Журнал Наш Современник №9 (2003)

Любителям отмечать юбилеи я бы напомнил своеобразную “круглую дату”: в 2002 году исполнилось десять лет со дня выхода в свет номера журнала “Знамя” (№ 6, 1992 г.) с литературным анализом состояния “сексуальной культуры” (есть, оказывается, такая!) и с констатацией, что “русский эрос выходит из подполья… и осознает себя незаменимой частью жизни” (Е. Тихомирова). “Сексуальная культура” — это, по существу, “упорядочение”, “систематизация” с помощью литературы половых извращений, сквернословия, мата и прочих “издержек” поставангардистского андеграунда и чернухи. “Почин” журнала “Знамя” был продолжен. В 2000 году “вышедший из подполья русский эрос” с помощью альманаха “Наша улица” (№ 9) уже делится опытом с Европой: “Увидя свет в моем окне, зашел миленок мой ко мне. Зашел ко мне на две минутки — с меня не слазит целы сутки…” (“Частушки Дуньки в Европе”). Подобных примеров эротического “искусства” в сегодняшних российских изданиях — множество. Не будем злоупотреблять терпением читателя и повторять вновь и вновь эту “литературную” грязь. Надоела чернуха и в жизни, и в искусстве. Но не вызывает сомнения, что подобные “творцы”, претендующие на “новаторство”, а по существу служители антикультуры, вложили весомый вклад в духовный кризис, поразивший Россию сегодня.

Приведем еще один показательный пример.

Государственный Кремлевский Дворец съездов. Выступают “звезды” отечественной эстрады. Весь зал озарен затейливыми переливами, вспышками цветомузыки, в которых теряется фигура певца. Слова песни звучат как что-то прикладное, частное — ко всей этой кутерьме света и оглушительной музыки.… Вокруг певца Филиппа Киркорова извиваются в эротическом танце какие-то черные фурии. И сам он то мечется по сцене, то спускается в зал, вызывая вопли восторга у молодых зрителей. Такими же воплями и рукоплесканиями встречают певицу Лолиту. Зал бурлит, заглушая звуковую оркестровую палитру. Но вот еще более громоподобный гул восторга пронесся по залу. Чем же взволновала певица молодую публику? Хватающей за душу мелодией и словами песни, богатыми вокальными данными? Нет! Молодых людей взволновала экстравагантная выходка певицы, когда она, спустившись в зал и подхватив под руку какого-то старичка, закружилась, выкрикивая в микрофон: “…А ты люби меня, такую грешную, иди за мною в тьму кромешную!”.

О каком искусстве может идти речь, если в подобных артистических “новациях”, называемых “авангардом”, теряется живое Слово, нравственно очищающее, возвышающее душу над бестолковой суетой повседневности? Ведь без этого Слова искусство превращается в пошлятину, удовлетворяющую низменные потребности людей в “сильных ощущениях”, напоминающих наркотическое забытье….

Не должно быть равнодушного отношения к тому, что делает современное “искусство” с сознанием наших людей, особенно молодежи. Ведь существуют силы, старательно изгоняющие из молодых душ исконные русские понятия — Родина, Совесть, которые, по существу, преданы забвению “демократическим” эрзац-искусством, претендующим на “творческие искания”.

И не будут ли в душах молодых ребят преобладать нигилизм, анархическое своеволие, культ грубой силы, чему способствует бездуховное искусство и многие зрелищные мероприятия?

Муш Николай Николаевич,

Москва

Уважаемый Станислав Юрьевич!

…Прежде всего хочу выразить Вам свою искреннюю, сердечную благодарность за большой, нелегкий, но благородный труд в редактировании и регулярном выпуске ежемесячного журнала “Наш современник”. Скажу откровенно — больше всех изданий по содержанию мне нравится Ваш журнал. Каждый месяц жду очередной номер и почти полностью его прочитываю.

Что мне больше всего нравится в Вашем журнале?

Во-первых, его твердая позиция, идейная убежденность, справедливая оценка нашего прошлого и острая, смелая критика настоящего. Во-вторых, умелый подбор и публикация интересных произведений разных жанров. Понимаю, что без поддержания постоянной связи и взаимопонимания с писателями, авторами это было бы невозможно. В-третьих, оперативность и объективность публицистики, мужество и смелость материалов. В-четвертых, внимание к ветеранам Великой Отечественной войны, публикация их воспоминаний (“Мозаика войны”). В-пятых, уважительное отношение к нашей многострадальной Республике Беларусь, правдивая, объективная оценка деятельности Президента А. Г. Лукашенко.

За последнее время мне посчастливилось прочитать в Вашем журнале такие произведения, как романы А. Проханова, “Бермудский треугольник” Ю. Бон-дарева, “Мой Сталинград” М. Алексеева, “Никто” и “Сломанная кукла” А. Лиханова, “Отступник” Ю. Квицинского, “Миледи Ротман” В. Личутина, “Распятая душа” Е. Шишкина, Ваши воспоминания “Поэзия. Судьба. Россия”, “Загадочные страницы истории ХХ века” В. Кожинова и многие другие публикации, которые оставили неизгладимые впечатления. Сейчас с большим интересом читаю роман А. Воронцова “Огонь в степи”. Где только представляется возможность, стараюсь пропагандировать Ваш журнал, прочитанные в нем произведения.

В 9-м номере журнала за 2002 год на одном дыхании прочитал шестистраничный обзор Сергея Семанова, озаглавленный “Президент Путин в трех измерениях”. Это сильнейший фактический материал, показывающий истинное лицо нынешней российской власти.

Спасибо Вам за это!

С искренним уважением,

Жуковский Владимир Иосифович,

участник Великой Отечественной войны,

полковник в отставке,

 г. Борисов,

Республика Беларусь

Геннадий Зюганов • Противостояние (Вступление Александра Казинцева) (Наш современник N9 2003)

Г осударственный переворот: 10 лет беспредела

Сохранить правду

“В лето 6474. Вятичи победи Святославъ, и дань на нихъ возложи””. История любит округлые фразы. Прочел, перевернул страницу... Какие вятичи, что тебе до них? А ведь, поди, в лето 6474-е побежденные видели происходящее не столь отвлеченно, как летописец. Кровь, огнь, стон, скрежет зубовный...

Вот и 1993-й постепенно становится историей. Настолько отдален-ной, что рупоры официоза позволяют себе толику беспристрастности: садить из танков по собственному парламенту, знаете ли, не комильфо.

Добродушные обыватели, как всегда чутко улавливая генеральную линию, тоже проникаются состраданием к потерпевшим. Более половины москвичей, согласно социологическим опросам, склонны сегодя возлагать вину за трагедию на Ельцина, а не на убитых им защитников Дома Советов.

Но я-то помню огнь и стон, запах паленого мяса над Москвой 4 октября, когда я, отпраздновав день рождения в спокойной академической Дубне, вер-нулся в столицу. Так они и соединены теперь в моей судьбе: память рождения и память смерти.

Я помню побоища на московских площадях, памятник Пушкину, арестованный, взятый под стражу спецназовцами — нездешними, неземными, в марсианских шлемах, с пластиковыми щитами. О, как эти пришельцы крушили стариков и женщин, годившихся им в матери! Может, и впрямь они высадились с другой планеты: не ведали ни земного сострадания, ни человеческого стыда.

Могу представить и другое: тягостное ожидание где-нибудь в Торжке, Тагиле или Бендерах. Боязнь телефонного звонка — и исступленное ожидание его. Звонка, письма, какой-нибудь весточки от мужа, отца. А он уже неделю лежит в траншее, рве, в братской могиле, расстрелянный на пресненском стадионе, вывезенный ночью на барже по Москве-реке, засыпанный подмосковным суглинком.

Слышите, мне не нужен ваш примиренческий гуманизм, округлые фразы взаимного сострадания и прощения. Я прощать не намерен!