Журнал «Вокруг Света» №02 за 1974 год
Шрифт:
Впрочем, помимо Гриббла и Паркинсона, в Гринвилле есть немало и других уважаемых граждан. Например, начальник полиции Тони Макдональд, его помощник Дуглас Смит или владелец гаража и автомастерской на Саут-Оук-авеню Фрэнк Уилмот. Капитан Макдональд — полицейский новой формации, либерал по своим взглядам. Родом он с севера, окончил Полицейскую академию, где твердо усвоил, что ни в коем случае нельзя унижать человеческое достоинство. Даже негров. Теперь он старается втолковать своим подчиненным, что полицейский должен быть гуманным, понимающим, вежливым. Из-за этого у капитана Макдональда происходят частые стычки с его помощником Смитом. Тот считает все теории шефа слюнтяйством и внушает подчиненным другое: если полицейский избил кого-нибудь, он
«Мы приглашаем всех людей, которые имеют необходимые данные, стать гражданами Невидимой империи. Поддерживать богом данное навсегда превосходство белой расы. Сохранять священные права, привилегии и институты нашего гражданского управления. Благословлять и вечно поддерживать пылающий священный огонь горячей преданности чистому американизму».
(Из «Обращения рыцарей ку-клукс-клана Америки»)
Просторный кабинет мистера Уилмота позади гаража выглядит не совсем обычно. Стену в глубине комнаты и стоящий перед ней массивный письменный стол закрывают американские национальные флаги. На столе толстая библия в кожаном переплете и обнаженный стальной меч — «символ законного насилия», — которым «воины Христа» готовы покарать любого нарушителя воли божьей. Правда, Дуглас Смит и владелец универмага Чарли Куини, входящие в руководство «пещеры», давно не обращают внимания на эту старую бутафорию, считая кольт, автомат, на худой конец хорошую двустволку более эффективными орудиями кары. О Смите ходят слухи, что однажды он задушил негра голыми руками, когда проводил обыск на 17-й улице и ему показалось, что хозяин квартиры хочет броситься на него с ножом. Говорят, что, пока происходила расправа, жена ниггера вопила как безумная и колотила Смита по спине чем попало. Но у помощника шефа гринвиллской полиции нервы крепкие, и вообще он неэмоциональный человек, если только его не задевают.
По сравнению со Смитом Куини и Уилмот, пожалуй, проигрывают — нет его жестокой решительности. Хотя первый не один десяток лет состоит в ку-клукс-клане и даже был «великаном» в одной алабамской «провинции», а второй изрядно повоевал во Вьетнаме. Там он летал на вертолете и был просто влюблен в свой «М-60», который делал 750 выстрелов в минуту. По возвращении в Штаты Уилмот даже прославился на страницах газет, когда на машине врезался в колонну протестовавших против войны «мирников», несших флаги вьетнамских партизан. Эти-то флаги и вывели его из себя. «Когда я вернулся из Вьетнама и увидел, что большинство американцев против нас и против войны вообще, — заявил Уилмот на суде, — то понял, что сражение против красных не кончилось. Оно продолжается здесь, в Штатах». Его, конечно, оправдали: герой-патриот и все такое. Правда, поговаривали, свой гараж и мастерскую «герой» якобы купил на деньги, вырученные за наркотики, которые привез из Вьетнама. Но кто докажет, что это не сплетни?
В этот вечер тройка руководства ку-клукс-клановской «пещеры» собралась, чтобы обсудить катастрофическое положение, создавшееся в их любимом Гринвилле. Конечно, раньше для этого им пришлось бы наряжаться в дурацкие балахоны и хотя бы для приличия выезжать куда-нибудь за город. Теперь необходимости в этом нет — вслед за Джорджией и другие штаты «Невидимую империю объединенных кланов, рыцарей ку-клукс-клана Америки» признали легальной организацией. Как будто может быть что-нибудь незаконное, когда честные американцы хотят защитить себя от обнаглевших черномазых и подстрекающих их красных и разных там либералов северян.
Открывший совещание «цикклоп» Уилмот был немногословен. И Смит и Куини прекрасно знали, чем оно вызвано: в Гринвилле появились двое безусых юнцов и мутят местных негров. Каждую субботу они собирают и взрослых и молодежь в старой церкви
на Линдблум-стрит и подбивают их на беспорядки.— Если им удастся организовать забастовку с требованием равной оплаты для ниггеров, да еще сейчас, в августе, ни мистер Гриббл, ни мистер Паркинсон этого нам не простят. К тому же зараза может поползти и дальше, а тогда один бог знает, где мы кончим, — говорил Уилмот.
— Вам же прекрасно известно, Фрэнк, что мы послали им два десятка наших писем-предупреждений: «Ку-клукс-клан следит за тобой. Убирайся немедленно отсюда», — раздраженно пожал плечами Куини. — Не действует. Две ночи справлялись по телефону, не приезжали яи еще к ним из бюро похоронных принадлежностей. Тогда эти подонки попросили отключить у них в номере телефон...
— Можно было бы применить силовые методы, — внес свою лепту в дискуссию помощник шефа полиции. — Только уж больно осторожны, одни нигде не появляются...
Поскольку никаких конструктивных предложений никто из двух сподвижников «циклопа» больше внести не мог, Уилмот выдвинул собственный план:
— Я думаю, стоит разогнать их субботнее сборище гранатами со слезоточивым газом. А если попробуют шуметь на улицах, бросишь против них своих ребят, Смит. Постарайся за неделю подготовить своего балбеса шефа к тому, что в городе, мол, назревают беспорядки. С севера якобы приехали подозрительные типы, возможно, из «Черных пантер». Ну да тебя учить не надо. Куини осторожно предупредит кое-кого из коллег-коммерсантов, пусть примут свои меры, а то как бы не начали грабить магазины... Во время заварушки все может быть, — Уилмот многозначительно подмигнул. — И последнее. Ты, Смит, заранее переправь сюда ко мне несколько гранат с «мейсом» (1 «Мейс» — слезоточивый газ, применяемый американской полицией.). Организацию разгона я беру на себя.
План, предложенный «циклопом» гринвиллской «пещеры» ку-клукс-клана, был принят без возражений. И хотя на следующее утро сам он срочно вылетел в Нью-Йорк на уикэнд, это никоим образом не должно было сказаться на подготовке к субботней акции.
...Номер был первоклассный: кабинет, спальня, гостиная плюс небольшой оффис с отдельным входом. На двери — медная пластинка со словами: «Джонатан Солт, экспортно-импортные операции». Находился он на втором этаже некогда шикарной гостиницы неподалеку от 6-й авеню. Человек, снимавший его и называвший себя Джонатаном Солтом, вел замкнутый образ жизни: не получал никакой корреспонденции, очень редко принимал гостей и даже на прогулку выходил не каждый день. В любом другом американском городе и в другой обстановке его могли бы счесть таинственным, но в Нью-Йорке он не вызывал ни у кого любопытства и никто не проявлял к нему внимания.
Собственно, для этого не было причин. Среднего роста, не толстый и не худой, с правильными чертами чуть бледного от сидения взаперти лица, в очках с роговой оправой и не очень длинными рыжеватыми волосами, мистер Солт выглядел заурядной личностью. Ему можно было дать лет сорок, или тридцать, или сорок пять. Он курил сигареты с фильтром и предпочитал синие, коричневые или серые костюмы. Он мог быть юристом, клерком, парикмахером или заниматься экспортно-импортными операциями. Но Джонатан Солт не был ни первым, ни вторым, ни третьим, ибо подвизался на весьма далеком от всех профессий поприще: был одним из боссов «синдиката» — нью-йоркского семейства американской мафии.
Несмотря на августовскую духоту, вечером в субботу Солт изменил своим привычкам и ровно в семь двадцать вышел на прогулку. Кроме этого, сторонний наблюдатель не заметил бы ничего необычного ни в его неторопливой походке, ни в избранном маршруте — всего два небольших квартала до бара на 6-й авеню. Не было ничего удивительного и в том, что, усевшись на высокий табурет у стойки и заказав коктейль, Солт вступил в разговор с сидевшим рядом мужчиной в бежевом костюме с гвоздикой в петлице. Оба явно просто-напросто убивали время, хотя второму для этого пришлось лететь чуть ли не через все Штаты. «Циклоп» из Гринвилла прибыл в Нью-Йорк с заманчивым деловым предложением и сейчас лез из кожи вон, чтобы убедить представителя «синдиката» принять его.
«Негра в нашей стране — а если говорить строго, с точки зрения юридической, ни в какой другой стране негров нет — учат презирать себя с того самого момента, как он появляется на свет. Он черный, а мир вокруг — мир белых. Власть — у белых. А это значит, что они выше черных (от рождения, так предопределено богом), и у них есть бесчисленное множество способов заставить негра понять, почувствовать эту разницу, запугать его».
(Джеймс Болдуин, негритянский писатель)