) мы: я, брат и Юрий Борисович (Лукин. — Ф. К.) решили съездить к тете Моте (так мы называли с детства жену В. Кудашева Матильду Емельяновну). Они с Наташей жили тогда в Матвеевском. Как мы ни просили т. Мотю вспомнить годы войны, поискать в д. Васиных книгах, рукописях хоть что-то, от чего мы могли бы “оттолкнуться” (может, письмо мужа или письмо папы), она и слушать не хотела, что отец мог что-то оставить у них на хранение “до лучших времен”. Говорила, что часть рукописей пропала при переезде на новую квартиру. Горевала вместе с нами (см. Документ N 10).

Сама М. Е. Кудашева и ее дочь Н. В. Кудашева отдавали себе полный отчет в том, что рукопись “Тихого Дона”, являющаяся немалой как духовной, так и материальной ценностью, не принадлежит им, но является собственностью ее автора и его наследников, поэтому-то и пытались продавать ее анонимно.

В своем письме Колодному Л. Е. от 26.04.89, которое находится в приложениях к его иску, М. Е. Кудашева признает, что рукопись “Тихого Дона” не является ее собственностью. “А уже оставить черновики, чтобы в будущем обеспечить дочь и жену друга, это уже никак не соответствует действительности, — пишет она Колодному. — Я вам поясню честно и откровенно: я не знаю, как эти черновики оказались у нас. Я о них узнала только из письма Кудашева, когда он, ссылаясь на эти черновики, чтобы их сберечь, просил меня, чтобы Шолохов через политотдел вызвал его в Москву на несколько дней… Мол, вина только в том, что после смерти Шолохова родным я показывала все, что есть у нас связанное с их отцом, за исключением этих черновиков, но вы их тогда уже видели, я думала, сыновьям это будет неинтересно, и я еще сама не знала, куда их отдать… (см. приложение к иску Л. Колодного).

Из этого письма в приложении к иску Л. Колодного ясно: М. Е. Кудашева с полной ясностью понимала, что рукопись “Тихого Дона” принадлежит не ей, а Шолохову и его семье.

Но у М. Е. Кудашевой, видимо, не хватило нравственных сил совершить единственно верный, с точки зрения морали и права, шаг — вернуть рукопись 1-й и 2-й книг романа “Тихий Дон” ее законным владельцам, наследникам М. А. Шолохова, а это значит — в Государственный музей-заповедник М. А. Шолохова в Вешенской, или хотя бы безвозмездно передать ее ИМЛИ как структуре Российской академии наук, или любому другому государственному учреждению, для чего, впрочем, все равно потребовалось бы согласие законных ее владельцев — наследников М. А. Шолохова.

Письмо Л. Колодного О. Ю. Колпаковой, приведенное выше, свидетельствует, что он хотел в тайный сговор — “комплот” — в отношении рукописи “Тихого Дона” помимо Матильды и Натальи Кудашевых вовлечь и их племянницу, О. Ю. Колпакову. Но — опоздал. Ученые ИМЛИ без помощи Л. Колодного разыскали наследницу Кудашевых. Получив согласие наследников М. А. Шолохова, с помощью В. В. Путина, целевым назначением выделившего для этого деньги, Российская академия наук выкупила рукопись “Тихого Дона”.

Тайна рукописи “Тихого Дона”, а в действительности — тайна матери и дочери Кудашевых и Л. Колодного, им помогавшего, с 15-летним опозданием была раскрыта, и национальное достояние возвращено наконец государству.

Как видите, моральный вред был нанесен не Л. Е. Колодному, но самим Львом Колодным классику русской литературы М. А. Шолохову, когда в течение 15 лет вместе с М. Е. Кудашевой и ее дочерью он утаивал от научной общественности местонахождение рукописей “Тихого Дона”, столь необходимых нашей науке, особенно для разоблачения клеветы о плагиате, возведенной недругами русской литературы в адрес нашего великого писателя.

Это тем более досадно и непонятно, что в главном — в борьбе за доброе имя великого русского писателя, за ограждение его от клеветнических измышлений о плагиате — мы были союзниками и единомышленниками.

Не благодаря, а вопреки Л. Колодному, без его помощи и даже преодолевая его сопротивление, ученые Института мировой литературы добились наконец того, что рукопись 1-й и 2-й книг “Тихого Дона” стала достоянием науки. Ученые ИМЛИ под моим руководством работают, основываясь на этой рукописи, над академическим собранием сочинений. Я посвятил текстологическому анализу этой рукописи свою книгу “Тихий Дон”: судьба и правда великого романа”, где научно доказано авторство М. А. Шолохова. Вот уже пять лет, как Л. Колодный ведет со мной спор, который он вынес и на заседание суда. Но подобные споры решаются наукой, а не судом, аргументами и фактами, а не обвинениями.

Сведения, сообщенные мной, которые пытается оспорить Л. Колодный, соответствуют действительности.

5

В своем втором исковом заявлении от 01.02.2006 г., в котором Л. Колодный изменил предмет иска, он требует опровержения моего мнения о его поведении, выраженного в некоторых конкретных высказываниях, которые он приводит. При этом, изменив предмет иска, Л. Колодный в данном исковом заявлении вообще не дает никаких обоснований своих требований, ограничившись голословным заявлением, будто в приведенных им высказываниях я опорочил его честь, достоинство и деловую репутацию.

Приведу эти высказывания.

1. “Российская газета”, 4 декабря 1999 г., статья “Кто держал Михаила Шолохова в заложниках”:

“В ответ на наше предложение сделать доклад на Ученом совете, рассказать о рукописи, открыть ее владельца, Л. Колодный предложил совершенно иной вариант развития событий. Он сказал, что имени и адреса владельца рукописи он нам сообщить не может, но готов предложить свои услуги в качестве посредника между ИМЛИ РАН и анонимным владельцем при условии сохранения с его стороны тайны анонима”.