Журнал Наш Современник 2009 #3

Все затаились в ожидании повышения цен. Сегодня возле магазина "Хлеб" целый день стоит очередь — нет хлеба. Все живут со страхом перед завтрашним днём: что он принесёт?

К моему приятелю Игорю Мохову приходил человек в рубище, с сумой, с безумными глазами, просил милостыню, говорил, что в него переселился Христос, что 12 января будет бунт. Игорь ничего ему не дал, а вручил ему какие-то религиозные книги и посоветовал ему пойти в церковь. Я сказала Игорю, что нищим отказывать нельзя. Он теперь страдает, что не дал, но считает, что Бог его простит, так как у него особая миссия на земле — сеять мир. Когда он был подростком во время войны и ехал на трамвае, рядом упала бомба, и все начали выскакивать из идущего трамвая. Он тоже выскочил, но неудачно, ему отрезало трамваем обе ноги. Когда он лежал, истекая кровью, то увидел луч, идущий с неба, а в этом луче — женщину, которая утешала его и говорила, что всё у него будет хорошо. Прошли годы. Игорь окончил институт иностранных языков, стал переписываться с Эдвардом Кеннеди и другими знаменитыми людьми, вкусил прекрасную жизнь в США, отравлен ею, но

долго там жить не может, тянет домой. Так и живёт, переезжая из одной страны в другую.

31 декабря 1991 г. Сегодня Новый год! Какой он будет? Для нашей семьи знаменательным — появится новый человечек. Только бы был здоровеньким, это главное. Выдержать бы всё в наступающем году, что задумали для нас правители. Вечные эксперименты в России, вечно кто-то протаскивает свои идеи, а народ платит за это кровью, недоеданием, потерей того немногого, что имел.

А таланту в России нужны кулаки и локти, но это не каждому дано.

4 января 1992 г. В первый день нового года на Таракановке (так называется микрорайон) чуть не снесли магазин: люди знали, что завезли молоко, но магазин не открывают, так как не знают, по какой цене его продавать. Толпа кричала, стучала в дверь, в окна и, наконец, в 8 часов 30 мин утра магазин открыли. Молоко и кефир, а больше ничего не привезли. В толпе говорили, что правительство решило уморить голодом стариков, слишком их много. Пенсионеры продают возле метро "гуманитарную помощь", то, что получили бесплатно из Европы.

Говорят, что в Елисеевском магазине была брынза по девять рублей, и люди убивались за ней, были леденцы по 30 рублей. Вчера в нашем магазине продавали сахарный песок, люди "писались" в очереди. Многие живы своими запасами. А когда они выйдут?

Наташа ворчит, что мы всё время о ценах говорим и о продуктах, не понимает того, что мы прежде всего волнуемся из-за неё, из-за её будущего ребёнка. Много ли нам нужно?

Замечательно встретили Новый год. Наташа вылепила очаровательный вертеп, где родился Христос, где овцы, Мария, Иосиф и младенец в яслях. Всё розово-голубое, с ангелочками — настоящее рождественское чудо! Наташа зажгла возле своего вертепа свечку и на столе — тоже, поэтому было красиво и празднично. Мы выпустили к Новому году праздничную газету, где поместили поздравления и пожелания…

Наташа всё время рисует, лепит, сочиняет мелодии к стихам деда и Цветаевой. Я люблю в её исполнении папино стихотворение "Бродяга". Уверена: книга об отце обязательно выйдет, и дети будут держать её в своих руках и гордиться ею.

6 января 1992 г. Продукты подорожали, ломаем голову, как жить. Георгий думает идти работать в поликлинику. Я — против, так как в апреле ему надо ехать заниматься огородом, чтобы осенью быть с овощами. Это — главное. А лишняя тысяча рублей нас не спасёт. Пока держимся на старых запасах. Сливочное масло — только для Наташи.

Я принимала участие в выставке на улице Немчинова. Там были выставлены работы известной лоскутницы и мои. И вот мы приходим на открытие — я, Георгий, Наташа, Дима, Катя, мои друзья. Говорятся какие-то добрые слова, кто-то дарит мне цветы. Мы выпиваем по бокалу шампанского, и выставка открывается. Какой-то мальчик подбегает к своей матери, тормошит её, говорит, что нашёл на выставке самую красивую работу. "Пойдём, я покажу тебе". Я, заинтригованная, иду следом. И вдруг мальчик останавливается перед моей последней работой "Сад". Зная, что скоро будет выставка, я захотела сделать новую работу. Купила метр жёлтой материи, и на ней изобразила сад: дорожки, купы деревьев, вазы, кусты и цветы. Я работала с огромным подъёмом и удовольствием, потому работа и получилась удачной. И вот мнение мальчика — "самая красивая работа".

На деньги, вырученные за продажу моих работ, мы сумели купить будущему ребёночку и коляску, и кроватку, и кое-что из одежды.

10 января 1992 г. Вчера, 9 января в семь часов пятнадцать минут вечера у Наташи родилась девочка. Вес — 2250 граммов, рост — 48 сантиметров. Недоношенная. Молю Бога, чтобы ребёночек был здоровеньким. Надо готовиться к их встрече, кое-что переставить, собрать кроватку, докупить необходимое. Вступаю в новую должность бабушки. Мама говорила, что это — самая трудная на свете должность. Сегодня маме исполнилось бы 84 года. Пятый год её нет, вот и правнучка родилась без неё, почти в тот же день. Кстати, девочка наша родилась на третий день Рождества, в праздник Стефания Первомученика, икона которого есть в Успенском Соборе в Сер-гиевом Посаде.

Наташа думает о двух именах: Дарья и Ксения. Дарья — сильная, победительница, Ксения — странница, иностранка. По-моему, лучше — Дарья.

Я всё время молила Бога, Казанскую Богоматерь и Екатерину Великомученицу о Наташе, просила, чтобы ей меньше мучиться и чтобы ребёночек был здоров. Екатерина Великомученица — покровительница беременных. Я случайно на улице 25 Октября возле Храма купила эту иконку, написанную на доске. Очень красивое лицо, открытое, доброе. Она умерла молодой в страшных муках.

А Казанская Богоматерь — это наша семейная, вывезенная ещё из Днепропетровска, намоленная, старинная, которую мама в войну продала соседке тёте Маше, а дочь её после войны продала её маме. Я очень верю в её силу, она помогает, всю комнату мою освещает. Она всегда должна быть в нашем доме — у сына или у дочери.

В день рождения Сергия Радонежского я также случайно купила его иконку, только написанную на картоне.

Дай Бог нам здоровенького ребёночка — это самое главное. Выходим, выкормим, поставим на ноги.

12 января 1992 г. Утром, к восьми часам, пошла в церковь, чтобы помолиться за здравие Наташи и моей внученьки. Я шла по белой от снега Москве, было мало людей, снег глубокий, чистый, только что выпал. Чисто, бело, безлюдно. А в церкви полно народа. Заказала "о здравии" моих деток, передала свечку Казанской, помолилась. Все пошли целовать крест, я — тоже. Потом слушали воскресную проповедь — добрую, призывающую к любви и молитве.

Жду выхода папиного "Избранного" в "Художественной литературе". Вероятно, следующая книга выйдет не скоро. Радостно сознавать, как неназойливо и достойно Дмитрий Кедрин занял своё место в литературе. Мама это предвидела.

15 января 1992 г. У нашей девочки обнаружено какое-то заболевание нервной системы: дрожит подбородочек, дрожат ручки. Врач пока не может сказать, что ждёт её в будущем. Я очень надеюсь на хороший исход.

В стране полная неразбериха. Поговаривают о военном перевороте, почему-то упорно называют 20 января. Страшно. Только бы не гражданская война.

Цены — фантастические, в каждом магазине — свои, угнаться за ними у нас нет никакой возможности. Надеемся, что увеличат пенсию и Георгию, и мне.