Журнал Наш Современник 2008 #8
Шрифт:
Когда над Россией сгущается тьма И льдом затянулись затоны, Когда колесит издалече зима И в такт громыхают вагоны,
Когда бесконечны унылые дни И после “Прощанья славянки” - Огни, полустанки и снова огни, И снова в огнях полустанки…
Ни Гришка Распутин, ни Тушинский вор Тобой не управят вовеки. И птицы весной возвратятся на двор И тронутся стылые реки.
Образ всепроникающего вселенского холода растапливается у русских печей знакомыми картинами домашнего уюта:
Непроглядны
А. Шацков
Где пахнет жареной картошкой, Где стынет чайник на плите, Где жизнь проходит понемножку В предновогодней суете.
Д. Мизгулин
Ибо русский человек знает, что делать при наступлении холодов. Снова процитирую Дмитрия Мизгулина:
Какая осень! после бани С устатку выпью двести грамм. Пора, пора готовить сани, Пора готовиться к снегам.
Поверишь - целый день в заботах, Так что кружится голова - Покрасил заново ворота, С размахом напилил дрова,
Сушу грибы, варю варенье И не боюсь пропасть во тьме. Готовлюсь, не спеша, к забвенью, Как к продолжительной зиме.
И тогда:
Но в сугробы страхи и сомнения Опадут, как прошлого листва В полночи высокое мгновение Светлого начала Рождества.
А. Шацков
Ожидание весны и праздник её прихода - это особое поэтическое состояние.
Брызжет даль белизною и паром. Свежий воздух пьянит, как первач. По поляне блестящим гусаром Проскакал одуревший косач.
А. Шацков. “Март”
Предрассветное чувство беды Вдруг исчезнет, как сумрак тумана В час, когда тихоходные льды Растворятся во мгле океана.
Д. Мизгулин “Весна”
Для обоих поэтов особую роль играет Санкт-Петербург. судьбе и в поэзии каждого. Опять же - северная столица. Шацкову "… чудится айсбергом Питер / На масляной Невской воде". А есть ещё в этом сборнике "Декабрь в Ленинграде" и "Северо-западная элегия". Для Мизгулина Петербург - вторая Родина. Петербург Мизгулина населён предшественниками:
Вечер. Дождь. В тумане Малый Невский. С крыш вода на тротуар течет… Отставной поручик Достоевский По притихшей улице идет.
А ещё здесь же Пушкин, Рылеев, Тютчев, Грибоедов, Фет, Бестужев-Марлинский…
Поэтам либеральной ориентации о любви к Родине говорить стыдно. буквальном смысле, будто украл чего. Да и по статусу не положено. Правда, часто от них приходится слышать, что они тоже любят Россию, но по-своему, по-особому! Так и хочется продолжить мысль: мама, можно я тебя буду любить не просто и открыто, а по-особому, а на людях буду над тобой ёрничать? Понятное дело: права человека (то бишь свои права) и общечеловеческие (установленные по западному образцу) ценности любить выгоднее и приятнее. А тут любовь, по их меркам, безответная… Им это не понятно,
как непонятен им Пушкин в послании "Клеветникам России". Один из них ответил на мой вопрос: "А за что её любить? Родину? Зимой - снег, летом - гнус, осенью - хмарь, весной грязь и всегда нищета…"Шацков и Мизгулин рифмуют свою любовь без оговорок, хотя и без партийного рвения и накала, любят её такой, какая она есть, такой, какая она будет, такой, какая была.
И знать откуда было мне, Что оборотни взгляды вперили В то, что любил в своей стране - Великой и больной империи.
Наверное, я верил зря
В то, что сейчас зовут застоем.
Но были книги и друзья,
А остальное все - пустое.
Лишь “Русь за нами!” - ратей крик В дали мерещится туманной, Лишь “Незнакомки” Блока лик Манил в былое неустанно.
А. Шацков
Встрепенёт притихнувшую душу Тот мотив знакомый и простой - Выходила на берег Катюша, На высокий на берег крутой…
Ох же и хлебнули мы отравы, Закружилась круто голова, Изменились времена и нравы, Потускнели чувства и слова.
Нам привозят яблони и груши Из-за океанской стороны, А голубоглазые Катюши Нынче по Европе - в полцены.
Д. Мизгулин
И если над страной случилась зима, что тут сделаешь? Что сделает русский человек? Перезимует. Осыплются, как жухлая листва, лживые пророки, дворники подметут политические программы, новый виток русской истории неприглядно ляжет в школьные учебники, и останется только Слово… Главное,
…чтоб дубов железная листва, Опавшая покровом плащаницы, Мостила путь к началу Рождества И выводила души из темницы.
Пусть в мельтешенье скоморошных дат Незыблемо пребудет та, что свята Пришедшим в журавлиный снегопад, Когда метель по-птичьему крылата!
А. Шацков. “Декабрь”
Для Мизгулина и Шацкова поэзия это не просто "служенье муз", это поле духовной брани, где на протяжении драматической истории нашей страны мы потеряли не одну роту поэтов. И подобно "Я вернусь" И. Талькова, песне, которая стала прощальной, Андрей Шацков верит:
Мы еще вернемся с той войны,
Где стихи - горящий край державы.
И пройдем по россыпи листов Пасквилей, доносов и наветов И не хватит Родине крестов - Как наград посмертных для поэтов.
Нет, их не мучает пресловутый вопрос Чернышевского "Что делать?". И одноимённую работу Ленина они в свое время, уверен, тщательно конспектировали. Со времён Петра мы ломились в Европу, то через прорубленное им окно, в которое налетело больше воронья, то шли, выламывая ворота под красным флагом, то - на плечах завоевателей России, то просто скулили под забором международного валютного фонда… А в Европу нас "не брали", и сейчас не возьмут. Что делать? Спросите у русских поэтов, они знают…